Позывной «Крест»

– Завтра будет завтра, – рассудительно заметила Фекла, – а пока мы живы.

– Мы?.. – удивился Павел.

– Да, равви, мы, – спокойно ответила новая ученица.

Они говорили ночь напролет. Говорили обо всем. Нет, это была не проповедь Учителя. Скорее исповедь. Павел рассказывал о своем пути к Господу, как заблуждался и как прозревал, через какие испытания прошел и что чувствовал, когда пустынный ветер высушил его тело, но не поколебал душу, когда давным-давно камни Иконии убили его друга и брата во Христе прямо на его глазах во время проповеди. Но Павел, чудом выживший в тот злосчастный день, не отступился, и его вера стала только крепче.

Не было лишних слов, непонятных мудреных фраз. В сердце девушки рождалось то самое человеческое начало, которое развеивает иллюзии и в котором правда уступает дорогу истине.

– Ты не верь лицемерам, дочка. Не верь тем, кто говорит, что хочет умереть. Чем дольше человек живет, тем больше ему жить хочется. Но судят не по тому, сколько прожил, а по тому, что сделал. Я не боюсь умирать. Там ждет меня Господь, и я с чистым сердцем предстану перед ним.

Поднималась заря как предвестник казни, и Фекле было невыносимо горько оттого, что ей придется навсегда потерять этого великого человека, едва познакомившись с ним. Тому, чему он мог еще научить ее, нет цены. А глубина такова, что постичь ее не хватит и всей жизни…

Но что это?! Павел вдруг перестал вещать. Его глаза закатились, на губах выступила густая пена. Беспощадная болезнь, которую Павел называл «жало во плоти» и которую позднее назовут эпилепсией, преследовала его с детства и вновь нагрянула одним из своих ужасающих припадков. Откуда молодой девушке было знать, что это падучая? Решив, что учитель умирает, она с отчаянным воплем стала стучаться в дверь темницы. Только через несколько минут ленивый надзиратель щелкнул замком.

– Ну что, натешились? – нагло спросил заспанный римлянин, появившись в дверном проеме. Его полное лоснящееся лицо выражало недовольство.

– Помогите! Он умирает, – только и смогла сказать Фекла, показав на бьющегося в конвульсиях проповедника.

– И что? – поковырявшись в зубах, спросил страж. – Поприсутствовать? Его все равно сегодня казнят.

– Ему нужен врач! Скорее! – крикнула девушка человеку, у которого купила встречу с кумиром за серебряное зеркальце.

– А что у тебя еще есть? – спросил римлянин.

– Ничего, – сникла Фекла.

– А вот и не угадала! – засмеялся охранник. – У тебя есть ты!

Он сделал шаг вперед и приблизился к девушке, снова давая понять, на что намекает.

– Но у меня есть жених! – вспомнила Фекла.

– А мы ему не скажем! – азартно воскликнул римлянин, уже подступая вплотную.

Внезапно его взгляд окаменел, и в ту же секунду из кадыка его показался кончик железного копья. Сластолюбец замертво рухнул прямо под ноги девушке. За спиной у него стояли несколько мужчин явно не римского происхождения.

Ночью сочувствующие горожане, узнавшие о предстоящей казни Павла, спланировали дерзкое освобождение апостола, сняли несколько римских постов в округе и наконец добрались до темницы в префектуре.

– Кто ты? – спросил сухой как жердь бородатый икониец, убивший римлянина.

– Я Фекла, – просто ответила девушка, будто все должны были ее знать, и с тревогой посмотрела на Павла. – Он умирает?

– Нет, но может. Мы этого не хотим, – коротко ответил собеседник.

Он подошел к проповеднику, осмотрел его.

– Знаю… падучая. Выньте ему язык, чтобы не задохнулся, – скомандовал он своим товарищам.

Те быстро выполнили указание и, подхватив Павла на руки, стремительно вынесли из темницы. Девушка, еще не до конца понимая, кто эти люди, побежала вслед за ними.

– Что тебе надо, Фекла? – опять спросил тощий мужчина, остановив процессию.

– Я его ученица и не брошу его, – твердо ответила она.

– Хорошо! – тряхнул головой мужчина после короткой паузы. – Пойдем быстрее, только не отставай.

Семеро мужчин, четверо из которых несли Павла на импровизированных носилках из плаща убитого римлянина, быстро двигались к городской стене.

– Быстрее, скоро проснется легион, – вполголоса командовал тощий бородач.

Вдали раздался крик – это начальник караула обнаружил первый уничтоженный римский патруль.

Мужчины припустили бегом, за ними едва успевала Фекла. Вскоре вдалеке раздался топот множества ног. Но процессия с Павлом была уже возле городской стены, а там висела веревочная лестница. Четверо крепких мужчин без особого труда подняли исходящего пеной проповедника на самый верх ограды, когда из-за угла ближайшего дома показался стройный ряд римских легионеров.

– Римляне! – вскрикнула Фекла.

– Не успеют! Нас верблюды за стеной ждут, – скороговоркой ответил бородач.

Павел был уже по ту сторону стены, и пятеро мужчин, транспортировавших его по очереди, успели перебраться вместе с ним. А римляне меж тем подошли совсем близко.

– Араф! Полезешь последним, – скомандовал с ограждения тощий бородач своему товарищу, а сам протянул руку Фекле: – Давай!

Девушка стала взбираться на стену и вдруг услышала глухой удар и крик за спиной. Тот, кого звали Арафом, замертво упал у лестницы с гастой [9] в спине. Тут же два римских воина схватили девушку за ноги, ее рука выскользнула из крепкой ладони бородача.

– Фекла, держись! – крикнул тот и выхватил из ножен короткий меч.

– Руби! Руби лестницу! – кричала девушка, из последних сил цепляясь за веревочный подъемник обеими руками, и двое дюжих воинов не могли с ней ничего поделать.

9

Гаста – короткое римское метательное копье. (Примеч. авт.)

Бородач замер в нерешительности. Действительно, единственный способ задержать римлян – обрубить веревочную лестницу ценой свободы Феклы. И девушка это понимала.

– Руби-и-и! И беги-и-и-и! Спасайтесь! – повторила она.

Камень из пращи, выпущенный кем-то из воинов легиона, цели не достиг, но вывел бородача из состояния ступора. Он с остервенением принялся рубить плотные веревки лестницы. Через несколько секунд, пожертвовав собой, Фекла спасла беглецов и упала вниз вместе с повисшими на ней легионерами.

Бородач, стиснув зубы, соскочил на другую сторону ограды. Здесь его единомышленники успели крепко привязать Павла к верблюду.

– Вперед и не отставать! – велел бородач и, резво вскочив на своего верблюда, пришпорил его пятками.

Вереница начала постепенно набирать скорость.

За стеной Иконии послышалось: «Погоня, юг!» Это один из легионеров, чтобы не терять времени, извещал соседей о том, что предстоит римской коннице. И соседи сделали то же.

«Погоня, юг! Погоня, юг! Погоня, юг!» – разнеслось по городу и вскоре затихло вдали.