Последний верблюд умер в полдень

Эмерсон закатил глаза к небу и снова уселся. Я опустилась на колени близ упавшего и… Но описание моих действий, боюсь, лишь нагонит скуку. Вскоре Реджи уже сидел и понемногу попивал вино, чтобы восстановить силы.

Вопросы хлынули из моих уст только для того, чтобы встретить такой же поток вопросов от Реджи. Прошло некоторое время, прежде чем мы смогли достичь той степени спокойствия, которая позволила бы понимать друг друга.

Реджи настаивал, чтобы вначале я описала наше путешествие и всё происшедшее с нами с тех пор. По мере моего повествования Эмерсон выказывал признаки нарастающего нетерпения, и после того, как я описала посещение деревни и спасение женщины с ребёнком, он прервал меня:

— Ты охрипла, Пибоди. Пусть мистер Фортрайт расскажет нам свою историю.

Реджи признался в обычной чарующей манере, что быстро заблудился.

— Очевидно, именно так, миссис Амелия, потому что я не видел ни одного ориентира из тех, которые вы описали. В то время я и не думал об этом — как и профессор, я всегда сомневался в точности карты моего бедного дяди. Но после рассказа о вашем путешествии… Это необъяснимо! Я не настолько глуп, чтобы не уметь обращаться с компасом.

— Не так необъяснимо, пожалуй, — задумчиво сказала я. — Ваша копия карты, возможно, была неверной.

— Уверяю вас… — начал Реджи.

— Неважно, — прервал Эмерсон. — Если вы не смогли найти первый из ориентиров, почему не повернули назад?

— Ну, видите ли, на четвёртый день отъезда мы обнаружили воду, и к тому времени у нас всё ещё имелись вполне достаточные запасы для возвращения. Мы нашли всего лишь заброшенный колодец, который потребовал значительной очистки, прежде чем стал годен к использованию; но это дало нам запас времени. У нас не случилось ни одного из злоключений, какие пришлось испытать вам: верблюды были здоровы, а мужчины — веселы и старательны. Поэтому я и решил, что могу задержаться на день-другой. Я буквально готов был горы свернуть.

— Восхитительно, — тепло отозвалась я. — А когда же на вас напали?

Реджи покачал головой.

— Всё как в тумане, миссис Амелия, да ещё моя последующая болезнь… Они атаковали на рассвете. Я помню, что меня разбудили крики и стоны, и выскочил из палатки, чтобы увидеть, как мои люди разбегаются в разные стороны сломя голову. Я не виню их: они были вооружены только ножами, а изверги, преследовавшие их, держали большие железные копья, луки и стрелы.

— А у вас, кажется, была винтовка, — сказал Эмерсон, жуя трубку.

— Да, и мне удалось отправить к праотцам несколько дьяволов, прежде чем они одолели меня, — произнёс Реджи. Тень мрачного удовлетворения скользнула по приветливому лицу. — Я стал бороться ещё яростнее, когда понял, что они намерены схватить, а не убить меня. Быстрая смерть предпочтительнее рабства. Но всё напрасно. Удар по голове поверг меня наземь, и я, вероятно, был без сознания в течение нескольких дней. Я ничего не помню о том, как оказался здесь.

— А о том, что случилось с вашими людьми? — спросил Эмерсон.

Реджи пожал плечами.

— Немногим из них удалось уйти — скорее всего, для того, чтобы в мучениях умереть от жажды. Но теперь снова ваша очередь, миссис Амелия — как давно вы находитесь в здешнем плену? Какие планы вы разработали для спасения? Зная вас с профессором, я не могу поверить, что вы кротко смирились с лишением свободы.

— У вас довольно театральный способ задавать серьёзные вопросы, мистер Фортрайт, — ответил Эмерсон. — Это место — мечта археолога; я не хотел бы удалиться без тщательного изучения увлекательных пережитков мероитической культуры. Нас рассматривают не как заключённых, но как почётных гостей. И потом, знаете ли, существует незначительная мелочь — основная причина нашего пребывания здесь: выяснить судьбу вашего дяди и его жены.

— Они мертвы, — спокойно произнёс Реджи. — Да упокоит их Господь.

— Откуда вам это известно?

— Он сказал мне… — Реджи пытался сдерживать голос, но гнев и ярость исказили его лицо. — Смеясь, как злодей, каковым он и является, он описывал их долгую, мучительную смерть под пытками…

— Настасен? — воскликнула я.

— Кто? — Реджи уставился на меня. — Нет. Ваш друг Кемит, который известен здесь, как принц Тарекенидаль. Все эти длинные страшные недели я находился в заточении именно у него в подземелье.

* * *

Прерывание истории Реджи было вызвано не обуревавшими его чувствами или каким-то моим литературным трюком, а очередным появлением слуг, которые начали подготовку к ужину. Эмерсон приказал им найти помещение для нового жильца и пошёл вместе с ними для перевода, ибо Реджи признался, что языком владеет слабо. Вскоре после этого стражник принёс рюкзак, который был мне знаком, как собственность Реджи, и послала слугу, чтобы тот отнёс его хозяину.

Рамзес удалился вместе с отцом и Реджи, но кошка отказалась сопровождать их, предпочитая свернуться калачиком на куче подушек. Я села рядом с ней. Она открыла один золотой глаз и изрекла властное повеление. Я погладила ей голову. Ощущение гладкого меха умиротворяло и помогло успокоить хаотичные мысли. Я всегда считала себя знатоком в том, что касалось человеческого характера, но выходило, что я ошибалась дважды. Либо Реджи был лжецом, либо Тарек — редкостным злодеем, и тоже лжецом. Но единственные ли это альтернативы? Возможно ли другое объяснение?

И действительно, кое-что пришло мне в голову. Реджи был болен, и, возможно, бредил. Он мог просто вообразить всё это, или перепутать принцев. Как и многим невежественным белым мужчинам, ему было бы трудновато отличить одного родственника от другого, а двое мужчин были внешне очень похожи, особенно в полумраке. (Естественно предположить, что камера была тёмной и сырой, как и все подобные помещения.)

С другой стороны, Тарек, возможно, намеренно обманул Реджи, по причинам, которые ещё предстоит определить.

Я почувствовала себя гораздо веселее после создания этих теорий.

В честь нашего гостя я решила сменить брюки на халат. Я закончила принимать ванну, и дамы вытирали меня, когда Эмерсон просунул голову в комнату. Его угрюмый вид сменился гораздо более привлекательным выражением, стоило ему увидеть происходящее.

— Отпусти их, — потребовал он.

— Но Эмерсон, они…

— Я вижу, что они делают. — Он рявкнул приказ, вынудивший дам поспешно скрыться, и взял свежее льняное полотенце.