Посох заката

– Что?! – командир разведчиков уставился на своего собеседника с прежним недоверием. – Как вы сказали?!

Еще бы! Только вчера из старинных манускриптов он с удивлением узнал, что героический полководец из детских песенок – вполне реальное историческое лицо… просто очень уж древнее лицо – только в песенках сохранился, да еще и в разведархивах… куда, кстати, не каждому доступ. Знал бы кто, чего это ему стоило! А тут сидит вполне живой старый пень… хотя нет, какой уж там пень – не меньше чем старый дуб – и заявляет, что он тот самый Санга Аланда Линард и есть. Нет уж. Такое только в сказках случается. Но даже и там этому обычно не верят – и правильно делают.

– Как вы сказали? – еще раз повторил командир разведчиков, потому что старик то ли задержался с ответом, то ли вовсе раздумал отвечать.

– Насколько я помню, у разведчиков отличный слух, – улыбнулся старик. – Вы не ослышались. И если Вы читали документы того времени, имя мое Вам верно, попадалось.

– Да, – медленно проговорил командир разведчиков. – Мне встречалось имя, которое вы произнесли. Но… ведь не хотите же вы сказать, что вы и есть тот самый…

– А что еще я могу сказать? – усмехнулся старик. – Врать не умею. Вот столько лет живу, а все никак не научусь.

– Так не бывает, – подал голос кто-то из разведчиков.

– Я и сам так думал, пока не убедился в обратном на собственном опыте, – заметил старик. – Иногда так все-таки случается.

– Основатель Оннерского Союза… легендарный полководец… Санга Аланда Линард… второй после короля, в Оннере… исчез после окончательной победы над Голорской Империей… обвинялся в попытке расколоть Оннерский Союз… в похищении части королевского скипетра… – взгляд командира разведчиков упал на протянутую ему рукоять меча. Глаза его расширились от удивления. – Так это…

– Я возвращаю похищенное, – улыбка, то и дело озарявшая лицо старика, была яркой и победительной. В ней гремели барабаны и пели трубы.

"И впрямь – лицо полководца, " – подумал командир разведчиков.

– Но… сколько же вам лет? – растеряно спросил он у своего невероятного собеседника.

– Я забыл, – просто ответил старик. – Дело в том, что после своего «исчезновения» я жил в горах. Как-то трудно думать о собственном возрасте в окружении могучей древности вершин и подножий.

– Я не могу поверить, – покачал головой командир разведчиков.

– Возьмите рукоять, – проговорил старик. – Я забрал свою верность у недостойного. Я возвращаю ее достойному. Я никогда не пытался узурпировать власть. Развал Оннерского Союза – не моих рук дело. Да, уходя, я забрал половину скипетра, потому что скипетр этот был символом Оннерского Союза, и на нем приносились священные клятвы. Когда Оннерский Союз начал гнить изнутри, а Ваш, Ваше Величество, царственный предок Хапар Арамбур плясал от радости, вдыхая запах этого гниения, я понял, что Оннерского Союза – того, который был – больше нет. А то, что появилось на его месте, не имело права называться этим именем. Тогда я разделил скипетр, тем самым освобождая страны-участницы союза от их священных магических клятв. Теперь они были вольны в своей судьбе, и у них не было причин разлагаться вместе с королевством Оннер. То, что Оннерский Союз вскоре распался, показало, что я был прав. Итак, я разделил скипетр. Я мог его разделить, потому что я его и соединял. Его магия помнит мои руки. Я разделил его – потому что Оннерского Союза больше не было. И я унес с собой половинку скипетра, как залог своей верности, а не как зерно мятежа. Я никогда не претендовал на половину территорий Оннерского Союза. Эта ложь была измышлена моими врагами. Она беспочвенна. Я воин и полководец, а не государь. Кроме того, я больше не верил королю Арамбуру. Я боялся, что он отыщет где-нибудь мага, и тот окажется способен вновь соединить части скипетра, возрождая тем самым былые клятвы и вынуждая бывших союзников к покорности. Я никогда не хотел быть королем. У каждого свое место в жизни.

– Последний вопрос, – пробормотал командир разведчиков. – Почему – я?

– Оставшуюся половинку скипетра Хапар Арамбур приказал превратить в рукоять своего меча, – молвил Санга Аланда Линард. – Видимо, ему казалось, что острие меча вполне способно заменить недостающую часть скипетра, что военная сила лучше всяких клятв удержит союз от распада. Он ошибался. Однако когда я узнал об этом его решении, я сделал себе такой же меч. Вот чуяло мое сердце – понадобится.

– Не понимаю, – растерялся командир разведчиков. – При чем здесь это?

– Когда я получил известие о воскресении Голорской Империи, я понял, что пора возродиться и Оннерскому Союзу. А для этого мне нужна была вторая половинка скипетра. А еще мне нужен был король. Чутье подсказывало мне, что обе эти вещи отыщутся где-нибудь рядышком. В ваше время еще известно искусство концентрации на мече?

– Само собой, – пожал плечами командир разведчиков.

– Но вряд ли у Вас получалось концентрироваться на Вашем родовом мече, – заметил Линард.

– Откуда вам это известно?

– Рукоять, – ответил Линард. – Половинки скипетра тянутся друг к другу. Оннерский Союз силится встать из руин. Особенно теперь, когда воскрес его древний враг – Голорская Империя. Он ведь и был за этим когда-то создан. Чтобы противостоять. Поэтому никакого успокоения духа при помощи этого меча не отыскать. С его помощью Вы могли бы отыскать разве что меня с моим мечом – но вряд ли мы оба оказались бы готовы к этой встрече. Так что найти Вас для меня было легче легкого, проще простого. Сконцентрировался на клинке – и пошел.

– Но родовое имя моих предков вовсе не Арамбур, – заметил командир разведчиков. – В конце концов, этот меч столь древний, что никто уже ничего о нем не помнил. Вполне возможно, что кому-нибудь из моих предков его просто подарили. Может, даже сам король Арамбур подарил. Или кто-то из его потомков, позабывший или просто неосведомленный о том, чем именно являлся этот меч. А мое родовое имя – Ромбур. Это, конечно, слегка похоже, но…

– Я не столь глуп, Ваше Величество, чтобы бросаться неведомо куда, очертя голову, – вздохнул Линард. – Я уже неделю назад обнаружил, кто именно является хозяином меча со второй половинкой скипетра на рукояти. Я должен был навести все возможные справки о вас – и я это сделал. Мне известно, что династия Арамбуров была изгнана из Оннера в смутные времена. После недолгого периода тирании Оннер распался на отдельные города и маленькие королевства, а семейство Арамбуров, бежавшее в Рон, сменило фамилию, опасаясь дальнейших преследований. Одним словом, я не сомневаюсь, что Вы – тот самый человек, которого я ищу. Кроме того, проследив за вами, я убедился, что Вы вполне достойны того доверия, которое я собираюсь Вам оказать, и при этом вполне справитесь с той непомерной ношей, которую я собираюсь на Вас возложить.

– Есть еще одна загвоздка, – усмехнулся командир разведчиков. – Я нахожусь на службе. Официально я являюсь военным комендантом этого города, назначенным Военной Администрацией Захваченных Территорий королевства Рон… а неофициально, похоже, служу той самой, не к ночи будь помянута, Голорской Империи – хоть это и для меня является неприятным и неожиданным открытием. Но…

– Принц может служить кому угодно! – сурово оборвал его Линард. – Особенно если он не знает, что он – принц. Король обязан служить своему народу! Особенно если он знает, что он – Король!

Рука Линарда еще раз настойчиво протянула рукоять – и командир разведчиков принял ее. Теперь его родовой меч лежал на столе, а в обеих руках у него были рукояти мечей.

– Смотрите! Смотрите! – воскликнул Винк Соленые Пятки. – Смотрите, они…

Из рукоятей исходили тонкие, но вполне зримые лучи. Словно призрачные клинки. Клинки из лунного света.

– Старые клятвы пробуждаются, Государь! – возвестил Линард. – В твоей власти соединить их и узреть надпись на скипетре!

Командир разведчиков медленно поднес рукояти друг к другу. Вспыхнуло и угасло мягкое сияние. Рукоятей больше не было. ТО, что появилось на свет при их соединении, казалось совсем другим. Другая форма, другие очертания… все другое. И по всей длине скипетра вилась надпись, сделанная древними письменами. Командир разведчиков совсем недавно разбирал материалы на языках того времени, да и вообще он был образованным человеком, а надпись не была очень уж сложной. На разных языках того времени повторялись одни и те же слова: «Верность. Стойкость. Честь.»