Потерянные имена, чужие тени

– Иди, иди, – неласково отозвался тот. – Как освободишься, скажешь. Я еще сделаю из тебя человека, мальчишка. Чем ты раньше фехтовал?

– Отец учил нас на мечах, – пожал плечами Раду. – Но совсем немного. Братьев… старших – на палашах, а я только смотрел.

– Палаши! Доброе дело. Что помнишь? – оживился Лучан, и они вдвоем пошли в дом.

Корнелий слышал их удаляющиеся голоса и обсуждение различных видов клинков. Мысли сонно бродили от очередной штуки Раду к планам на сегодняшний день, потом перескочили на Лучана и его вечное пренебрежение науками. Похоже было на «Это же просто цифирь», которую выдавал Раду, когда ему в наказание приходилось изучать «Математические корни мироздания».

Потом Корнелий вспомнил и об уговоре – не о той части, что касалась расследования, а о том, что Раду обещал рассказать один свой секрет.

«Что бы такого спросить? – праздно думал Корнелий, одеваясь и умываясь. – Ее имя? Откуда они родом? Это можно и косвенно каким-либо способом выяснить. Что за враги их преследуют? Нужно ли мне и в это вмешиваться, я и так слишком много на себя участия взял в их делах…»

Так ничего и не решив, он спустился к завтраку.

«Быть может, спросить, что они ищут в столице? Их версия с родственницей, у которой они хотят устроиться, не слишком-то вызывает доверия, – думал Корнелий, машинально пережевывая тост под пикировку Лучана и Раду. – Но это опять будет так, что я вхожу в их дела, а мне и своих хватает».

– Что? – переспросил он, поняв, что Лучан и Раду смотрят на него.

– Я говорю, – повторил Лучан, – что написал отцу, о том, что задержусь у тебя на неделю. Ты, я надеюсь, не против?

Корнелий внимательно посмотрел в довольное лицо друга и закатил глаза.

– Конечно, против! – сердито воскликнул он. – Как ты себе это представляешь? У меня в доме… одна юная девица, пусть и с братом, но что болтать будут о тебе? От дома я тебе не отказываю, но, умоляю, остановись в гостинице!

– Это кто такой сидит? – громким шепотом спросил Лучан, склоняясь к сидящему подле Раду. – Тот Корнелий, которого я знал, и понятия не имел о разных там приличиях.

Раду невежливо воткнул вилку прямо в столешницу между пальцами гостя и буркнул:

– Люди меняются. Те, что умные.

– Ты на что-то намекаешь, мальчишка? – возмутился Лучан. – Намекаешь, да? Я второго такого невоспитанного юнца еще не видал! Мало тебя пороли?

– Драться вилками за столом – крайне неприлично, – тихо сказала Тию, и поднявшийся звон тут же стих. – Я бы попросила вас больше так не делать. Мне очень жаль, господин Митру, что из-за меня возникла такая ситуация. Несомненно, вам накладно и неудобно будет жить в гостинице, и я приношу вам свои извинения.

Лучан тут же стих и ослепительно улыбнулся. Корнелий только вздохнул – уже и позабыл о том, насколько очаровательным в женском обществе может быть этот взбалмошный молодой человек.

Правда, Тию, кажется, имела ту же броню, что и Раду, потому что в ответ она только слегка кивнула.

– Что вы, разве я вас виню! – воскликнул Лучан. – А кстати, почему вы не наймете… как их называют?… компаньонку? Наверняка вам и в город не прогуляться одной, если эти двое постоянно заняты своими делами?

– О нет, – ответила Тию, – у меня вовсе нет такого желания… прогуливаться в городе. Достаточно сада и окрестностей. Здесь вокруг чудесные места.

Говорила она спокойно, но Раду резко повернулся к ней, будто услышав что-то иное под этими словами и ровным тоном. Спустя мгновение он отвел глаза.

– К сожалению, нам такое не по карману, – сказал он. – Если тебе вдруг захочется, я сам постараюсь составить компанию.

– Благодарю. Пока не стоит.

Корнелий мельком подумал о подоплеке разговора, оставшейся для него скрытой, но взгляд на карманные часы мгновенно перебил эти мысли.

– Раду, – сказал он, вставая из-за стола, – заканчивай с завтраком и присоединяйся ко мне в оранжерее. Мы поговорим об этом вопросе чуть позже. К обеду нас ждут в имении князя.

– Понял, – коротко кивнул Раду.

«Или все же спросить их настоящие имена? – думал по дороге в лабораторию Корнелий. – Будет забавно дразнить Раду».

– Ты почитала вчера то, что я сказал? – спросил он через плечо, услышав, как Раду вошла в оранжерею, притворив за собой дверь.

– Мастер Тенда, – сердито отозвалась она. – Я же просил. В доме тем более этот… гость. Мало ли.

– Да, я и забыл, верно, – безо всякого раскаяния ответил Корнелий, слишком погрузившись в наблюдение за весами.

Чересчур сильно качнул, укладывая щипцами грузик, и чаши никак не уравновешивались.

Раду перегнулась через его плечо и твердой рукой остановила качающиеся плечи весов.

– Очень уж они у вас старомодные, – сказала она. – У аптекаря в городе и то современнее. Точнее измеряют.

– Что ты говоришь? – поразился Корнелий. – А я думал, эти самые что ни на есть… хорошо, что сказала, прямо завтра и надо будет поискать, где раздобыть такие, как у аптекаря. Хотя бы мне их сначала посмотреть. Вдруг проще обойдется – эти переделаем как нужно, и все. Так что же насчет книги – прочитала?

– Не всю. Не успел.

– Жаль. Но главное, ты добралась до описания инвентаря?

Раду некоторое время задумчиво смотрела поверх плеча Корнелия на то, как он пересыпает серый порошок с чаши весов в колбу, потом призналась:

– Я на нем заснула… заснул.

– Ясно. Тогда как обычно, лови на лету, потом все запишешь. Ты в прошлый раз путала, теперь покажи мне, где здесь реторта, а где колба Бушау?

Раду без особой уверенности ткнула пальцем в нужные предметы, потом спросила:

– Мастер Тенда, если вы так не хотите называть ваши занятия алхимией, тогда к какой науке это все надо относить?

– Я работаю на стыке наук, – отозвался Корнелий. – Видишь, у меня план? Тут указано все, что я хотел бы проверить.

– Это странно выглядит. Тут что-то про цветы, а тут про корни мандрагоры, потом сразу про медь и свинец, а это… скрещивание? Что за слово такое? И где то, что мы вчера начали?

– Это не странно, – раздраженно ответил Корнелий, забирая лист бумаги из рук Раду. – Это обычный план. Про скрещивание я тебе потом расскажу. То, что мы начали вчера, не из этого списка, это я хотел сам… несколько раз встречал в старинных рукописях, и подумал, что… ну, пока неважно.

– Как же мне помогать, если я не понимаю, что мы делаем? Все «потом», да «потом».

– Ты просто из любопытства спрашиваешь, – отмахнулся Корнелий. – Потом… то есть, завтра я тебе кое-что покажу и тогда поймешь.

Раду непочтительно фыркнула.

Лучан из любопытства пытался уговорить Корнелия взять и его с собой в имение князя, но не удалось.

– Отправляйся по своим делам, – отрезал на прощание Корнелий. – Если возьмем тебя с собой, опять придется черт знает сколько времени сидеть за чаем и знакомиться с хозяйкой и дочками. Если хочешь, приезжай сюда к ужину.