Последняя надежда

Я знаю, что нет, но он должен это услышать.

– Нет, никогда, – хрипло говорит он. – Я едва прикоснулся к ней... но была кровь, и тогда...

Он замолкает.

– Ты ее не убивал. Я в это не верю, и тебе нужно перестать мучить себя. Вот, в чем дело, – говорю я, проводя пальцем по толстым венам на его руках, я люблю его большие грубые руки. – Когда тебе будет больно, я хочу, чтобы ты пришел ко мне. Хочу, чтобы ты мне доверял. Мы же с тобой в этом замешаны, понимаешь?

– Гарсия, – говорит он тихим голосом, полным боли.

– Я знаю, детка, – мягко говорю я ему. – Я знаю. Что бы ни случилось, мы не можем закрываться друг от друга, ясно? Чувствую, что потеряла Розу, – я немного задыхаюсь и проглатываю слезы, но сейчас не время. – Не хочу потерять и тебя тоже.

Ощущаю, как он кивает мне в шею, крепче обнимая меня.

– Это ты, Ава.

– Хм?

Я не понимаю.

– Ничего, – говорит он. – Просто Гарсия что-то говорил.

Я глажу его руку своей скользкой ладонью, игнорируя смазку, покрывающую нас, точно так же, как игнорирую пот, который заставляет нашу кожу слипаться. Раф прижимает меня к себе – нет, он прижимает меня к себе, будто я спасательный круг. Он разбивает мне сердце, мой большой сильный парень. Из того, что я знаю о Рафе, он не любит легкость, и не знаю, как он собирается справиться с потерей своего лучшего друга.

Я сделаю все, что будет лучше для него. Что угодно.

Но сейчас? Все, что я могу сделать, это любить его и напоминать, что жизнь стоит того, чтобы жить.

Глава 28

Рафаэль

Я вытираюсь полотенцем, когда Ава заканчивает принимать душ. Она требует от меня невозможного. И что еще хуже, мне хочется отдать ей это. Моя мать сказала, что мне нужно провести остаток своих дней, искупая вину за людей, которых я убил. Моя нерожденная младшая сестра. Старшеклассница. Когда я возвращался домой в отпуск, моя мать крестилась, когда я проходил через дверной проем, и окропляла святой водой за дверью, чтобы изгнать демонов, которых я принес с собой домой.

«Души тех, кто умер от твоей руки, цепляются за тебя», – утверждала она. Я верил ей тогда и верю сейчас, потому что смерть Гарсии висит у меня на шее, как наковальня.

Милое лицо Авы выражает надежду, когда она говорит о Розе, и даже если она не признается в этом, неспасение Розы изменит ситуацию. Я знаю это, и в глубине души верю, что Ава тоже это знает.

Но нет смысла останавливаться на этом. Завтра непременно будет, чтобы я ни сделал сегодня. Что это за фигура, кто со мной? Я могу измениться. В соседней комнате Беннито склоняется над столом, отрываясь от компьютера.

– Чувак, ты звучал так, будто убивал ее.

Он поднимает руку, чтобы дать мне пять. Радуясь, что Авы здесь нет, я бурчу в ответ и сажусь на стул напротив.

Он наклоняется над столом.

– Мы всегда шутим о том, у кого больше пистолет, но это всегда был ты, не так ли?

– Да.

И тут до меня доходят все шутки. Я слышал их раньше, но теперь они имеют контекст и смысл. Вес.

– Класс.

Он откидывается, глядя на меня с большим восхищением, чем когда-либо прежде. Потому что у меня есть большой пистолет, и я знаю, как им пользоваться. Что-то не так с этим мышлением. Что-то, о чем мне придется поговорить с Беннито, чтобы, когда найдет свою Аву, он не испортил ее своим мачизмом. Но сейчас мы разделяем мгновение на несколько секунд, прежде чем я щелкаю пальцами по предметам на столе.

– Что ты нашел?

Его внимание легко переключается.

– Черт, это классная штука. Помнишь, как в каждой из папок были маленькие липкие стикеры?

Я киваю. На каждой странице есть два или три полупрозрачных стикера с цветными вкладками, которые соответствуют папке.

– Ну, это не гребаные записки. Ты склеиваешь их вместе, вот так, – он поднимает небольшую стопку. – Они образуют сраный чип USB. Дико, да?

Шпионское дерьмо. Это самое странное дерьмо в мире.

– Как ты вставляешь его в USB-порт, если он такой тонкий?

Я беру чип в руки. Теперь, когда Беннито указал на это, заметно, что он действительно обладал большей жесткостью, чем обычный стикер, но все равно выглядел тонким как бумага. И не видно никаких схем.

– Нет, он работает через приемник. Приемник работает в тандеме со стеком USB. Это довольно гениально, кто бы это ни придумал. Знаю, что USB становились все меньше, но клянусь, что это был только концептуальный дизайн. Стикер изготовлен из графемы, которая представляет собой один слой атомов углерода, упакованных в сотовый узор. Проводящий слой находится в конце.

Я провожу рукой по лицу.

– Дюваль посылает своего мула с информацией о продажах, но его покупатели не могут получить доступ к информации без приемника.

– Именно, – Беннито кивает. – Но если он собирается продать информацию, то приемник не должен быть зашифрован.

– Есть ли способ скопировать данные с USB на наш компьютер?

– Не совсем. Информация может быть прочитана только через соответствующий приемник.

– Тогда нам нужен Дюваль.

– Или приемник.

– А сколько телохранителей у него с собой?

– Двенадцать, а потом еще несколько головорезов окружают его покупателей. Эко-отель «Маниш» переполнен иностранцами в черных костюмах с наушниками. Похоже на съезд наемных убийц.

– Почему именно в Пукальпе?

– Не знаю. Я твой компьютерщик и электронщик.

Вернувшись к компьютеру, он нажимает несколько кнопок. Появляется видеоэкран, и я вижу двух мужчин, стоящих на страже возле бунгало.

– Это дом Дюваля?

– Да. С ним эта супермодель. Она проводит большую часть своего времени в кабине, листая журналы. Обычно он разговаривает по телефону или спорит с братом.

Я смотрю на экран.

– О чем они спорят?

Беннито смеется, открывая пакет с картофельными чипсами. Трясет им в мою сторону.

– Нет, спасибо.

Я машу рукой.

– А о чем они не спорят? Если Дюваль говорит, что небо голубое, то Фуке говорит, что оно зеленое. Если Дюваль хочет заказать рыбу на обед, Фуке хочет мяса. Если Дюваль уводит Розу трахаться, Фуке хочет присоединиться.

У меня поднимается бровь сама по себе.

– А он знает?

– Нет. Это самый большой спор, в который они ввязываются. «А почему Дюваль получает всю киску?» – кричит Фуке. «Иди и купи себе шлюху» – огрызается Дюваль. Роза просто сидит в шезлонге, пока Дюваль не щелкнет пальцами.

– Мило. – Интересно, как много Ава знает об этом. – Она там против своей воли?

– Кто может сказать? Имею в виду, если бы я был в ее ситуации, и это было либо трахнуть Дюваля, либо быть убитым, вероятно, я бы трахнул Дюваля, пока кто-то не смог бы приехать ко мне на помощь.

Я рассеянно киваю. Если она добровольно пойдет с Дювалем, то будет труднее ее вытащить, но разве это имеет значение? Все в кругу Дюваля, за исключением его брата, одноразовые, включая – или может быть, особенно – женщин.