Последний раз, когда я видел её

Он бы узнал, что на этот раз она говорила правду.

В то время как она упивалась жалостью к самой себе, какой-то звук привлек её внимание. Стук в дверь. Её тело застыло. Неужели она снова решилась на что-то надеяться? Вряд ли это были полицейские. Или это они? Харли не слышала, чтобы кто-то подъезжал к дому. Но, поглощенная своими мыслями, она и не слушала, что творится вокруг.

До подвала доносились приглушенные голоса. Они звучали твердо, авторитетно. Её пульс подскочил. Харли знала, как работает закон: если у копов нет ордера, они не имели права обыскивать дом. Она все еще могла застрять здесь.

Если только...

– Помогите! – Харли закричала, используя все силы и упираясь ногами в пол.

Она не могла узнать кто пришел: полицейские или нет. Но если это они, Харли не могла позволить им уйти. Ей оставалось только кричать, надеясь, что в подвале не было звукоизоляции.

– На помощь! Помогите!

Она кричала снова и снова, молясь, чтобы это сработало.

Наверху послышалась возня, отчаянные и повышенные нотки голоса. Шумные и быстрые шаги, а затем – подергивание ручки.

Её сердце так сильно билось, что звук отдавал в уши.

Это случилось.

– Помогите! – снова закричала она, голосом полным страха.

Харли не играла. Возможно, она и заточила себя в этом подвале, но страх оказаться в ловушке был реальным. Очень реальным. И она хотела, чтобы все закончилось. Сейчас. Просидеть всю ночь на полу со связанными руками, запертой в подвале – этого достаточно. Она не могла больше ждать ни минуты. Будь то копы или кто-то другой – ей нужна помощь.

Когда дверь открылась, яркий свет заструился вниз по лестнице.

Харли подняла голову.

Её отец стоял наверху, придерживая дверь.

Он прищурился:

– Харли?

– Что? – пробормотал мистер Паккард, заглядывая через его плечо. – Я.. я.. я даже не знал, что она здесь. Немыслимо. Я... я... не запирал её.

Это было правдой, и Харли должна была чувствовать стыд. Но его не было. Мистер Паккард причинил ей боль и теперь он за это заплатит. Наконец-то он получит то, что заслужил. Её ненависть к нему только нарастала, когда она услышала его хныкающие оправдания. Трус. Он не убрал свои руки, когда она заплакала. Когда она умоляла, он не отпустил её.

И теперь у нее не было к нему абсолютно никакой жалости.

– Разберись с ним, Марк, – обратился её отец к своему напарнику, сжав челюсть.

Отец поспешил вниз по лестнице, ступая ногами через две ступеньки. Харли никогда не видела, чтобы он так быстро двигался.

– Харли. – Произнес он с нежностью в голосе, и это сломало её.

К тому времени, когда он развязал её запястья и схватил за руки – она вовсю ревела от облегчения, сожаления, гнева, страха и усталости. Её тело трясло, слезы капали на рубашку отца. Он нежно погладил её по волосам. Харли не могла вспомнить, когда в последний раз отец обнимал её, когда он её касался. Но сегодня они держались друг за друга так, как будто могли утонуть, если отстранятся.

– Мне очень жаль, – повторял отец снова и снова. – Я должен был послушать тебя. Должен был поверить тебе.

Он крепче сжал её. Щекой она прилипла к его мокрой рубашке. Эта ситуация необъяснимым образом их сблизила.

* * *

Дилан обхватил руками её лицо, кончиками пальцев обводя контуры синяка.

– Я ненавижу, что тебе больно. – он приподнял её голову за подбородок и притянул ближе к себе, губами касаясь её уха. – Ненавижу, что я сделал это с тобой, – прошептал он. – Я ненавижу, что ты просидела в этом подвале так долго.

– Я в порядке, – твердо сказала Харли с уверенностью, которую демонстрировала ему миллион раз.

Она посмотрела в его глаза, взяв лицо Дилана в свои ладони:

– Все в порядке.

Дилан кивнул, его губы слегка задрожали.

– Я весь день ждал новостей о тебе. Я так волновался.

Отец Харли настоял на том, чтобы отвезти её в больницу. Только когда они прибыли туда, Харли вспомнила про Дилана. Она попросила отца позвонить ему и сообщить, что с ней все в порядке. Дилан хотел приехать в больницу, но отец уговорил его подождать до следующего дня.

Сегодня утром Дилан первым делом пришел к ней.

Она слышала, как отец копошится на кухне и запах кофе уже распространился по всему дому. Было так странно ощущать его присутствие. В это время обычно он бы уже сидел на работе. И хотя сегодня суббота, но это не значит, что у отца выходной. Прошлой ночью он был более внимателен к ней, чем за все эти годы. Харли надеялась, что это не закончится.

Взглянув на свое отражение в зеркале, висящем над комодом, она поморщилась, увидев неприглядный синяк, расцветающий на её лице. Не желая больше смотреть на себя, она опустилась на край кровати, которая продавилась под её весом.

– Извини, – сказала Харли. – Столько всего произошло.

Дилан присоединился к ней, усаживаясь так близко, что их бедра соприкоснулись. Подняв руку, он провел пальцами по ее руке.

– Все нормально. Я очень рад, что они вовремя тебя нашли.

Она открыла рот, чтобы рассказать ему, как ужасно было сидеть в этом подвале всю ночь в одиночестве, но затем захлопнула его, решив не усугублять и без того тревожное состояние Дилана. Не было необходимости. С ней не случилось ничего плохого. На этом они и должны сосредоточиться.

– Я пошел в полицейский участок сразу после того, как оставил тебя там, – прошептал он. – Но твой отец не поверил мне. Он сказал, чтобы я шел домой. – его лицо покраснело от стыда. – Я должен был уговорить его. Должен был заставить его выслушать меня.

Харли покачала головой:

– Ты поступил правильно.

– Я вернулся, чтобы забрать тебя. Мне не давало покоя то, что ты останешься одна в этом подвале... неизвестно сколько там просидишь.

Вспомнив шум снаружи, она сказала:

– Это был ты?

– Ты слышала?

Харли кивнула:

– Ты меня спас.

– Я не хотел, чтобы это заняло так много времени.

– Нет. Не вчера, – объяснила она. – Ночью в подвале.

Его брови нахмурились:

– А?

–В ту ночь мистер Паккард хотел открыть дверь в подвал, но его остановил шум на переднем дворе.

Глаза Дилана расширились от ужаса.

– Боже мой, Харли. Когда я думаю о том, что могло бы произойти... – она провела пальцами по его губам.