Пожар между строк

Глава 8.

Утро начинается со звонка Лилли. Я подношу трубку к уху с еще закрытыми глазами.

— Алло…

— Ты спишь?

— Нет.

— А почему голос сонный?

— Потому что я спала. Пока ты не позвонила.

— А, тогда все нормально. Ты ведь помнишь, что мы идем на похороны?

— На похороны твоего отца. Помню-помню. Как и то, как ты скорбишь!

— В общем, давай там, просыпайся. Я буду в 9.

— Хорошо.

Лилли кладет трубку, а я послушно следую ее указаниям, поднимаюсь и тащусь на кухню, чтобы включить кофемашину. Гудрон, услышав, что я проснулась, несется за мной с намерением получить свой завтрак.

Я наполняю его миску и ставлю перед его носом. Он тут же набрасывается на еду, издавая милые чавкающие звуки.

Ну что за засранец!

Пока варится кофе я принимаю душ и привожу себя в порядок.

Ближе к 9 часам я переодеваюсь во что-то унылое.

Как завещала Лилли.

Ровно в девять я сажусь в машину Лилли. Она протягивает мне стаканчик с горячим кофе.

— Это тебе.

— О, спасибо!

— Не благодари!

Она скептически смотрит на мою одежду.

— Мда… Я, конечно, сказала про “что-то унылое”, но не думала, что ты так точно исполнишь мою просьбу.

— Ты откупилась от меня кофе, чтобы заслужить право раскритиковать мой гардероб?

— Критиковать твой гардероб — моя обязанность. И, если ты не начнешь прислушиваться ко мне, боюсь, ты закончишь жизнь одинокой старушкой в очках, живущую на чердаке в нашем с Портером доме с белым заборчиком!

— В твоей вселенной я живу у вас на чердаке?

— Почему ты не спросила про дом с заборчиком?

— Точно! Это менее реалистично, чем я на чердаке!

По пути к кладбищу мы много шутим и смеемся.

Если сказать это вслух, звучит не очень.

Служба проходит спокойно. У всех дорогие шляпки, надменные лица и ни капли слез. Гроб опускают и все подходят, чтобы запустить ухоженные пальцы в чашу с землей и бросить горсть. Лилли тащит меня за собой и по очереди мы делаем то же самое.

Когда все начинают расходиться, я наклоняюсь к Лилли.

— Ну все. Поехали на оглашение завещания.

— Поехали?

— Ну да. Или пошли. Не важно! Мне здесь неуютно.

— Что ж, мне очень жаль, потому что завещание огласят в кабинете управляющего этим…

Лилли оглядывается и добавляет

— …кладбищем.

— Тогда пойдем туда.

— Да. Только я пойду туда одна.

— Я не против. Подожду в коридоре или что там. Пошли!

Лилли хватает меня за руку.

— Там нет коридора. Это просто маленькая пристройка.

Она указывает рукой на какой-то кирпичный сарай.

— Серьезно?!

— Да. Так что погуляй пока. Я скоро!

В следующую секунду я уже стою одна в окружении мрачных надгробий. Святой отец, аккуратно убирающий свою библию и другие церемониальные вещи, дарит мне теплую улыбку.

Я отвечаю ему неловкой.

В полном недоумении, что делать, пока Лилли получает свое наследство, я подхожу к яме с ее отцом и, сложив руки в замок перед собой, заглядываю вниз. Дорогой гроб, пока лишь немного присыпанный землей, напоминает мне о смерти.

И зачем о чем-то переживать?… В конце концов все мы просто канем в лету.

Мои мысли прерывает знакомый голос.

— Соболезную.

Я резко оборачиваюсь и от неожиданности отшатываюсь назад. Нога соскальзывает по мокрому снегу, приближая мое погребение раньше предусмотренного мне срока. Я неловко поднимаю руки в стороны, готовясь то ли взлететь, то ли драматичней упасть, когда мистер Макс хватает меня за талию и притягивает к себе.

Все останавливается: падение, время, снегопад и мое сердце.

— Это было близко.

Макс лишь слегка улыбается мне. Я возвращаюсь в реальность.

И она мне очень нравится.

Легкий аромат, исходящий от Макса, его сильные руки вокруг моей талии и даже материал его пальто — все это просто сносит мне крышу.

Немного придя в себя, я выпрямляюсь и делаю все возможное, чтобы отпочковаться от мистера Макса.

Мне бы хотелось не делать этого никогда.

— Спасибо.

— Не за что. Лучше немного отходить от края.

— Да. это хорошая идея.

Макс кивает с печальной улыбкой.

— В любом случае, я просто увидел тебя и хотел выразить свои соболезнования.

— Соболезнования?! Соболезнование чему?

Я свожу брови в замешательстве.

— Я имею в виду…

Макс кивает на вырытую яму, с гробом отца Лилли.

— А!

Вскрикиваю я и широко улыбаюсь.

— Ничего страшного. Я его даже не знаю!

Мистер Макс явно озадачен. За спиной слышится неловкое откашливание святого отца. Я поворачиваюсь к нему с извиняющейся улыбкой.

— Извините.

Он не одобрительно кивает и, забрав все свои вещи, уходит в сторону часовни. Я снова поворачиваюсь к Максу. Он вопросительно смотреть на меня.

— Так это что-то вроде твоего хобби, приходить на похороны незнакомых людей?

— О, нет! Нет — нет!

Я активно размахиваю руками. Слишком активно. Надо прекратить!

— Это отец моей подруги! Я и правда не знала его. Так что, здесь нет ничего странного.

Посмеиваясь, Макс кивает.

— Да, ничего странного.

— Да, ничего!

Несколько мгновений мы стоим и улыбаемся друг другу.

Я бы стояла так вечно. Но нужно возвращаться на землю и начать вести разговор здорового человека.

— Так…

Я неловко растягиваю слова.

Почему-то рядом с ним мой мозг сжимается до размера грецкого ореха, и я выгляжу умственно отсталой.

— Так ты тоже кого-то хоронишь.?

Я киваю на гроб отца Лилли.

Макс посмеивается, и только тогда я слышу себя со стороны.

Черт, я говорю так, как будто речь о любимой книге или фильме, а не о чьей-то смерти.

— Извини. Я не хотела говорить об этом так радостно.

— Ничего. Я здесь не для того, чтобы кого-то хоронить.

— О! Значит это твое хобби, приходить на похороны незнакомых людей?

— Не совсем. Каждый месяц я приношу цветы на могилу матери.

Вот теперь точно “черт”.

— Извини. Теперь я чувствую себя идиоткой!

— Ничего. Ты ведь не знала.

— Мне жаль, что твоя мама…

Я тяжело вздыхаю, а мистер Макс улыбается, чуть склонив голову набок.

— Это было очень давно.