Последний, кого ты любила
Шрифт:
— В Калифорнии, возможно, для меня уже ничего не осталось, — тихо сказала она.
Моё сердце замерло.
Я не был уверен, вынесу ли даже слабый проблеск надежды на то, что МакКенна здесь всерьёз и надолго. Мозг и тело тут же закружились в водовороте запретных желаний и мечт, которые я пытался похоронить.
Но прежде чем этот пожар успел разгореться, она заговорила снова, в её голосе было больше спокойствия, но слова напрочь перечёркивали предыдущие.
— Это было глупо. Конечно, я вернусь. У меня ещё меньше года ординатуры.
Она говорила так, будто пыталась убедить в этом не только
Я резко поднялся, и она чуть не упала со стула, потому что наши ноги были всё ещё сплетены. Ей пришлось схватиться за стойку, а когда она подняла на меня глаза, в них застыл шок.
— Тогда уезжай. Уезжай сейчас, пока ты не сделала то, что у тебя всегда получается лучше всего — не причинила боль тем, кто о тебе действительно заботится.
Я не стал ждать ответа. Не стал ждать, пока Тилли вернётся с завтраком и очередной нотацией.
Просто развернулся и направился к выходу, не обращая внимания на взгляды и приветствия:
— Доброе утро, шериф.
Колокольчик гулко звякнул, когда я с силой захлопнул за собой дверь. Я поднял голову к небу, глубоко вдыхая холодный, звенящий после шторма воздух. Но в моей голове и сердце буря продолжалась.
— Ты не подаёшь документы ни в один вуз в Теннесси?
Шок и волна страха захлестнули меня, когда я поднял глаза с экрана ноутбука. МакКенна сосредоточенно щёлкала по форме, которую нам дал консультант. Была осень нашего предпоследнего года в школе, и мы должны были указать три вуза, в которые больше всего хотели поступить, и ещё три запасных, куда нас точно примут.
— А в чём смысл? — спокойно спросила она.
Моё сердце болезненно сжалось.
Я перехватил её руки, оторвал от клавиатуры и развернул к себе. Мы сидели на моей кровати, а дверь в комнату оставалась открытой — так требовала мама с тех пор, как мне позволили приводить МаК на ранчо. В эти редкие моменты папа учил её ездить верхом, я — ловить рыбу, мама — готовить, а Райдер показывал, как правильно поддразнивать старшего брата. И теперь, когда у меня уже были права и я почти накопил на машину, я мечтал вырваться из-под их опеки и научить МаК куда более интересным вещам.
— МаК… Я не хочу… Я не могу представить…
Чёрт, я даже ни разу её не поцеловал. Я слишком тянул. Райдер был прав. Он уже год донимал меня вопросами о МакКенне. «Решайся или отвали», говорил он.
Сначала я боялся, что, если попробую перевести нашу дружбу в нечто большее, а она не ответит мне взаимностью, мы потеряем то, что у нас было. А потом… потом мне хотелось, чтобы всё было идеально, когда это случится. На озере. Только мы двое. Только звёзды над нами.
Но теперь, если я позволю ей уехать, так и не поцеловав её… так и не сказав, как сильно хочу, чтобы она осталась… Всё могло закончиться куда хуже, чем простым отказом. Она могла исчезнуть из моей жизни навсегда. И эта мысль разрывала меня изнутри, болью раскалывая сердце.
— Мэдс? — тихо позвала она, нахмурившись. Её дыхание сбилось, когда она опустила взгляд на наши сплетённые пальцы.
— Я понимаю, почему ты хочешь
сбежать из Уиллоу Крик. Понимаю, как плохо тебе с матерью. Но здесь есть люди, которые о тебе заботятся. Если ты будешь в Ноксвилле или Нэшвилле, я смогу добраться до тебя за пару часов.Она сжала мою руку и покачала головой.
— Честно, Мэдс, ты даже не представляешь, насколько всё плохо.
— Потому что ты мне не рассказываешь.
— Потому что, если я скажу, это станет реальностью. А так я могу делать вид, что она не стряхнула пепел в мою единственную за три дня еду. Или что не порвала свитер, который мне подарила твоя мама на день рождения.
Она сглотнула и сжала губы в тонкую линию, будто пожалела, что вообще это сказала. А я лишь ещё сильнее возненавидел её мать. За то, что каждый раз, переступая порог собственного дома, МаК попадала не в убежище, а в ад.
Она выдернула руки из моих.
— Я даже не уверена, что Калифорния достаточно далеко…
— Я бы не позволил ей причинить тебе боль. Если бы ты осталась у нас, она бы больше тебя не тронула. Не возвращайся туда сегодня, МаК. Тебе не нужно. Ты правда думаешь, что ей хоть капля есть до того, где ты?
— Ей есть, потому что она хочет, чтобы я страдала. Она найдёт меня и утащит обратно.
— Мои родители ей этого не позволят.
Она закрыла глаза, борясь с эмоциями, как всегда. Я был единственным, кому она позволяла их видеть, но даже со мной это случалось редко. Если Сибил чувствовала страх, это только подстёгивало её.
— Я не могу… Я не хочу, чтобы ты и твоя семья тоже начали меня ненавидеть.
— Они никогда… Я никогда.
— Начнут. Она вызовет полицию. На них. На меня. А кроме того, я здесь только обуза. Лишний рот. Ещё один источник трат.
Последние пару лет ранчо переживало не лучшие времена. МаК это знала. Но отец работал, заключая новые контракты, и дела шли на лад. Мама начала продавать свои пироги. Мы выберемся. Но именно поэтому в моём списке вузов был только местный колледж. Я был нужен здесь, а не в четырёхлетнем университете, загоняя нас в долги.
— Это не ты так думаешь, МаК, — выдохнул я. — Это её больное восприятие мира. Не поддавайся ему.
Она резко поднялась, собрав книги в охапку. У неё не было рюкзака. Она носила вещи в руках, оставляя их в школе или пряча в сарае дяди Фила, потому что, если бы мать их увидела, она бы их уничтожила.
— Я не могу остаться в Теннесси, Мэддокс. Но я понимаю, почему ты должен.
Даже если бы мои родители не переживали сложные времена, я всё равно хотел бы быть здесь. Я не собирался работать на ранчо вечно, но и мысль о жизни в тысячах миль от семьи, от этих холмов, долин и ручьёв моего детства тоже не казалась мне правильной.
Но я бы уехал ради неё.
Если бы это значило, что мы могли бы быть вместе, я бы последовал за МаК в Калифорнию.
Сразу после того, как отец поставил бы ранчо на ноги.
Но к тому времени, когда родители начали вставать на ноги, МакКенна попросила меня не приезжать. Попросила остаться в Теннесси, потому что видеть меня, а потом снова терять — было слишком тяжело.
На самом деле, я думал, что ей просто нужно было забыть всё, что напоминало о её детстве. Включая меня.