Послушная одноклассница

— Об этом никто не должен знать! Маша, слышишь?

Не сразу, но кивает. Медленно и неуверенно, словно обдумывает, давать такое обещание или не стоит. И ровно в этот момент звенит звонок. Да… не в лучших мы кондициях, побитые и растрёпанные каждая своим, но пора на урок.

Пора возвращаться в класс!

49

Когда заходила в класс, первым делом обратила внимание на первую парту. Она была пуста, лежали только книги и тетради Оксаны, но коробки не было. Взгляд мой резко переметнулся к своей галерке. Да, вот где моя родимая.

Переставили или вернули? Вот, в чём вопрос…

Учительница уже была в классе, раскладывала свои учебные материалы, мы с Машей прошмыгнули к своему ряду почти незамеченными. Насколько это, конечно, возможно во всей той кутерьме, что мы наворожили.

Когда проходила мимо Виктора, он поймал моё запястье и крепко сжал его. Недоуменно посмотрела на него, сначала подумала, что показалось. Но нет, он просил меня задержаться.

— Никто не притронулся, твоё прошлое — не наших догадок дело. Коробку вернул. Но будь аккуратна, я думал, новенький всей своей канцелярии хребты переломает. — Шёпотом сказал мне он, когда я легонько наклонилась ближе.

— Спасибо! — Значит вернули. Не открывая вернули.

Маша была права. Неужели все такие порядочные? И ни у кого даже в мыслях не было заглянуть…

— Мия, проходи к своей парте. Урок уже начался. — Окликнула меня биологичка, и я поспешила выполнить её приказ.

Коробку убрала в пакет, раз правом не воспользовались, не злоупотребили, значит мне нечего опасаться. И всё-таки что-то гложет, что-то до сих пор сковывает, не давая спокойно и удовлетворенно вздохнуть.

Справа замечаю движение и резко поворачиваюсь, чтобы посмотреть.

Тузов пересел. Занял место Дэна.

Сижу в полнейшем непонимании, как ненормальная пялюсь на него, не в силах отвести взгляд и вернуться к уроку. Я словно упала, больно, до мельтешащих искр в глазах: стукнулась коленями об лёд.

Тузов тоже смотрит, пристально, с легким презрением, с затаенной злостью. Улыбка недобрая, скалящаяся. Омерзительная. Прищур исподлобья не сулит ничего хорошего. Злопамятность поистине многообещающая.

Небрежным жестом показывает мне, мол отвернись, не экспонат я. Руки чешутся, чтобы скинуть его пожитки с чужой парты. Идиот! Ну улыбайся-улыбайся, но не зарекайся.

Отворачиваюсь и стараюсь выкинуть этого придурошного из головы. Получается. Биология проходит без нервов, спокойно. Ни смущений, ни каких-то притязаний. Всё мирно, если можно назвать такое соседство миром.

Как только звенит звонок, ко мне поворачиваются сразу оба. Маша и Тузов. Второго замечаю боковых зрением, вальяжная его поза слишком выделяется на фоне стены.

Подруга переводит взгляд на новенького. Презрительно, почти брезгливо осматривает его, как под микроскопом. Даже мне становится неловко от её такого претенциозного моветона.

Но она молчит, а за это уже плюс пять в карму. Вижу, сколько родного трехэтажного и колоритного вертится у неё на языке. Легкая ухмылка, последняя уничижительная стрела и Маша снова поворачивается ко мне, не давая Тузову перенять внимание.

— Кстати, зачем ты вчера номер Эндшпиля искала?

— Встретила его знакомую, нужно было сообщить. А ты чем таким важным была занята? — Незаметно стараюсь перевести тему.

— Да так, у репета была, удвоили занятие, пришлось допоздна мудохаться с этой тригонометрией. — Маша перенимает светскую болтовню, потому что и сама замечает, как кое-кто намеренно греет уши, не собираясь никуда исчезать.

Подруга берет свой телефон, даёт мне знак, чтобы я открыла нашу переписку.

«Всё те же на манеже, что он тут забыл?»

«Не знаю, не хочу спрашивать. Надеюсь, Дэн вышвырнет его».

«Виктор написал мне, что класс решил не трогать твою коробку. Они ещё и записку написать порывались, но подумали, что перебор».

«А что ты за знак Виктору подала, когда мы из класса выходили».

«Чтобы в случае сопротивления открывал огонь».

И строчек десять смеющихся смайликов. Невольно тоже улыбаюсь.

«А если серьезно?»

«Чтобы новенького отправил в нокаут до того, как он успеет нагадить».

Отрываюсь от телефона и удивленно смотрю на Машу. На мой немой вопрос она отвечает задорным кивком.

— Снайпер, не знаю, что это было, но экшн получился эффектным! — Заявляет Виктор, присаживаясь за парту, которая стоит прямо перед местом Дэна.

— Снайпер? — Не понимаю, у меня что теперь новое прозвище. Нет, я не против, просто не думала, что мой испуг смогут принять за невероятный профессионализм.

Или они все дружно решили поприкалываться надо мной? Особо обольщаться — не про меня, вот быть настороже — уже теплее, ближе. Ага.

Но Виктор ненароком поворачивается к Тузову, смотрит на него, склонив голову на бок, а потом выдаёт:

— Меткость, она от природы, не со штанами продается.

Маша рассмеялась так громко, что на нас обернулись некоторые девчонки, которые, как и мы, предпочли остаться на перемене в классе. А Тузов выпрямился и так посмотрел на нашего Непобедимого Молота, словно забыл, против кого зенки сушит.

Для меня до сих пор остается загадкой, как я пережила этот учебный день. Правда, в нём было всё: от комплиментов локонам до восхваления моей смелости. И устно, и в личных сообщениях. Это меня приятно удивило, некоторые, как Маша, попросили прощение. Я читала и изумлялась всё больше.

На следующей перемене к нам на задние ряды, кроме Виктора, пришли и другие одноклассники. Даже Инга, которая старалась делать вид, что ей не интересна наша болтовня, нет-нет да оборачивалась и из кабинета выскочить уже не порывалась.

Должна признаться: я крупно ошиблась. Ратую за ликвидацию ярлыков, а сама успела надумать и напридумывать себе несусветное, приклеить не только ярлыки, но и обидные бирки. Хороший урок, нужно его запомнить и желательно усвоить.

За всеми этими новинками и сенсациями я не заметила, как надрывался мой телефон. Да, потом я об этом так же крупно пожалела, но сейчас живое общение, такое настоящее, непривычное, было гораздо важнее виртуального. Мы общались на самые разные темы, словно впервые по-настоящему знакомились друг с другом.