Повелительница леса

Балкон был открыт, поэтому проникнуть в комнату не составило никакого труда. Я осторожно вошла и осмотрелась. Если я ожидала увидеть портрет Элрика, утыканный дротиками, то ничего такого не нашла и, сказать по правде, слегка огорчилась. Аккуратно заправленная кровать, туалетный столик, заваленный множеством цветных лент, большой гардероб, расписанный цветами, — вот и все убранство. Заглянув за дверь около гардероба, я обнаружила лишь сверкающую чистотой туалетную комнату.

— Что ж, приступим к тщательным поискам. Прости, Камелия, но уж очень мне не хочется замуж за короля, — пробормотала я себе под нос и начала открывать все ящики, какие только нашлись в комнате. Но в гардеробе висели лишь платья и стояли туфельки им в тон, а в ящике туалетного столика обнаружились только янтарные украшения. Я даже заглянула под кровать и потрогала дно столика, решив, что Камелия, как и моя мама, может что-то там скрывать. Но под кроватью не было даже клочка пыли, а шаря под столом рукой, я посадила здоровенную занозу, но так ничего и не нашла. Такому же тщательному обследованию подверглась и ванная комната.

Потратив на бесплодные поиски с четверть часа, я одновременно с радостью и грустью констатировала, что Камелия чиста, как первый снег. Но вот именно эта чистота меня и смущала. Уж слишком «причесанной» выглядела комната. И какой-то нежилой. Словно обитавшая здесь эльфийка знала, что кто-то может сунуть нос в ее вещи.

«Ты же Вэндэ Таурэ, примени силу», — вспомнился мне вдруг низкий насмешливый голос Морнэмира. Я закрыла глаза и сосредоточилась, сама не зная, что ищу. Но ведь в эльфийской летописи говорится, что именно я спасу род лесных эльфов. А что такое попытка вывести на чистую воду злоумышленника, как не спасение? Неизвестно почему вспомнилась гравюра из летописи — девушка со вскинутыми вверх руками в окружении трав и деревьев. Решив, что терять мне все равно нечего, я глубоко вздохнула и точно также вскинула руки. Тут же до моего слуха долетел скрип качнувшихся за окном деревья и тихий не то шелест, не то шуршание. Надеюсь, потолок не обвалится мне на голову. Боязливо открыв глаза, я увидела цепочку маленьких коричневых семян, что ровным строем катились ко мне по хрустальному полу. Коснувшись моих туфель, они послушно замерли. С громко колотящимся сердцем я подняла одно семечко, чтобы рассмотреть поближе. Так и есть — семена дикой моркови. Внутри будто что-то оборвалось.

Я проследила дорожку семян, которая уводила под кровать эльфийки. Пришлось снова лечь и заползти под нее. Именно там обнаружился тайничок, который я не заметила в первый раз. Маленькое углубление в стене рядом с полом было замаскировано так искусно, что без помощи своей силы я бы ни за что его не обнаружила. Отодвинув хрустальную заслонку в сторону, я пошарила внутри тайника рукой. Слева стоял развязанный мешочек с семенами дикой моркови, а справа я нащупала что-то хрустящее. Через секунду я извлекла на свет пергамент, в который была завернута пара кинжалов. Вертя в руках оружие, я испытывала смутное ощущения, что уже видела похожий кинжал. Ну, конечно, видела! Вскрикнув от неожиданности, я выронила тихо звякнувшее оружие. Ведь именно такой кинжал я извлекла из тела умирающей Амбреллы! Он был выпачкан в крови, но это не помешало мне запомнить его. Тот кинжал Элрик приказал забрать в оружейную, как он объяснил, «до выяснения истинных причин смерти эльфийки». Но у меня не было никаких сомнений, что это кинжалы-близнецы. Задумчиво пошевелив пальцами, я заставила семена вернуться в мешочек. Взяв пергамент, чтобы спрятать в него кинжалы и вернуть все на место, я зацепилась взглядом за строчки, которыми был испещрен лист. К моему великому огорчению, документ был написан на эльфийском. Моих знаний, которые заключались в паре фраз, явно не хватало, чтобы прочитать написанное. Под текстом я увидела две подписи. Одна будто состояла из сплошных углов, а вот глядя на другую мне припомнились изящные завитушки, которые выводила Камелия, сидя на кухне несколько часов назад. Поборов желание стащить документ и показать Элрику, я все же решила оставить его на месте. Камелия не должна догадаться, что кто-то копался в ее вещах. Положив кинжалы на место, я задвинула заслонку.

Выбравшись из-под кровати, я в нерешительности замерла. Что предпринять? Побежать с воплями к Элрику или Алистеру? Но первый ясно сказал, что ему нужны доказательства, а второй при всей своей верности королю примет сторону дочери.

Я снова вышла в сад и, немного порыскав по нему, обнаружила в зарослях несколько грядок с дикой морковью. Высокие стебли с собранными в зонтики белыми соцветиями тихо покачивались на легком вечернем ветру. Вот и еще одно доказательство. Однако этого тоже недостаточно. Камелия легко может сказать, что выращивала морковь в качестве приправы, а то, что она прятала семена под кроватью — милое чудачество. Вот наличие кинжалов ей будет объяснить труднее, но и здесь можно что-то придумать.

Я машинально прошла к изгороди и точно таким же способом, как и попала сюда, перебралась обратно. В голове был полнейший сумбур. Камелия Сама не заметив как, я вновь оказалась на кухне.

— Вивиан, дорогая, нагуливаешь аппетит? — услышала я мелодичный голос той, которую меньше всего сейчас хотела видеть, и мысленно застонала. — А Элрик везде ищет тебя.

Камелия мягко улыбалась, ласковые карие глаза были так безмятежны, словно ничто в целом мире не могло разволновать добродушную эльфийку. Что ж, самое время узнать, так ли это. Я улыбнулась в ответ.

— Ох уж этот Элрик, — беспечно рассмеялась я, надеясь, что смех не звучит истерично. Я взяла эльфийку под локоть и зашептала, наклонив к ней голову: — За неделю, что нас не было, он меня просто измучил. Мне кажется, будет двойня, а то и тройня!

Камелия отшатнулась, нервно рассмеявшись.

— Да услышат тебя лесные боги, Вивиан! — сказала наконец она, сверкнув глазами.

— Скажу тебе по секрету, — зашептала я, снова вцепляясь в тонкую руку Камелии, — за эту неделю произошло много чего Например, совершенно случайно нам с Элриком удалось узнать, что Лиатрис жива и преспокойно себе живет в мире смертных!

— Что-о-о?!

— Тише, Камелия! Элрик запретил мне рассказывать, но ты ведь моя э-э-э подруга, поэтому не вижу большой беды, если ты узнаешь об этом чуть раньше остальных. Так вот, Лиатрис жива, но совершенно не собирается возвращаться, можешь себе такое представить? И наш брак с Элриком вроде как теперь недействителен. Поэтому мне срочно нужно сшить новое свадебное платье и повторить брачные обеты, пока малыш, точнее малыши, — я выразительно погладила себя по безнадежно плоскому живот, стараясь выпятить его как можно сильнее, — не стали совсем уж большими. Зная Элрика, это будут настоящие эльфийские богатыри! Ты не представляешь, как он неутомим! Камелия, почему никто заранее не рассказал мне, чего ожидать от объятий эльфа! Это ведь это же — я мучительно подбирала слова, стараясь представить себе ледяные руки Элрика. А потом на память пришел обжигающий поцелуй Флориана и мурашки, бежавшие по телу всякий раз, когда я оказывалась в его объятиях. Я мечтательно улыбнулась. — Это словно волшебство. Я никогда не думала, что смогу испытывать подобные чувства. Когда он обнимает меня, я забываю обо всем на свете. А его поцелуй

— Прекрати! — взвизгнула Камелия, а я изумленно уставилась на нее. Оставив меня, эльфийка подбежала к молоденькой кухарке и отобрала у той баночку с солью. — Ты же безнадежно испортишь ужин короля!

— Но ведь я даже еще не начинала солить это блюдо, госпожа Камелия, — пробормотала кухарка, хлопая пышными ресницами.

— Ты хоть понимаешь, какая это ответственность — готовить его величеству! — продолжала бушевать Камелия, будто не слыша кухарку. Та осторожно кивнула, изумленно посматривая на Камелию. Я же всеми силами старалась сдержать улыбку. Половина дела сделана. Осталось спровоцировать Камелию при большом скоплении эльфов и заполучить признание во всех ее злодействах.

Я внутренне поежилась. Меня мучил все тот же вопрос: зачем это Камелии? И почему, ну почему виновной во всех этих неприглядных вещах нужно было оказаться именно Камелии, а не какой-нибудь другой эльфийке, с которой я не успела подружиться? А она ведь дочь Алистера При мысли о том, каким потрясением все это станет для лекаря, в груди отчаянно заныло.

— Прости, милая, — эльфийка снова подошла ко мне, — эти глупые кухарки словно сговорились сегодня! Так и норовят испортить торжественный ужин! Ты говорила, что нужна помощь с платьем? — Камелия быстро взяла себя в руки. Снова безмятежная улыбка и искреннее желание помочь. — В кладовых достаточно богатых тканей, нужно только выбрать.

— Не нужно ничего шикарного. Элрик сказал, что больше всего я нравлюсь ему совсем без одежды, — смущенно сказала я, продолжая вдохновлено врать. — Представляешь? Я-то думала, он такой надменный и холодный, а он очень даже страстный! Я считала, что когда тебе слегка за пятьсот, тебя уже не интересуют страсти, но как же я ошибалась! Ты была права, когда говорила, что король полюбит меня! Я так счастлива, Камелия! Так счастлива!

Я смотрела на Камелию, пытаясь понять, не переусердствовала ли в своих восторгах. Но ведь так и должна вести себя смертная, в которую якобы влюбился эльфийский король, разве нет? Судя по виду эльфийки, я все делала правильно. Она старалась улыбаться безмятежно, но в глазах ее не было тепла.

— Я очень рада за тебя и Элрика, — сказала наконец она. — Пусть ваш брак не омрачат никакие беды.

— Да услышат тебя лесные боги, Камелия. Ведь именно они послали меня сюда, — с притворной смущенной улыбкой ответила я. — Что ж, пойду к Элрику, он не очень-то любит ждать.

— Да-да, ужин скоро будет, — пообещала она.

Кивнув, я направилась в нашу с Элриком спальню и, быстро искупавшись, переоделась в чистое, пепельного цвета, платье. В моем шкафу наблюдалось теперь не то что пятьдесят, а сто пятьдесят оттенков этого цвета.