Посох заката

– Сам ты зануда деревянная, – огрызнулся Курт. – И даже не потому, что деревянная и не потому, что зануда, а потому, что…

Продолжая говорить, Курт сделал шаг, и его со всех сторон охватило нечто неописуемое и странное… то ли место, то ли состояние… он так и не понял, что, однако он все еще продолжал говорить, продолжал даже и тогда, когда понял, что давно уже молчит, потому что в том то ли месте, то ли состоянии, где он очутился, была невозможна вся и всяческая речь.

Шаг. Еще шаг. Бывшая вокруг темнота расступилась, и он увидел спины всех магов, окружавших его. Он видел их сотнями глаз. Потом сотня рук занесла над десятком голов сотню мечей, и в сотне мечей радужно заметались разноцветные рыбки. Мироздание вздрогнуло и продолжило свой ход. Курт залпом выпил ледяной, пахнущий мятой и медом напиток и поставил кружку обратно на поднос.

– За мое здоровье! – звонко произнес он.

– За твое здоровье! – расхохотались маги, приканчивая свои кружки и дружно звякая ими о поднос. – Ты уж прости, оно будет недолгим!

– Принеси-ка баранью ногу жареную, – распорядился один из магов, обращаясь к едва живому от ужаса трактирщику. – Сейчас нам придется вручную прикончить этого типа, а после таких разминочек мне всегда хочется жрать!

– И, кстати, имей в виду: это не мы разнесли в клочья твой замечательный трактир, лишив тебя тем самым средств к существованию, – добавил другой маг. – Его разнес вот этот сумасшедший тип. Так что убийство будет в данном случае всего лишь справедливым возмездием. Ты не согласен?

Трактирщик, казалось, только сейчас обратил внимание на то, что его окружает. Безумными глазами обшарив останки собственного заведения, он взвыл от горя и ничком рухнул на покореженный пол. Глухо звякнул серебряный поднос. Вдребезги разбились глиняные кружки. Трактирщик лежал, широко раскинув руки и ноги, словно надеясь телом своим прикрыть то, что еще осталось от его трактира. Глаза его невидяще шарили по обломкам, словно бы видели что-то такое, доступное лишь ему.

– Вечно ты влезаешь со своими дурацкими шуточками, – недовольно проворчал маг заказавший баранью ногу. – Я есть хочу, а ты…

– Я всего лишь хотел облегчить нам задачу, – оправдывался тот. – Вдруг бы трактирщик сам его убил?

– Ладно, ерунда, – отмахнулся тот; потом, обернувшись к трактирщику, ткнул в него кончиком своего посоха. – Так. Ты. Встань. Развеселись. Приготовь, что было заказано. Потом можешь выть дальше.

Трактирщик мигом вскочил. Его лицо, перекошенное от горя и гнева, украшала блаженная улыбка совершенного идиота.

– Мне весело, – деревянным голосом сказал он. – Ненавижу. Всех. ХА-ХА. Баранья нога. Принесу мигом.

Он подпрыгнул так, словно был марионеткой, и кукловод резко дернул его за все веревочки вверх, покачнулся и вдруг стремительно бросился прочь.

Маги смеялись.

– Пора! – шепнула сотня посохов, и сотня рук опустила сотню мечей.

Смех прекратился, потому что смеяться было некому. Маги исчезли. Курт задумчиво пнул осколок глиняной кружки, тот отлетел в угол и звякнув, затих.

– У нас есть примерно полчаса, чтоб покинуть это место, – сообщил уже один посох уже одному Курту. – Мы можем бежать… или напасть.

Курт поглядел сквозь меч, в котором весело резвились рыбешки, на все еще яркое солнце и решительно заявил:

– Хватит! Надоело мне бегать!

– И то правда! – согласился посох. – Бегущего завсегда догонят – так стоит ли тратить силы, убегая?

– Кстати, Мур, я хочу сказать, ты заметил, один из этих… проекций… он ведь применил магию… или я что-то перепутал? – спросил Курт. – Это когда он трактирщика…

– Я заметил, – ответил посох. – Ты прав, Курт. Они еще совершеннее, чем я думал, эти проекции. Правда, это был всего лишь точечный, небольшой по силе магический выброс. Позволь он себе большее – и ты смог бы применить против него всю свою силу. Тогда его хозяин был бы сейчас мертв. Впрочем, ему и так досталось основательнее других.

– Хорошо, – сказал Курт. – Тогда еще вопрос. Где нам искать этих магов, будь они трижды неладны?

– А зачем тебе их искать? – искренне удивился посох. – Ты рыбу удил когда-нибудь?

– Ну… приходилось, – в ответ удивился Курт. – Это когда я еще с отцом был, а что?

– А то, что когда ты ударил все эти проекции, ты ведь и магов достал. Они уже заштопали свои раны и сейчас старательно творят новые проекции. А нам нужно их опередить.

– В каком смысле?

– Твоя сила уже знает тропинку к этим магам. Более того, через этот удар, через меч ты как бы связан с ними. Они еще не поняли. Для них все произошло слишком уж неожиданно. Это для тебя время стояло на месте, и ты мог думать и готовиться. С их точки зрения все произошло внезапно. Частички твоей силы все еще сидят в них, словно мелкие занозы. То есть это твоим врагам они кажутся занозами. И пускай кажутся. Это очень хорошо, что кажутся. А на самом деле это крючки. Рыболовные крючки. Просто очень маленькие. Пока еще маленькие.

– И что я должен делать?

– Попробуй представить, что твой чудесный клинок – это удочка. Отправь через него на ту сторону побольше силы – так, чтоб какая-нибудь самая здоровая рыбина не сорвалась. А потом – подсекай.

Курт поднял руку с мечом и попытался представить, как из его руки по лезвию изливается чудесная сила. Не вышло. Еще попытка – и новая неудача. Еще попытка… Еще… И только когда, взмокнув от усилий и отчаявшись, он ругнулся, плюнул и махнул с досады мечом, земля мягко дрогнула под ногами, а с меча сорвалось и утекло вдаль некое могучее нечто.

И тотчас откуда-то оттуда Курт словно бы и не ушами услышал – да разве такое ушами услышится? – а вот услышал же, услышал пронзительный до скрежета, до судорог, визг, донесшийся словно бы не с этой стороны мира! Так могло бы визжать гибнущее в огне живое стекло. Мертвые стекла так не визжат, а живых, как известно, не бывает.

– Подсекай! – истошно завопил Мур, и Курт старательно дернул меч на себя.

Сильнее, еще сильнее, выворачивая руки, надсаживая спину, поясницу, падая на пол…

Горизонт качнулся, просел, местами неровно придвинулся… а потом его прокололи тусклые звезды, более похожие на дыры, зияющие в пустоте. Это, закрывшись всеми своими щитами, летели пойманные маги.

– А теперь бей их, как вначале хотел! – воскликнул Мур. – Бей их! Они твои!

Но Курт уже не слушал его. Он и без подсказки знал, что делать. Наконец-то знал . С его ладони одна за другой взлетали серые птицы. И каждая птица летела к своей звезде. Ее полет был неотвратим. Щиты ее не держали. И когда серые птицы добрались до тусклых звезд, они принялись клевать эти звезды. И когда последняя птица склевала последнюю звезду, они вернулись обратно и тихо сели на ладонь. Они сидели и смотрели на Курта непередаваемыми глазами. А в небе было чисто и тихо. И никаких магов в нем больше не было.

– Так это – ты… мой трактир… разорил?! – на лице трактирщика была тоскливая ярость, а в руке у него была жареная баранья нога.

– Я разорил, – вздохнул Курт. – Я не хотел…

– Значит это тебя я сейчас убью! – сказал трактирщик. – Я – хочу!

– Не стоит, – улыбнулся Курт. – Лучше дай мне эту ногу с собой, мне с ней шагать веселей будет. А за трактир я с тобой сейчас расплачусь честь по чести.

Мир качнулся… и Курту опять почудилось пение древнего незапамятного рога. Короткий толчок ветра.