Повелительница леса

— Я бы с удовольствием повторил тот трюк, но он мне стоил гигантских затрат энергии. Я же никогда не был внутри, поэтому действовал наугад. Только беспокойство за тебя заставило меня рискнуть. Я и в единорога потом обернулся с большим трудом, — пояснил единорог, принюхиваясь. Потом задумчиво добавил: — Да и не исключено, что в королевстве коротышек сейчас никого, кроме женщин и детишек, нет.

— В каком смысле? — Я в замешательстве замерла.

— Не уверен, но мне кажется, что Норин мог выступить с войском раньше оговоренного времени.

— Но ведь неделя еще не прошла! — выкрикнула я в ужасе. А вдруг Норин не стал дожидаться моего возвращения, а увидев, как мы оставили его слежку с носом, сразу же двинулся на Лоссэ Таурэ? Я повернулась к дверям и заколотила в них с утроенной силой. Стало слышно, как внутри эхо далеко разносит стук. — Эй, а ну открывайте! Я принесла венец Норину! И не делайте вид, что никого нет дома!

Наконец я заметила, что в двери появилось крохотное окошко, в котором возник любопытный карий глаз.

— Чего расшумелись? — недовольно спросил обладатель глаза.

— Пусти меня к Норину. Я, Вэндэ Таурэ Белоснежного леса, принесла ему венец с черными алмазами! — решительно выпалила я.

— Так короля нет, ушел он. С войском.

— С войском? — теперь мой голос напоминал комариный писк.

— Угу, ушастым показать, где белки зимуют, — заявил довольный гном.

Я так растерялась, представив себе обугленные дубы Лоссэ Таурэ, что все вопросы вылетели из головы.

— Давно твой король покинул горы? — пришел мне на помощь единорог.

— А вам зачем? — с подозрением спросил гном. — Шатаются тут всякие. А принесли венец, так давайте его сюда. Я лично передам королю.

— Ага, держи карман шире, — мигом пришла я в себя, поднимая мешок и прижимая его к груди. — Пошли, Флориан, нужно догнать Норина. Надеюсь, в кармане у него найдется лишний аметист.

С единорогом мы проворно вернулись в чащу, скрывшую нас от ненужных глаз. Там, ворча о королях, которые не держат данное ими слово, я привычно забралась на спину довольному единорогу, который пытался сказать что-то в духе «я-же-говорил», и в облаке света мы перенеслись к границе Лоссэ Таурэ, возникнув прямо в центре гномьего лагеря. Когда я спешилась, на нас уже были направлены острые гномьи топоры, но, чувствуя себя хозяйкой положения, я громко сказала:

— Я, Вивиан, законная — я чуть запнулась на это слове, — супруга Элрика Аркуэнона и Вэндэ Таурэ Белоснежного Леса принесла обещанный королю Норину венец с черными алмазами. Проводите меня к вашему владыке.

Словно по мановению чьей-то невидимой руки, топоры на нас больше не наставляли, гномы почтительно расступились, некоторые изумленно переговаривались и ахали.

— Следуйте за мной. — Вперед вышел гном в кольчуге, выглядевшей изысканнее, чем у прочих.

«Видимо, кто-то из знати», — решила я, вслух же бросила через плечо единорогу:

— Флориан, не отставай.

— Как пожелает моя королева.

Мы двинулись следом за гномом. Как оказалось, гномы успели разбить целый лагерь. Несколько десятков скромных походных шатров стояло повсюду, около них на кострах жарились тушки зайцев и птиц. Пахло пивом и какими-то пряностями.

— Всего в одном дневном переходе, — ворчал идущий сзади Флориан. — Да еще и деревьев нарубили на костры. Коротышки совсем обнаглели! Ну ничего, я покажу им, как ломать наши деревья!

— Ты ничего никому не будешь показывать, — прошипела я, оборачиваясь. — Мы не будем ссориться с гномами. Мы отдадим венец, получим камень и попросим их убраться с земли Элрика. Ясно тебе?

Флориан что-то ответил на эльфийском. Судя по его тону, он был со мной категорически не согласен. Однако я предпочла прикинуться глухой. Я всегда смогу вырастить новые деревья, а вот ссориться с Норином из-за нескольких десятков бревен совершенно не намерена.

Наконец впереди показался огромный голубой шатер, украшенный изображением боевого топора. Около входа стояла насупленная стража с неизменными же топорами в широких ладонях. При нашем приближении один из них скользнул внутрь, и через пару секунд из шатра вышел сам его величество подгорный король. Он был одет по-походному. Серебряная кольчуга из мелко сплетенных колечек сияла в лучах солнца, пробивающегося сквозь листья стоявших рядом деревьев. Видимо, король так торопился удостовериться в том, что венец вернулся к нему, что даже не успел надеть доспехи.

— Неделя еще не прошла. Почему же войско гномов стоит под Лоссэ Таурэ? — обвиняющее спросила я.

— Я бы не захотел терять ни секунды, если бы ты не появилась. Венец у тебя? — сразу спросил Норин. Глаза его под кустистыми бровями возбужденно блестели. Что ж, прекрасно. Не нужно тратить время на никому ненужные приветствия и реверансы.

Я кивнула и осторожно вынула из мешка шкатулку со злополучным венцом, доставившем мне столько проблем. Подойдя к Норину, протянула шкатулку.

Выхватив ее из моих рук и открыв, гномий король извлек венец, тускло сверкнувший камнями. Затем король повел себя и вовсе странно: упал на колени, приложил самый большой камень к своему лбу, а затем поцеловал. Шкатулка отлетела куда-то в сторону. Гномы, что видели эту сцену, вслед за своим королем попадали на колени.

— Морнэмир, о, морнэмир! — лихорадочно шептал Норин. — Наконец-то ты вернулся к нам!

Единорог сзади тихонько фыркал. Я повернулась и округлила глаза, приказывая ему повременить с язвительными звуками.

Повосторгавшись в таком же духе еще четверть часа, Норин встал и, с величайшей осторожностью передав венец подоспевшему советнику с каменной шкатулкой, обратился к нам.

— Все подгорное королевство благодарит тебя, Вэндэ Таурэ Белоснежного Леса, за то, что вернула обманом похищенную у нас реликвию нашего рода. Справедливость восторжествовала! Теперь я и мой народ всегда будем рады видеть тебя, Дева Леса, и твоего супруга в нашем королевстве.

— Да-да, я очень рада, что смогла помочь вам. Это, конечно, стоило мне огромных усилий, но я не люблю хвастать. И, кстати, о моем супруге. Настал ваш черед выполнить свою часть сделки, — быстро проговорила я. — Вы обещали дать мне аметист, когда венец окажется у вас.

— Аметист? — задумчиво проговорил король, поглаживая бороду. — Но я не говорил, что дам аметист.

— Это шутка? — повысила я голос, хотя внутри все сжалось от страха. Верхушки деревьев над лагерем гномов опасно зашевелились, хотя ветра не было и в помине. — Мы же договаривались! И в свидетелях был весь ваш народ!

— Подожди, Дева Леса, не горячись, — тихо сказал Норин, поглаживая бороду. — Октар! — позвал он.

— Слушаю, мой король, — откликнулся появившийся из шатра советник. Шкатулки с венцом уже не было у него в руках, зато был свернутый в трубочку свиток.

— Напомни, что дословно я сказал шесть лун назад при моем народе и алдвахраме, в котором заключен голос отца Телхара.

Советник откашлялся, картинным движением раскрыл свиток и, выставив его на уровне глаз, визгливо зачитал написанное: