Повстречай меня во тьме

Страх,– подсказывает внутренний голос.
– Ужас.

Я делаю глубокий вдох.

– Я тебя не боюсь.

– А стоит.

– Я ничего не боюсь.

– Ты боишься всего, Сидни Ченнинг. Я наблюдал за тобой восемь лет и никогда не встречал более слабой девушки. Я знал двенадцатилетнюю девочку, которая быля храбрее, чем ты прямо сейчас.

– Не уверена, что она считается.

– Иди на хуй, - рычит он.

– С удовольствием, но ты не разрешаешь.

Он шагает ко мне в темноте, и я осознаю, что у него, очевидно, есть очки ночного виденья. Он носил их все это время. Каждую секунду, что я думала, будто он во тьме, была ложью, самообманом. Как бы он мог увидеть, что я киваю, или что одета в красивые трусики, или срезать с меня одежду без очков ночного видения?

Мой желудок сжимается, пока его ботинки стучат о пол, а затем он оказывается прямо передо мной. Прежде чем могу увернуться, он дергает меня вверх и прижимает к своей груди, сжимая мои плечи так крепко, что останутся следы.

– Есть огромная разница между смелостью и тупостью. Ты тупая.

– Почему тебя заботит мой интеллектуальный уровень?
– спрашиваю я. Его дыхание горячей волной обмывает мое лицо и немного пахнет малиной.
– Ты собираешься мучить меня, насиловать, а потом убить. Что я теряю, выбирая глупость вместо храбрости?

– Своего жениха, - отвечает он.

Должна признать, он застал меня врасплох.

– Я знаю, почему ты сбежала. Сколько раз я должен это произнести? Я обладаю тобой. Владею твоим разумом, телом и будущим.
– Он делает паузу, размышляя.
– Или по крайней мере тем, что осталось от них.

Я пытаюсь отстраниться, и он позволяет мне выскользнуть из своего захвата. Делаю несколько шагов задом наперед и затем спотыкаюсь о край камина и валюсь на задницу. Я поворачиваю голову в том направлении, где думаю, находится его лицо.

– Если бы я знала, Кейс, - я использую его имя. Так ведь говорят вести себя с похитителями? Заставьте его увидеть в вас личность вместо цели?
– Я бы сказала тебе. Но у меня нет ни малейшего представления, где Гаррет. Я правда думала, что он мертв. И действительно считала, что убил его ты. Я на самом деле...

Кейс хватает меня за плечи и поднимает на ноги до того, как успеваю закончить, а затем тащит обратно к столу. Поднимая, он сажает меня на столешницу, все еще крепко удерживая, и потом наклоняется к моему уху.

– Я знаю, что ты так думаешь. И только поэтому ты все еще жива.

В его словах нет смысла.

Но в следующую секунду игла вонзается в мою руку, и жжение от наркотиков распространяется по мышце.

– Зачем ты накачиваешь меня?
– спрашиваю я, дрожащим голосом.
– Я отвечу на любой имеющийся у тебя вопрос, просто, пожалуйста. Перестань накачивать меня наркотой.

"Страх, как и все другие эмоции, - оружие, которым я искусно владею".

– Кейс

Я не отвечаю на вопрос, просто крепко держу ее на месте, ожидая, пока подействуют наркотики. Она начинает опираться на меня, а ее тело становится тяжелым. Спустя несколько минут она оседает.

Я беру ее на руки и кладу на стол, сперва привязывая ноги, а затем руки. Кончики моих пальцев путешествуют вдоль ее ног, ненадолго задерживаясь на порезах, которые я сделал ножом, а затем наклоняюсь к ее голове. И шепчу:

– Ты готова?

Я чувствую, как она кивает, не сильно, но этого достаточно, чтобы понять, что коктейль, введенный в ее кровь, подействовал.

– Тогда ладно. Давай снова начнем с начала. Что случилось после того, как я оставил вас в хижине восемь лет назад? Когда я бросил тебя с Гарретом?

Она бормочет что-то несвязное.

Блядь. Я превысил дозу.

– Сидни, - пытаюсь я снова.
– Расскажи мне все, что случилось, когда я оставил тебя с Гарретом в хижине восемь лет назад.

Она снова бормочет, но на этот раз немного разборчивее.

Я жду несколько минут, гляжу на часы, а затем снова спрашиваю.

На этот раз она отвечает.

– Он был милым.

Хммм. Я слышал это раньше. Она говорила это уже несколько раз, когда была под наркотиками. Столько раз, что следует предположить, это правда.

– Насколько милым? Что он делал?

– Он учил меня рыбачить.

Я качаю головой и вздыхаю.

– Нет, - отвечаю резко.
– До этого. Вернёмся к хижине. Что он сказал?

– Ничего. Он просто позаботился обо мне. Отвез нас в хижину в Бигхорн, где мы и остались. Это было мило.

– Мило?
– В какую чертову игру играет Гаррет?

– Он заботился обо мне. Защищал меня.

Я качаю головой, так как должен сделать один из двух выводов. Либо дозировка была превышена. Либо этот ебарь не тот, кем я его считаю. Я склоняюсь к первому, потому что второй за гранью реальности.

Мое дыхание срывается с уст в виде долгого фырканья, выражая неудовлетворенность и изнурение. Я так устал от этого дерьма. Хочу, чтобы все это закончилось. Хочу убить эту девку и этого парня и двинуться дальше. Я хочу вернуться к своим друзьям и сказать: "Дело сделано". Хочу увидеть выражение облегчения на лице Саши, когда она наконец оставит в прошлом смерть своего отца.

Но я не могу сделать ничего из этого, пока не пойму, что, вашу мать, происходит. Я знаю, что Саша была угрозой. Уже на тот момент она была хорошо подготовленной двенадцатилетней убийцей. Исходя из чего ее воспринимали, как непредсказуемый фактор, которым нужно заниматься. Она была обязательством и активом, поскольку у нее имелись ответы на все вопросы, за что всем стоит сказать спасибо ее болтуну-отцу.

Это-то его и убило. И почти убило ее. Но я спас ее задницу в ту ночь и спасал ее с того дня снова и снова. Теперь она выросла. Ходит в колледж. Живет себе милой, безопасной, нормальной жизнью.

Так что мы выиграли. Или я просто так говорю ей это. Мы выиграли. И я знаю, что ей не следует в это верить. Но нормальная жизнь заставляет вас забыть об осторожности. Она живет нормальной жизнью слишком долго. В последний раз, когда я сказал ей это несколько лет назад, она ответила "Окей. Мы выиграли".