Последняя надежда

Девушка впивается каблуками мне в поясницу, и эта крошечная боль не дает мне кончить в штаны.

Далекий крик пронзает туманную похоть моего мозга, и я вспоминаю, что мы посреди джунглей Амазонки, покрытые грязью, и еще не в безопасности. С титаническим усилием я отрываюсь от ее горячего рта.

Она смотрит на меня сверху вниз, сжимая руками мою шею.

– Почему ты остановился?

– Потому что мы посреди джунглей, детка.

Она сжимает колени вокруг моей талии, от того, что я проявляю заботу.

– Я хочу тебя, – повторяет она.

– Я не хочу причинить тебе боль.

Скорее, убью себя, чем трону хоть волосок на ее голове.

– Ты не сделаешь этого, – уверяет она меня. – Всё будет хорошо. Я буду нежной.

У нее на лице появляется озорная улыбка.

Легонько дернув ее за волосы, я напоминаю, что на несколько дюймов, и по меньшей мере, на сто футов выше ее.

– Я беспокоюсь не о себе.

Она прикладывает палец к моим губам.

– Ты не причинишь мне вреда. Ты мне доверяешь?

Я киваю, потому что мой язык застрял у меня в горле.

– До... прежде чем мы вытащим Годзиллу, я хочу съесть твою киску. Мне нужно хоть раз почувствовать, как ты кончаешь на меня.

Пока я это не испортил.

Ава дрожит.

– Это будет потрясающе.

– Мы будем в отеле к закату, – клянусь я. – И я собираюсь спасти Розу для тебя.

– Ты сделаешь это? Как?

У нее расширяются глаза и приоткрываются губы. Я борюсь с искушением поцеловать ее снова. У меня возникает такое чувство, что Гарсия кричит, и будет у нас через минуту.

Медленно опускаю ее на землю. У меня в голове есть едва сформулированный план, но не могу сосредоточиться сейчас, пока она смотрит на меня, будто это именно я повесил луну на небо.

– Дюваль использовал ее, чтобы держать тебя в узде, поэтому он должен удерживать ее рядом, и эта покупка не может произойти без его непосредственного участия. Покупатели этого не потерпят.

– Ты действительно думаешь, что она здесь?

– Держу пари на свой здоровый глаз, что она сейчас в Пукальпе с Дювалем, и они ждут, когда это будет возвращено.

Я пинаю сумку у ног.

– Ты обменяешь информацию на Розу? А как же твой друг?

– Мы его тоже вытащим.

– Как? – подозрение искажает ее слова, но и надежда тоже.

Я рассчитываю на надежду. Это все, что у меня есть.

– Мы собираемся украсть его, когда получим Розу.

– А если нет?

– Тогда мы предложим правительству нечто большее, чем просто информацию.

– Что это?

Я показываю ей кривую улыбку.

– Не могу раскрыть все свои секреты.

– Чего ты от меня хочешь?

Я облизываю губы.

– Ты знаешь, чего я хочу.

У нее по лицу расползается улыбка.

– Знаю, не так ли?

Я должен перестать смотреть на солнце. Это причиняет боль здоровому глазу и прожигает путь прямо к моему сердцу. Обернувшись, я искоса изучаю большую фигуру, которая движется к нам. Как я и подозревал, Гарсия следовал за наемниками.

Мальчик Карлос, который говорит по-испански, поднимается со своего места под большой пальмой, где он, должно быть, сидел, пока мы с Авой терзали друг друга. Он указывает кончиком АК на Гарсию.

– Друг, – говорю я ему.

Он опускает пистолет, пока мы смотрим, как Гарсия пробивается к нам.

– Дерьмово выглядишь, – говорит он в приветствии.

– Лучше, чем ты, в свой лучший день.

Я притягиваю его для грубых объятий, и ворчу, когда он слишком сильно шлепает меня по ранам.

– Выглядит хуже, чем есть на самом деле. Ава, это Гарсия. Гарсия, ты же знаешь мисс Самсон. А это Карлос. Его деревня в той стороне, – указываю я на запад.

– Стрельба? – спрашивает Гарсия, гадая, были ли пули, которые он слышал, выпущены нами, или это была какая-то другая встреча.

– Это были мы. Я расскажу тебе об этом в лодке. Vamos, Карлос? – спрашиваю я. (Прим.ред.: Vamos – с исп. идем, пошли)

Кивнув, он ведет нас к насыпи. Ава и Карлос садятся в шаткую металлическую лодку с легким мотором, а мы с Гарсией отталкиваем ее от песка.

– Ты собираешься ослепнуть?

Я тереблю свою импровизированную повязку. Уже вижу свет на периферии, поэтому подозреваю, что мой глаз будет в порядке.

– Не от раны, – шучу я.

Гарсия пристально смотрит на Аву, но не произносит ни слова, когда мы перебираемся через борт лодки. Как только мы оказываемся в лодке, я еще раз киваю Карлосу, и мы уплываем.

– Где мы? – спрашиваю я, привлекая к себе внимание Гарсии.

– Провинция Падре Абад. Самолет упал примерно в пятидесяти километрах к северо-западу от траектории полета.

– Когда ты услышал?

– Должно быть, у Дюваля потерялась сумка, потому что он знал, что что-то не так, еще до того, как это сделало перуанское правительство. Он и около двадцати человек вылетели из Лимы в Пукальпу день назад. Им потребовался еще один день, чтобы одеться для поездки в джунгли. Там была какая-то внутренняя борьба. Не каждый хочет совершить поход в Амазонку.

– Возможно, поэтому группа была такой малой. Всего восемь, – отвечаю я.

Он фыркает.

– Дерьмо. Должно быть, это было похоже на игру в легком режиме.

В прошлом нам приходилось сталкиваться с гораздо более серьезными трудностями, поэтому я злился, что мы потеряли кого-то из жителей деревни. Предводитель мальчиков вернулся к своему народу, похоронив мертвых.

– Есть погибшие, – решительно отвечаю я.

Гарсия морщится.

Я прошу его рассказать, что происходит с тех пор, как мы с Авой были сбиты.

– Я не смог сразу найти проводника, так что они опередили меня. Услышал звук АК примерно в четырех щелчках к югу, но когда я туда добрался, все было кончено.

Он пожимает плечами.

Перестрелка продолжалась минут пять после того, как я задушил троих охранников. Самый младший из мальчиков был на взводе, и пятеро наемников бросились на звук, стреляя в кусты. Пожилой сельский житель вырвался из грубого заключения, и был застрелен. Его женщина подбежала к упавшему телу, и один из ублюдков выстрелил в нее, прежде чем я добрался до него.