Последняя надежда

– Что за болтовня? Дюваль говорил что-нибудь о USB-накопителях? Или он думает, что они заблудились в джунглях?

– Пока ничего.

– Мы должны предположить, что у Дюваля есть приемник на каком-то компьютерном устройстве, и должны украсть это. Запускал инфракрасное сканирование и тепловизию, чтобы найти всю электронику?

– Да.

Щелчком Беннито открывает другой файл. Он уже помечает предметы.

– Наши основные цели – это два ноутбука. Один из них принадлежит Дювалю, но не уверен, какой именно. У Розы есть планшет, и у Фуке тоже, – парень постукивает ручкой по предмету в форме лампы. – Но думаю, что приемник здесь. Основание этой лампы горячее, чем всё остальные в его бунгало. Я сравнил его с тепловыми сигнатурами от всех остальных десяти бунгало.

С помощью нескольких нажатий клавиш он накладывает прозрачные карты поверх карт Дюваля.

– Лампа в спальне Дюваля?

– Да, – протягивает он.

– Горничная войдет туда?

– О, да.

Мы с Беннито на одной волне. Может быть, в другой стране мы могли бы протащить мужчину внутрь, но в Пукальпе нет никакого способа, чтобы уборка была сделана мужчиной. Для этого нам нужна Ава.

– А она будет готова к этому?

– Тебе о ней не стоит беспокоиться.

Поднявшись, я подхожу к окну. Самый безопасный план для всех нас, тот, который приведет к наименьшему количеству травм и с наибольшей вероятностью успеха. Отправить Аву в качестве горничной. Она будет убираться, выкрадет основание лампы и бросит ее в окно Беннито, который выключит приемник и вернется, пока она будет застилать постель. Я прокручиваю план в голове. Мне не нравится оставлять Аву там одну. Слишком много говнюков без морали бегают вокруг. И мне тоже не нравится, что она так близко к Дювалю.

– Мы украдем униформу. Ава входит, хватает лампу и уходит. Вам с Родриго нужно поменять содержимое, и мы отправим ее обратно с заменой. Предложим USB Дювалю снаружи в обмен на Розу. Когда мы доберемся до Розы, то сядем на первый самолет до Лимы, а оттуда в Виргинию.

– По-моему, хороший план.

– Единственная проблема в том, что Дюваль и Фуке знают, как выглядит Ава. Даже если мы ее как-то замаскируем, у нее все равно разные глаза. Думаешь, у Пукальпы есть место, где продают цветные контактные линзы?

Мы обмениваемся недоверчивыми взглядами. Пукальпа находится в устье джунглей Амазонки. В ней продается дерьмо, связанное с джунглями. Не косметические усовершенствования, как цветные линзы.

– Тебе придется купить это дерьмо в Лиме, но может быть, мы могли бы купить парик где-нибудь...

Я смотрю на Беннито.

– Вставай.

– Ни за что, приятель. Я что, похож на цыпочку?

– Встань, – повторяю я.

Вздохнув, Беннито бросает пакет с чипсами на стол. Он встает на ноги и вытирает руки об штаны, оставляя после себя оранжевую пыль. Беннито в весе чуть меньше шести футов и имеет форму квадрата. Он не сойдет за женщину со всем макияжем в мире. Мостовым троллем, возможно. Женщиной, нет.

– Черт, – ругаюсь я, и машу ему рукой сесть.

– Слава Богу, – выдыхает он.

– Позвони Родриго и скажи, что ему нужна форма горничной. Размер десятый или около того. Может быть, двенадцатый.

Беннито кивает, и я оставляю его, чтобы он позаботился о деталях, а сам иду сказать Аве, что ей придется войти в осиное гнездо, чтобы спасти свою подругу.

Глава 29

Ава

Я действительно чертовски ненавижу этот новый план. Мне нужно войти и заменить лампу в маскировке? Они действительно очень верят в меня. Учитывая, что на сегодняшний день я самая невезучая женщина в мире, вероятно, мы должны заплатить кому-то еще, чтобы сделать это.

Но мы не можем доверять никому другому, и поэтому думаю, что это должна быть я.

Спустя несколько часов мы сидим в арендованном бунгало рядом с домом Дюваля, а я сижу на краю кровати, одетая в старомодную бледно-голубую униформу горничной. У меня грудь замотана, чтобы выглядеть плоской, и на мне парик. Я обрисовываю карандашом брови гуще и темнее, чтобы немного скрыть свое лицо.

Они даже купили мне очки для чтения, чтобы скрыть мои глаза, уродливые зеленые очки, которые выглядят так, будто принадлежат древнему нестойкому библиотекарю. У них даже есть болтающаяся золотая цепь. И ортопедическая обувь в придачу.

Это самый несексуальный наряд в мире. Или, по крайней мере, так и должно быть, за исключением того, что Раф продолжает целовать меня в губы, наблюдая за мной напряженным взглядом.

– Мне это не нравится, – говорю я ему в последний раз. – Мне страшно. Они посмотрят на меня, и все поймут.

– Детка, ты разрываешь меня на части, – бормочет Раф, гладя мне руки вверх и вниз. – Ты же знаешь, я буду рядом. Они не будут смотреть на тебя. Они не знают, что мы здесь. Никто не обращает внимания на персонал. Я обещаю. Все, что нужно сделать, это проникнуть внутрь и выключить его, – я колеблюсь, а он наклоняется и целует меня в нос. – Если бы я думал, что ты в опасности, я бы тебя не отпустил.

Я фыркаю.

– Это ложь.

Он изгибает рот в полуулыбке.

– Хорошо. Это ложь, но это единственный вариант, который у нас есть. И я знаю, что ты храбрая. Ты купалась с пираньями, помнишь?

Кивнув, я глубоко вздыхаю. На самом деле войти в бунгало, заполненное несколькими говнюками – это не самое худшее, что случилось со мной за последние несколько дней. Джунгли Амазонки были кошмаром, полным змей, ягуаров и насекомых размером с мою ладонь. А это просто бунгало отеля.

Я войду, немного попритворяюсь и выйду обратно.

Я справлюсь.

– Ты должна надеть это.

Раф кладет мне на колени пару желтых синтетических перчаток.

Он прав. У меня больное запястье фиолетово-желтое на нижней стороне, и все еще чертовски болит. С внешней стороны опухоль почти полностью исчезла, и я снова практически функциональна. Еще предстоит выяснить, был ли нанесен какой-либо непоправимый ущерб. Даже повязка на глазу Рафа исчезла. Нам лучше, так что...

Все должно быть хорошо. Все должно пройти идеально.

Но мне не везет, и я боюсь, что что-то пойдет не так. Так всегда кажется. Поэтому я киваю и наклоняюсь для последнего поцелуя, прежде чем уйти. Он сжимает меня рукой за шею сзади, убаюкивая мою голову, затем наклоняется и завладевает моим ртом. Его язык скользит по моему, пока мы не задыхаемся и не прижимаемся друг к другу, дико спариваясь ртами. Для мужчины, который тридцать пять лет избегал секса, он чертовски хорошо целуется. Либо так, либо быстро учится. Если он заржавел и вышел из практики, то заставит меня растаять в луже, когда возродит свой опытным.

И о, Боже, я действительно хочу быть рядом, чтобы увидеть это.

Я прижимаюсь к нему и неохотно прерываю поцелуй.

– Эй, Раф?

– М-м-м?

Наклонившись, он покусывает мне нижнюю губу и втягивает ее в рот.

Я борюсь со стоном. Боже, теперь он распускает руки. Мне это нравится.

– А после этого, как насчет тебя и меня? Что происходит с нами?

Это останавливает игривые поцелуи. Он отстраняется, глядя на меня. У него такой напряженный собственнический взгляд, но он отталкивает меня.

– Мы побеспокоимся об этом позже, хорошо? Давай просто закончим на сегодня.

– Боже. Тебе нужно поработать над интимными разговорчиками, детка.

У него такие блестящие губы, что я не могу удержаться, чтобы не стереть блеск большим пальцем. А потом пробую его на вкус, просто чтобы увидеть, как вспыхивают его глаза.

Потому что я такая кокетка.

Я оборачиваюсь, и Беннито наклоняется в дверях, поедая пакетик чипсов, которые я купила для Рафа.

– Вы двое будете сосаться весь день, или мы собираемся получить это шоу на дороге?