Последняя надежда

– Мы вернемся, – тихо говорю я. – Тебе что-нибудь нужно?

Он качает головой.

– Ладно.

Так странно идти по улице с Беннито. Будто меня не отдали в чужие руки. Будто нам здесь ничего не угрожает. Но на улицах нас никто не замечает. Во всяком случае, я полагаю, мы сливаемся с толпой, потому что выглядим чертовски неряшливо.

Мы добираемся до захудалого магазинчика на углу, и у меня снова урчит желудок.

– Бери, что хочешь, – говорит Беннито, проводя рукой по губам. – Пожалуй, я куплю сигарет.

Кивнув, рассеянно иду по проходу. Умираю с голоду, так что все выглядит хорошо. Я беру вяленую говядину, чипсы и пачку шоколадных батончиков. Боже, мне определенно нужен шоколад. Это хорошая еда от депрессии. Для Мендозы я тоже собираю всякое барахло, потому что знаю, что он голоден.

Я прохожу мимо туалетных принадлежностей и беру зубную щетку, зубную пасту, бритву, расческу для моих растрепанных волос и немного бальзама для губ, потому что мое лицо в беспорядке. Также хватаю бутылку лосьона, хотя мысль о том, чтобы попытаться восстановить мои руки, кажется, будто я иду за морем с ложкой. Они выглядят ужасно. Словно я пыталась поймать пчел руками или что-то в этом роде.

Я замечаю презервативы и выбираю их. Не думаю, что презервативы имеют значение, так как Раф был девственником. Во всяком случае, он был бы слишком велик для того, что они делают. Я колеблюсь, замечая бутылку смазки, и хватаю ее.

Вернувшись к Беннито, у меня в руках полно дерьма, но он не комментирует, а просто жестом указывает на стойку. Я бросаю все это, глядя на Беннито, когда он замечает смазку. И снова без комментариев.

Господи, хоть бы кто-нибудь со мной поговорил.

Через несколько минут мы выходим из магазина, и Беннито покупает мне что-нибудь поесть у уличного торговца. Не знаю, что это за еда, но она горячая и теплая, и я быстро проглатываю ее, потому что хочу вернуться в номер и к Рафу. Мы покупаем Рафу уличную еду, и я держу ее в здоровой руке, пока возвращаемся в отель. На улицах ходят куры, и весь район кажется мне немного запущенным, несмотря на то, что это город.

Когда мы возвращаемся в отель, Раф принимает душ в своем номере. Я неловко стою в комнате Беннито, держа в руках быстро остывающую еду для Рафа. Я должна подойти к Рафу? Взять его за руки и обнять, несмотря на его колючий характер? Или он из тех, кто будет ненавидеть это? Хотела бы я знать.

Беннито откашливается.

– Значит, содержимое сумки все еще у вас?

Я благодарна за отвлечение.

– Да, но это просто мусор. Какие-то цветные папки с бумагами.

Наклонив голову, он явно любопытствует.

– Могу я их увидеть? Там должно быть что-то для них, чтобы следить за тобой. В противном случае, нет никакого смысла.

Я пожимаю плечами, оставляя еду для Рафа на один из столов, и роюсь в его сумке, пока не нахожу папки.

Беннито берет их с хмыканьем в горле и сразу же начинает листать бумаги.

– Это распечатки веб-страниц.

– Ну и что? – не понимаю я.

– Возможно, на этих сайтах есть что-то соответствующее. Может быть, это код, – он задумчиво проводит пальцем по одной из записок. – Дай мне немного времени, и я все выясню.

Я киваю, глядя на комнату Рафа.

– Я... посмотрю, как у него дела.

– А ты... ах... – Беннито прочищает горло. – Тебе нужно оставаться в этой комнате? Там две кровати. В другой только одна.

С его стороны очень мило предложить. Может быть, он думает, что мои отношения с Рафом гораздо менее консенсуальны, чем кажется.

– Мне нравится спать с Рафом, – говорю я ему, хотя мы не часто это делали.

Я не собираюсь выпускать Рафа из своих лап всю ночь. Ему нужно с кем-то поговорить, черт побери. Неестественно быть таким тихим. Не после того, что случилось. Я все еще в шоке, ведь я едва знала парня.

Отдаю Беннито его кепку, беру сумку с фастфудом и туалетными принадлежностями, сажусь на край кровати Рафа и закрываю дверь между комнатами. Расческой я медленно распутываю волосы, пока Раф принимает душ. Мои кудри – крысиное гнездо, но с осторожной работой гребня, я в состоянии привести мои волосы к чему-то приличному. Это буйство естественных волн сна, но по крайней мере, они не спутаны.

Раф все еще в чертовом душе, поэтому я откидываюсь на уродливое изголовье кровати и достаю плитку шоколада. Я начинаю чувствовать... не знаю. Это смесь депрессии, шока, потери, отчаяния и жалости. Жалость к Рафу, которого разрывает на части. Жалость к себе, которой не помешают объятия, а человек, от которого я хочу больше всего, отгородился от меня.

Я думаю о Розе. Моя лучшая подруга, и единственный человек в мире, с которым я действительно близка. Мои родители всегда были трудоголиками, и с радостью отдавали меня в детский сад или няне, чтобы они могли заниматься своими делами. Мы никогда не были близки, но Роза и я? Мы близки.

Будто Гарсия и Раф были близки. У меня сжимается горло, и горячие слезы начинают заливать глаза. Что, если я не смогу спасти Розу? Что мне делать? День или около того назад, чувствовала себя под контролем. Как будто я могла достать парня и спасти свою лучшую подругу. Теперь ощущаю, что весь этот контроль исчез. Раф оттолкнул меня, а все мои надежды на спасение Розы зависят от него.

Думаю о Рафе, и о том, что он сейчас чувствует. Он считает, что смерть Гарсии – моя вина? Как будто я виновата? Расстроенная, я засовываю в рот кусочек шоколада. Мы с Розой всегда делили шоколадку, потому что она не могла позволить себе лишних калорий, но была большой сладкоежкой. Всякий раз, когда ей было грустно, она хотела шоколада. Наверное, это привычка, которую я переняла от нее. К сожалению, вкус шоколада напоминает мне о моей пропавшей лучшей подруге, и я откладываю остальное в сторону.

Позволяю себе немного поплакать, но когда душ выключается, я заканчиваю. Я тоже спокойна и хочу быть рядом с Рафом. Как бы он ни нуждался во мне, в каком бы качестве я ни была ему нужна, я хочу быть рядом с ним.

Когда Раф выходит, он уже одет. Никакого сексуального полотенца на бедрах. Никакой влажной кожи. Он смотрит на меня, его глаза немного красные от слез, и мое сердце болит за него. Затем он отворачивается, указывая на дверь.

– Ты должна пойти и потусоваться с Беннито. Помочь ему с проектом.

Я сажусь на кровати и вытягиваю ноги, зная, что ему нравится на них смотреть.

– Я хочу остаться с тобой, Раф. Пожалуйста, поговори со мной.

Похлопав по кровати рядом со мной, показываю, чтобы он сел.

Он хватает пульт от телевизора и качает головой.

– Я не в настроении, Ава.

Присев за ближайший стол, он включает телевизор и устремляет на него мрачный взгляд.

Громкий испанский говор из телешоу заполняет комнату. Я смотрю на Рафа, но кажется, он решил сосредоточиться на телевизоре, а не на мне. Я сажусь и ползу вперед по кровати.