Последний танец за мной

Никита и Алена помогли мне и того меньше – кажется, они вообще не смотрели по сторонам, их внимание было приковано к упавшей. Под конец я совсем отчаялась. Придется обращаться к капитанской дочке. Ползать на пузе, извиняться и добиваться своего. Да, тут тирамису не отделаешься…

Неожиданно мой взгляд задержался на Никите. Парень лениво пролистывал какие-то картинки в телефоне. Ага!

Я дождалась, когда Люба примется мыть посуду, а Алена скроется в ванной. Тогда я поманила Никиту за собой на балкон.

– Слушай, – приветливо сказала я парню, перейдя на «ты», – мне до зарезу необходима твоя помощь.

Никита подозрительно покосился на меня.

– Ну? – Вот и все, на что его хватило.

– Я уверена, что ты сфотографировал упавшую Серафиму. Я должна видеть это фото.

Никита прижал телефон к груди, как ребенок, у которого в песочнице хотят отобрать игрушку.

– Давай, не жмись! – подзадорила я парня. – Кстати, речь идет о безопасности твоей собственной семьи – матери и беременной жены. Ну и тебя самого, конечно.

– Нет у меня никаких фотографий! – уперся Никита. – Почему я должен вам помогать?

Ну все! Мое терпение на исходе!

Я взяла парня за пуговицу на рубашке и притянула к себе.

– Потому что ты испытываешь удовольствие, глядя на трупы, кровь и чужое страдание! – прошипела я. – По-хорошему, твое место в лечебнице!

Никита часто моргал, пухлые щеки обвисли. От парня едва заметно пахло табаком и очень сильно мятной жвачкой.

– Но я сегодня добрая. Так что просто покажи мне это чертово фото, и я не скажу твоей мамочке, что ты куришь!

Никита мигнул. Потом послушно нашел нужную фотографию. Отлично!

На этом снимке были хорошо видны все свидетели происшествия. Теперь, по крайней мере, я знаю, как они выглядят! Там было еще несколько фотографий упавшей крупным планом. На всякий случай я просмотрела и их тоже. Большого удовольствия мне это не доставило. Я скинула фото себе на мобильник.

– На, держи. – Я вернула Никите его игрушку. – Спасибо за содействие.

Я попросила разрешения воспользоваться компьютером. Люба удивилась, но возражать не стала. Так что полночи я просидела за монитором, вырезая и увеличивая лица свидетелей так, чтобы их можно было опознать по снимкам. Наконец я распечатала шесть фотографий и с чистой совестью отправилась спать.

На следующее утро я предложила Любе посмотреть фотографии и сказать, кого она узнает. Южина легко опознала толстяка и его стервозную жену, худого мужчину лет шестидесяти с тростью (он здорово смахивал на моего любимого актера Макса фон Сюдова), но больше никого назвать не смогла. Алена немедленно узнала Веру Мышкину, медсестру из поликлиники, а стервозную жену толстяка определила как Юлю, с которой как-то сидела в очереди в женской консультации и пару раз встречалась в магазине. Значит, супружеская пара живет где-то рядом.

Я узнала Сашеньку, но остальные были мне абсолютно незнакомы.

Я потратила весь день на поиски свидетелей, и к вечеру голубчики были у меня под колпаком. Ну, где искать Мышкиных, я знала и так – девочка назвала мне адрес, а я таких вещей не забываю. Юлю я разыскала как раз через медсестру – ведь в поликлинике есть адреса всех жителей микрорайона. Заодно я разжилась и телефоном свидетельницы. Юлия – ее фамилия оказалась Стаценко – долго не могла взять в толк, чего же я от нее хочу. Пришлось попросить к телефону ее мужа. Семен оказался более понятливым. Мужчина вспомнил недавнее происшествие с выпавшей из окна уборщицей и пообещал, что к восьми вечера он и сам будет, где сказано, и супругу приволочет.

Похожего на Макса фон Сюдова старика мне пришлось разыскивать дольше всех. Наконец я догадалась обратиться к продавщице табачного киоска, и тут мне повезло. Продавщица опознала в старике «Александра Робертовича из шестого дома». «И всегда такой вежливый!» – мечтательно заводя глаза, вздохнула дама.

Старик был дома, но долго не хотел открывать мне дверь. «Я ничего не видел. Ничего не знаю. И совершенно не желаю, чтобы кто-то нарушал мой покой!» – вот что он твердил мне через хлипкую деревянную дверь невыносимо ровным и вежливым голосом. В конце концов я не выдержала и в красках расписала, что с ним произойдет, когда неизвестные отморозки доберутся до упрямого свидетеля. Старик замолчал на добрых пять минут, а потом пообещал, что придет. Уф!

Я позвонила Южиной и попросила разрешения собрать всех в ее квартире. Услышав, что речь идет о расследовании смерти Петечки, Южина немедленно согласилась.

Больше всего проблем доставили мне поиски блондинки. Лицо ее получилось вполоборота, видно плохо. Мне показалось, что я совсем недавно где-то видела эту женщину…

К восьми вечера в гостиной квартиры Южиных собрались все нужные люди. Ну, почти все. Я все же установила личность блондинки, но привести ее сюда мне не удалось.

Герда Подниекс, вдова менеджера – вот кто это был. Чтобы это понять, мне пришлось воспользоваться специальной компьютерной программой, предназначенной для снятия изображения с камер видеонаблюдения, домашних фотоаппаратов и тому подобной хренового качества техники.

Чаще всего в своей работе я полагаюсь на выучку отряда «Сигма», руки-ноги и главный орган телохранителя – мозг. Иногда я использую специальные средства – огнестрельное или холодное оружие, но порой мне приходится прибегать к маленьким электронным помощникам. Вот и эта программа была из той же серии. Я получила ее от своих юных друзей – умников из Тарасовского университета. Очень люблю это учебное заведение – на мой взгляд, лучшие мозги нашего региона водятся именно здесь.

Не так давно я здорово помогла этим ребятам. «Цифровой леденец», вот как называлась та история… И теперь они мне кое-чем обязаны. Так что программа – это мне подарок вместо коробки конфет. Я же не собираюсь ее патентовать…

Исправленное умной техникой изображение опознали сразу – даже не пришлось никуда ходить. Алена Южина сообщила мне, что это жена сослуживца Никиты, Герда Подниекс. Адрес я помнила, да и телефон у меня сохранился. Но общаться с вдовой по телефону показалось мне неэтичным, так что я отправилась по указанному адресу сама, благо это было в одном из соседних домов все на той же улице Героев-танкистов.

Дверь мне открыла сама Герда – бледная, спокойная, с непроницаемым лицом, в черном платье. Она без всяких вопросов посторонилась, пропуская меня в квартиру.

Меня поразили две вещи. Идеальная, как в операционной, чистота крохотной квартирки – это первое. И второе – тщательно уложенные белые локоны на голове вдовы.

Я невольно огляделась в поисках гроба и толпы скорбящих родственников. И тут же сама себя одернула. Труп находится в морге, ведь это убийство…

– Вы знали Витаса? Вы с работы? – тусклым голосом проговорила женщина.

– Не совсем… Мы всего один раз разговаривали с вашим мужем по телефону. Он звонил мне дней десять назад.