Позови меня, дорогой

— Это для того, чтобы доставить вам удовольствие пожарить мне еще один кусочек, — сказала Гвендолин.

Стоящие вокруг молодые люди подумали, что Гвендолин сделала это намеренно. С ней был Билл Хитченс, ее верный и поистине преданный друг, но как это иногда бывает, ей, вероятно, хотелось испытать свои женские чары, чтобы завоевать еще одно сердце.

— Ты уже сделал свое дело, Джон, — сказал молодой человек, подходя к нему. — Ну-ка, дай мне вилку. Я пожарю таким образом, что даже Гвендолин захочется съесть его вместо того, чтобы ронять на угли.

Джон охотно уступил ему вилку, выбрал себе кусочек поподжаристей, положил его на хлеб и с удовольствием начал жевать.

— По-моему, я заслужил пива, — сказал он. Кто-то принес ему пенящийся бокал, налитый из бочонка.

Он оглянулся вокруг. Оттуда, где собрались молодые люди, доносился смех, время от времени прерываемый возгласами восторга или удивления. Поодаль группой стояли мужчины, рассказывая друг другу деревенские анекдоты так, как это могут делать только австралийцы. В заключение каждого анекдота раздавался взрыв хохота. Дамы, уютно устроившись на стульях, склонили головы друг к другу в тихих бесконечных разговорах о своих домашних делах. Услышав очередной взрыв смеха, они резко вскидывали головы.

— Это Питер, опять со своим глупым анекдотом о Джо… будто никто его еще не слышал… — иронически заметила чья-то жена.

— Это еще что! Вы только послушайте Джима, когда он снова начнет рассказывать анекдоты о крокодилах, которых он наслушался на севере.

Гостей обносили тарелками с охлажденной дыней и мороженым. Гости менялись местами, чтобы пообщаться со своими старыми знакомыми, а несколько молодых пар перебрались на веранду.

— Сначала деревенский танец, — предупредила Пенни. — Будем танцевать под старинные мелодии, пока старшие не устанут и не уйдут в дом рассказывать анекдоты или немного вздремнуть. Тогда начнем танцевать свинг. Никто не обратит на нас никакого внимания.

Как всегда, начали с деревенского танца. Мужчины встали во внутренний круг. Партнерши оставались с правой стороны. Когда первая последовательность заканчивалась коротким вальсом, кавалеры поворачивались налево, чтобы выбрать следующую даму из внешнего круга. Так они обменивались партнершами до тех пор, пока каждый не потанцует со всеми дамами.

Вначале Пенни танцевала с Россом. Через пять кругов она повернулась, чтобы увидеть протянутые к ней руки Джона.

— Как дела, Пенни? — спросил Джон, глядя на нее сверху вниз.

— Чудесно.

Она улыбнулась, когда музыка сменилась вальсом. Джон был таким высоким, что она не чувствовала себя в танце, будто он вращал ее помимо ее воли.

— Это не слишком быстро для тебя?

Она покачала головой.

— Я обожаю быстрые танцы. И мне нравится именно этот. Тут можно встретиться с самыми разными людьми.

— Например, с поваром из соседней усадьбы?

— Я была бы рада, если бы он был здесь, если вообще мне представится такой случай… Почему ты забыл о мисс Диттон, Джон?

— Я не знаю, почему я забыл о ней.

— Не забудь прийти и пригласить меня на тот танец.

— Ты всегда можешь позвонить в тот колокольчик.

— А что ты сделаешь, если я позвоню?

— Отвечу тебе, чтобы ты знала, что я иду.

— И ты знаешь, что это в действительности означает?

— Это означает: «Иди ко мне, дорогой». А в ответ ты услышишь: «Иду, дорогая!».

Они кружились в последнем вихре вальса. На какое-то мгновение Джон крепко прижал ее к себе. Было ли это оттого, что они быстро вращались или потому, что слова взволновали его так же, как они взволновали ее?

Пенни почувствовала, как от волнения у нее стало пощипывать в глазах. Странно, но теперь она ощущала это в те моменты, когда кто-то был нежен с ней. Может быть, причиной тому было то, что Джон понимал, какая внутренняя борьба происходит в ней в отношении мисс Диттон. Может быть, он сознавал, какой одинокой она неожиданно стала, и без слов выражал ей свое сочувствие. А возможно, он просто вынужден был держать ее крепче, потому что последние такты вальса были быстрыми… и она была тут ни при чем.

«Иди ко мне, дорогая!» Какие восхитительные слова! Память вернула ее в детство, когда мать бывало звала ее так от реки, где она проводила время. Именно так жены фермеров звали своих мужей на закате солнца, когда густые тени падали на поля. И этот зов, которые подхватывали мужья, бумерангом возвращался домой!

Странным также было и то, что в этой изумительной долине, среди своих близких друзей, рядом с любящим отцом, которого никогда надолго не покидала, она неожиданно почувствовала себя одинокой. Ей неведомо было это чувство до тех пор, пока в их доме не появилась мисс Диттон. Отчего это?

Наконец она оказалась в паре с Россом.

— Как дела, подружка? — спросил он.

— Прекрасно.

— Держись крепче. Сейчас мы с тобой закружимся в вальсе по всей комнате.

Он кружил ее до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание и не закружилась голова. Танец закончился, и Росс увлек ее с веранды.

Джон Дин сопровождал свою партнершу обратно к жаровням. То же сделали и другие кавалеры. На пикнике ели непрерывно — между разговорами, между танцами.

Следующий танец назывался «Гордость Ирландии», и Пенни обратила внимание, как мистер Хитченс-старший раскланялся перед мисс Диттон. Она осталась довольна. Ее доброе сердце не желало, чтобы мисс Диттон скучала, когда танцевала молодежь. Она сама танцевала с соседом Хитченсов и из своего угла комнаты могла видеть мисс Диттон на противоположной стороне. Мисс Диттон двигалась легко и радостно. Пенни была уверена, что у нее не будет недостатка в партнерах.

Постепенно более пожилые гости перебрались в кабинет мистера Беннета, а их жены собрались в кружок вокруг миссис Беннет. Все были счастливы по-своему. Оркестр незаметно перешел на современные мелодии, однако, в разумных пределах, используя и старые. Пенни их очень любила и не жалела о том, что не звучали модные «хиты». Она была счастлива и в перерывах между танцами присоединялась к тем, кто стоял вокруг жаровни, попивая кофе с мороженым, фруктовые напитки или горячий чай… и поглощая крошечные порции острых закусок.

— Твоя мисс Диттон имеет успех, — лукаво заметила Гвендолин.

— Почему бы и нет? — ответила Пенни. — Мы все на это надеемся.

— Мм… мм… Держу пари, она принадлежит к тому типу женщин, с которыми мужчинам нравится развлекаться, но на которых они редко женятся.

— О боже мой… но почему?

— Она привлекательна, умеет держаться, великолепно танцует, но есть в ней нечто расчетливое. Женщины сразу понимают это, мужчины узнают несколько позже.