Поверишь в любовь?

— Ого… — Настя уставилась на Ника, не зная, что её больше удивило: резкость ли Ника, его откровенность или собственная реакция — мгновенно, как по мановению руки, тяжесть, давившая на Настю, отлегла.

— Собирайся, — Ник поднялся с кровати и протянул девушке руку. — У нас времени в обрез.

Уже в машине они продолжили разговор. Ник напомнил, что он вовсе не настаивает на оставлении беременности вопреки желанию Насти. Всё, чего он хочет на самом деле, это чтобы впоследствии она не жалела. Не жалела, что не родила, не жалела, что родила. И он не может гарантировать, что всё будет прекрасно в том и в другом случае. Он ничего не может гарантировать, кроме своей любви и того, что они в любом случае вступят в брак к концу лета.

— Зачем нам жениться, если я решу сделать аборт? — пробормотала Настя. — Влад с Надей больше десяти лет живут…

— Это не связанные между собой события — твоя беременность и наша свадьба, — Ник пожал плечами. — И Влад с Надей жили, обрати внимание на прошедшее время. Кстати, моему будущему родственнику полагается отрихтовать лицо за Наденьку, — Ник явно злился на Влада, и Настя хорошо его понимала.

При всей любви к брату, Настя была безоговорочно на стороне Нади. При мысли же, что он приведёт другую девушку, ей и вовсе становилось дурно. Они, как попугайчики-неразлучники, Влад и Надя, не должны расставаться!

— И не думай, гражданка Веселова, что тебе удастся продинамить меня так же, как твоему брату — Зуеву.

— Может, ещё помирятся? — Настя с надеждой посмотрела на Ника, будто он мог привести пару к согласию.

— Может, вернётся Веселов из Мюнхена, прижмёт Зуеву, и помирятся.

— Он в Мюнхене? — Влад написал, что в командировке, и это было последнее его сообщение. Но он частенько пропадал на неделю, а то и месяц, Настя не беспокоилась. — Надя знает?

— А Зуева, хоть и уникум, а вдобавок — уролог, ничего не знает. Удалила все контакты, поставила в чёрный список твоего брата везде, где могла и не могла, а сообщения от незнакомцев удаляет, не читая. Одним словом, хирург — отрезать всё к чертям, только потом лечить.

Глава 32

Через два часа машина остановилась у появившегося неожиданно шлагбаума, который вырос как из-под земли, вернее, из лесного массива, по которому направлялся автомобиль Ника в загородный дом отца. К машине подошёл человек в штатском, по выправке за версту стало видно — военный. За ним стояла ещё парочка военных. Настя ничего не понимала в родах войск, наверняка могла отличить моряка от пилота и сухопутного военного, а внутренние войска от Росгвардии не отличала.

Почему-то стало страшно, холодные мурашки выступили на спине, девушка перестала дышать под пристальным взглядом мужчины в чёрном костюме и не сразу это заметила. Вздрогнула, перевела взгляд на невозмутимого Ника, забирающего свой и Настин паспорт. Он спокойно наблюдал за осмотром машины, а потом, вежливо улыбнувшись, попрощался и надавил на газ.

Настя застыла, не зная, куда деть руки, ноги, взгляд. Никогда в жизни она не встречалась с людьми подобного уровня, не могла представить, что когда-нибудь придётся. Она робела перед директором школы, а сейчас ей предстояло познакомиться с одним из самых высокопоставленных чиновников государства… С тем же ужасом девушка могла представить свою встречу с разумной инопланетной сущностью. Не считая того, что Игнатий Степанович Кононов — отец Ника… Для мелкой дрожи хватило бы и последнего факта.

А больше всего Настю пугала встреча с Аллочкой. Она не хотела видеть никого из бывших женщин Ника, никогда и ни за что. Что уж говорить про Аллочку, вспоминая которую знакомые понижают голос, а потом извиняются перед Ником, словно надавили на самое больное место. О покойниках говорят с меньшим пиететом и извинениями.

Что, если Ник до сих пор любит Аллочку? Что, если Настя — всего лишь попытка Ника забыть её? Что делать Насте, если она увидит в его глазах любовь, заинтересованность, печаль, ревность? Что делать? Как поступить? Как принять это, смириться? Уйти в сторону? Бороться?

Машина остановилась, Ник открыл дверь Насте, она вышла, оглядываясь. Ничего кроме деревьев, аккуратных газонов и асфальтированной дороги не было видно. Парковка посредине облагороженного леса. Ни дома, ни беседки, ничего, что бы говорило — здесь живут люди. Дом появился за поворотом, Настя остановилась, как вкопанная. Светло-жёлтый дом размерами и стилем напоминал поместье начала девятнадцатого века, поздний классицизм, будто сам Росси приложил руку к колоннам и ступеням.

Навстречу им бодрой походкой двигался сам Кононов Игнатий Степанович, даже не смотря новости, не интересуясь политикой и экономикой, Настя узнала его. Вот, чью фотографию она видела в доме на Алтае! Мутноватый снимок молодого мужчины, стоящего на берегу водоёма. К тому же, и сейчас это стало особенно очевидным, Ник похож на своего отца, немного более темноволосый и высокий, но издалека было ясно — они близкие родственники.

Игнатий Степанович сердечно поздоровался с Ником, сначала за руку, потом крепко обняв. А с Настей чуть позже, тактично подождав, когда она отомрёт и сможет произнести подобие приветствия, после чего пригласил в дом. Девушка шла на негнущихся ногах, бледная, сотрясаясь внутри. Ник вдруг подмигнул Насте, обнял и щекотнул рёбра, от чего она взвизгнула и невольно засмеялась в голос.

— Щекотно, — Настя покраснела и попыталась отвести руку Ника, но он проделал тот же манёвр уже с другой стороны. Девушка снова взвизгнула и фыркнула, пытаясь погасить смех.

— Есть такая примета, Анастасия, если человек боится щекотки — он ревнив, — остановившись, вдруг произнёс Игнатий Степанович.

Настя в это время выгнулась сильнее, пытаясь не визжать в голос. Ник, не смущаясь, щекотал её уже с двух сторон, а когда она всё же не выдержала и залилась смехом и визгом, пытаясь одновременно вырваться, без стеснения поднял её на руки, прижал к себе и поцеловал, быстро, но в губы. Настя застыла, смотря в ужасе на Игнатия Степановича, с одной стороны, понимая — он всего лишь человек, отец Ника, ничто человеческое ему не чуждо, а с другой — приходя в ужас от неловкости и стыда.

Игнатий Степанович лукаво посмотрел на Настю, пока Ник зарылся в её волосы, закрыв глаза, показал пальцами на рёбра Ника и одобряюще подмигнул, совсем как Ник. Настя вдруг улыбнулась в ответ, извернулась и провела указательными пальцами от подмышек Ника по рёбрам вниз, немного нажимая и щекоча.

— П-ф-ф-ф, — Ник издал странный звук, потом перегнулся, удерживая Настю, и только опустив на землю, убедившись, что она крепко стоит, вывернулся окончательно и засмеялся, откидывая голову, при этом вздрагивал всем телом и даже пару раз подпрыгнул.

— Стаська, что ты творишь?! — запричитал Ник. — А если бы я тебя уронил?! — Настя была уверена, Ник бы не уронил ни за что на свете, а ругался он для острастки, больше смеясь.

— Ты ревнивый! — Настя уставилась на Ника. — Если верить приметам, — она посмотрела на Игнатия Степановича и улыбнулась в ответ на его улыбку.

— Даже не представляешь насколько, — сквозь смех, при этом серьёзно ответил Ник.

Настя в этот момент поняла, что вышла из ступора, напавшего на неё с момента, как перед капотом опустился шлагбаум.