Повстречай меня во тьме

Я теряюсь в этом моменте, погружаясь в дрему. Но через какое-то время меня пробуждает скрип ступеней. Кейс возвращается с бутылкой воды и подносом с чем-то, что пахнет слишком уж хорошо. Мой желудок урчит. И он улыбается. Но я не улыбаюсь в ответ.

– Сядь и поешь.
– Он заходит в комнату и ставит поднос на небольшой приставной столик возле держателя лампы. Кейс не включает свет.

Я сажусь до того, как осознаю, что последовала его команде. Это расстраивает. Когда снова смотрю на Кейса, он вздыхает.

– Я не пытаюсь помыкать тобой. Не пытаюсь заставить почувствовать себя беспомощной. Я просто пытаюсь о тебе позаботиться. Это тоже под запретом?

Его резкий голос и грудь без рубашки, привлекательность и идеальная внешность. Когда мужчина появляется в момент обострения вашей потребности и говорит такое, вы хотите растаять. Вот и я хочу растаять от его вида и слов.

Но знаю, что Кейс лжет.

И это вызывает у меня такую тоску. Выходит, я заслуживаю лишь лжи.

Он оборачивает одеяло вокруг моих ног, так аккуратно, чтобы не потянуть его вниз и не открыть мою грудь - несмотря на то, что он видел ее миллион раз - а затем берет поднос и ставит его поверх одеяла.

Я вдыхаю аромат.

– Жаркое, - говорит он, читая мои мысли.
– И картофель. Это дичь, лось. Но я знаю, что ты любишь лосятину.
– Он вытягивает моток бинта, немного ваты и медицинские принадлежности из кармана джинс и садится рядом со мной.
– Поешь здоровой рукой. Я оберну эту.

Я не двигаюсь, когда он берет мою пылающую руку, и даже несмотря на то, что она сильнее болит от его прикосновений, я не одергиваю ее.

Мне нравится касание. Не могу ничего с собой поделать.

– Ешь, - говорит Кейс, замечая мою неподвижность.
– Еда горячая. Я поел на кухне, если тебя это интересует. Но если думаешь, что я добавил туда наркотики, то могу съесть все это с тобой напополам.
– Он улыбается.
– Ты можешь покормить меня. Это позволит тебе почувствовать контроль?

Я таю немного больше. Возможно даже краснею. Но резко вспоминаю, что здесь происходит, и нагребаю полную вилку мяса, направляя ее к его губам. Он берет кусочек, морщится, словно еда обжигает его язык, а затем жует.

– Видишь, - говорит Кейс. Опять эта растапливающая душу улыбка.
– Здесь нет наркотиков. Давай же, одну ты, одну я. Ешь.

Я тоже кладу в рот кусочек и сдерживаю стон от того, насколько же вкусно. Подаю еще один кусочек ему, он ничего не говорит, просто оборачивает мою руку бинтом. Парень сует вату между моими пальцами, чтобы они не соприкасались. Я беру еще мяса и картофеля, почти что забывая кормить и его. И когда он наконец-то заканчивает с моей рукой, я доедаю еду.

– Болит?
– спрашивает Кейс.

Я киваю. Болит до чертиков.

– Тогда почему ты ничего не сказала?

– Зачем?

– Я был бы осторожнее.

– Ты и был осторожен.
– Это правда. Я видела раньше, как это делается. И никогда бы не выжила здесь, не зная, что делать с обморожением.

– Это сигнал, Сидни. Так я могу знать, что происходит у тебя в голове.

– Ты на самом деле не хочешь знать, что происходит у меня в голове, Кейс.

Он убирает поднос, ставя его обратно на столик, а затем передает мне бутылку воды и садится рядом.

– Нет, я хочу.

– Ты хочешь использовать меня.

– Я просто хочу тебя узнать.

– Боже.
– Смеюсь перед тем, как отпить воды.

– Ты такой игрок.
– Я закрываю воду и ложусь на спину, натягивая одеяло до шеи.

Он внимательно смотрит на меня, словно я какой-то экземпляр, а затем встает и расстегивает джинсы, оставляя их на полу. Бросая мимолетный взгляд на его пах, я вижу, что его член не твердый. Парень скользит в кровать рядом со мной. Он обнимает меня за талию и притягивает ближе к себе.

– Ты устала?

– Очень, - говорю я, подразумевая под этим более одного смысла.

– Просто я неправильный парень, Сидни. Вот и все, что могу сказать. Я неподходящий парень.

– Неправильный для меня, ты это имеешь в виду? Потому что для Саши ты был правильным. Для нее ты был рыцарем в сияющих доспехах. Просто я - не Саша, вот что тебе нужно сказать.

– Ты - не Саша. Но я не поэтому неподходящий парень. Я просто...
– Он смолкает на несколько секунд.
– Я и так много сказал. Все это правда. И я ненавижу тот факт, что ты рассчитывала на меня, и затем, когда я не пришел тебя спасти, это еще сильнее тебе навредило.

– Ну, на это мне нечего сказать.
– Я закрываю глаза, суммируя всю ситуацию. Мэррик Кейс не на моей стороне.

Его рука поднимается к моей груди и несколько секунд ласкает ее, возможно, оценивая мою реакцию.

– Я не думал, что ты правда была девственницей, - шепчет он.
– Это сыграло с моим разумом злую шутку.

– Почему?

– Мы с Гарретом были вместе в армии. Мы творили... дерьмо. Военное дерьмо, ясное дело. И ничто из того не было хорошим.
– На этом он останавливается. Словно данное признание было для него огромным шагом.
– Гаррет рассказывал тебе, что он делал?

Я качаю головой. Гаррет рассказывал мне какие-то вещи, но я не хочу прерывать Кейса. Данный разговор быстро перерастает в личностный. И мне это по душе. Я не хочу, чтобы Кейс прекратил говорить. Или ушел снова. Или отказался от меня. Даже если он просто использует меня ради спасения своего друга. Думаю, я должна взять все, что смогу.

– Гаррет заставил меня заучить ту маленькую речь для тебя. После... ну, знаешь. Вот так.

– Ты не заслуживала все то дерьмо, ты ведь понимаешь это, верно?

– Я знаю, - шепчу в ответ.

– Не думаю, что правда знаешь.
– Кейс опускает руку на мое плечо и разворачивает к себе. Я не очень хочу видеть его лицо на этот раз. Не знаю, что он делает или чего хочет, но я честно не могу воспринимать еще больше лжи. Я просто умру, если это очередная уловка.
– Не твоя вина, что ты родилась в той Компании мудаков. Не твоя вина, что твоя мать умерла, когда ты родилась и ты никогда не...

– Она не умирала, - перебиваю я.
– В смысле, не когда я родилась. Она умерла, когда мне было четырнадцать. Я видела, как это случилось. У нее была очень тяжелая форма аллергии на арахис, и она пошла со мной на экскурсию в школу. Какой-то мальчик в моем классе ел бутерброд с арахисовым маслом. И запах был настолько сильный, что запустил ее аллергическую реакцию. У нее был с собой шприц с противоаллергеном, знаешь ли? Для экстренной ситуации. Но ее горло опухло настолько быстро, что лекарство не сработало.