Последняя точка
Шрифт:
Туралион напрягся и стал действовать осторожнее. Все же увидеть меч в руках такого он никак не ожидал. Это несколько выбивалось из привычного ему образа, и он даже не думал, что подобное возможно. Мертвый колдун взял в руку этот огромный, небрежно выкованный меч, чтобы сражаться им.
«Не важно, что он применит. Я должен победить!»
С этой мыслью Туралион наполнил себя силой святости.
Эгида!
Мощь запылала внутри тела, а сияние начало пробиваться через кожу и глаза, из-за чего казалось, будто его доспехи пусты и наполнены лишь энергией.
Он тут же кинулся в атаку и
Удар!
Молот был заблокировал этим ужасающим мечом и с быстрым разворотом мертвец атакует сам. Держа это оружие в одной руке он словно перышком махал, и, если бы не Эгида, то заблокированный удар вполне мог сломать паладину руки.
«Какая мощь…»
Все же он мертвый человек. По словам Эйса любое живое существо использует меньше половины своей физической силы в жизни и лишь в экстренных ситуациях этот предел может быть сдвинут, но с негативными последствиями для организма. Мертвый же не испытывает подобных проблем и постоянно пользуется полной мощью своего тела.
Вот сейчас Туралион испытал это на себе.
Удар! Удар! Удар!
Атаки покойника сыпались один за другим, давя на паладина, не позволяя тому даже продохнуть. Взмахи огромным мечом сопровождались непрерывным потоком заклинаний, которые испускал скипетр колдуна, заставляя паладина уходить в полную защиту и постоянно испускать свет. При этом Туралион старался экономить силы и не использовать Эгиду без необходимости, ведь тот отнимает крайне много энергии и дико выматывает при постоянном применении. Упасть без сил прямо в бою ему не хотелось.
Резко сместившись, он пропускает оружие врага и отразив вспышку темной магии наносит удар молотом, который отражается от выставленного магического щита. Враг даже не шелохнулся и сразу же пошел в контратаку, поливая паладина сначала разрядом каких-то нечестивых заклятий, а затем тесня взмахами этого ужасающего оружия.
Враг ускорился, наполнив себя темной мощью.
Удар!
Шар Скверны едва не попадает Туралиону в лицо, затем мертвец парирует атаку молота, толкает паладина выставленным магическим щитом, чтобы затем нанести удар клинком. Человек отражает это и сразу же вынужден закрыться щитом, чтобы не умереть от магии врага.
«Комбинирует и магию, и ближний бой… Я и не думал, что так можно…,»
Паладины — это вчерашние жрецы, коих научили владеть оружием, или же бывшие рыцари, которые овладели Светом. Однако всех старались учить одинаково, и никто еще не знал, как «правильно» пользоваться всеми силами. Война многому научила, но в боях нет места экспериментам и попыткам, потому их способности на данный момент довольно стандартные. Даже Туралион, при всех своих достоинствах в основном всегда пользовался только молотом и усиливал себя Светом.
«Если выживем, надо будет многому научиться».
Но сейчас думать было некогда.
Отразив еще один поток темной магии Туралион сумел отбить меч врага и попытался сблизиться, но еще одно непонятное заклинание не позволило ему это сделать.
Враг снова атакует и продавливает своей огромной силой, не ослабляя давление ни на мгновение.
Однако паладин все же кое-что заметил.
«Он все же не воин…»
Поначалу он еще опасался возможного мастерства клинка
своего врага, но сейчас он понимал, что несмотря на неплохие навыки в них не ощущается опыта. Рефлексы врага были превосходны, но чем дольше паладин с ним сражался, тем больше он чувствовал — чернокнижник развил свое боевое искусство отнюдь не в бою. Он был сродни многообещающему рекруту, что блистал на тренировках, но никогда еще не окунался в битву.Сам главнокомандующий Альянса не был никогда мастером клинка как тот же Андуин Лотар, но годы войны и практики многому научили его.
«Он не привычен к непредсказуемости битвы… Значит, сделаем нечто нестандартное».
Сделав обманное движение Туралион пропустил молот вперед и зацепился им за клинок противника, а затем резко потянул на себя. Оружие врага врезалось в наплечник паладина, серьезно повредив ключице, но молодой воин сумел сдержать боль и отпустив одну руку от рукояти, напитывал её энергией, а затем со всей силы ударил прямиком в локоть мертвецу.
— Бездна! — выругался Терон, когда его конечность переломилась.
Боль он чувствовать не может, но целостностью тела необходима ему для функциональности. Будучи сломанной, его рука никак не могла больше сжимать меч и выронила его.
Сам главнокомандующий силами Альянса тут же врезался в мертвеца плечом отшвыривая того от себя. Не устояв на ногах, он упал на каменный пол, и тут же пустил в паладина шквал мощнейших заклятий Скверны.
— Заграха Дара! — пламя Скверны ударило в тело Туралиона, но ничего не смогло поделать против Божественного щита, вставшего на пути заклятья. Более не сдерживаясь и не экономя силы, он использовал все свои возможности и кинулся вперед.
Вся мощь и праведная ярость напитали молот, от чего ударная часть начала ослепительно светиться.
— РА-А-А-А-А-А-А! — закричал паладин, а затем его оружие устремилось на лежащего врага.
Тот успевает поднять свой скипетр и закрыться своим магическим щитом, но это ему уже не помогло.
Высвободившаяся энергия просто поглотила тело мертвеца, лишив того концентрации, а после молот разрушил магический проводник и словно комета обрушился на мертвое тело.
УДАР!
Мощь просто разорвала труп на куски и выжгла всю мерзость теней, чем была наполнена эта оболочка.
Безумный вопль агонизирующей темной души ударил в уши, а затем злая сила устремилась вверх, окончательно исчезая…
***
Когда энергия Света обрушилась на Терона тот испытал ужасающие муки, какие ему еще не доводилось испытывать. Как тогда, когда Оргрим убил его, но в десятки раз болезненнее и страшнее.
Его тело и скипетр были уничтожены, а потому ничего уже не могло держать его могучий дух в этом мире и его начало затягивать в неизвестность, что ждет всех после смерти.
Однако воля Терона Кровожада все же была достаточно сильна, чтобы сопротивляться этому. Он видел души своих павших в бою собратьев, что также исчезали и уходили в небытие, но сам Терон’кров не собирался так просто сдаваться.
«Нет! Я останусь! Я еще могу! Пока не увижу своими глазами как откроется новый портал и наш народ не спасется, не посмею сдаться!» — прорычал он, терпя агонию и противясь естественному положению вещей.
Он не собирался так просто уходить, не тогда, когда они так близки к победе.