Практика и теория жертвоприношений
Шрифт:
Ему опять зачитали обвинение. Вальтер фон Майнц был арестован в связи с убийством мастера Финта, магистра некромантии и черной магии. Уровень силы старого некроманта был таков, что простому человеку справиться с ним было сложно. На этом основании, а также на том, что у мастера из дома пропали кое-какие вещи, Вальтера и обвиняли.
После чего состоялся допрос. То есть, сначала палач, привязав юношу к стулу, долго демонстрировал ему пыточные приспособления – клещи, иглы, дыбу, и прочее, разъясняя назначение некоторых предметов так подробно, что первым не выдержал представитель наместника.
– Умерь свое красноречие,
– Так оно полагается, – невозмутимо пробасил тот. - А иначе как правду добьешься? Уговорами?
– Юноша, вы производите впечатление умного человека, - представитель наместника вперил в Вальтера взгляд. – И не станете упорствовать в своих показаниях?
– Не стану, - покачал головой Вальтер.
– Тогда приступим к допросу? Палач, отойди.
Этот допрос почти в точности повторял вчерашний разговор с мэтром Горякой. Ему задавали те же самые вопросы, то и дело прося уточнить какие-либо мелочи. Кто он, откуда приехал, зачем и с какой целью. Знал ли ранее мастера Финта и тому подобное. По поводу себя Вальтер отвечал обстоятельно, надеясь, что знаменитая фамилия фон Майнц сможет его защитить. Однако, эффект был обратным – мэтр Эмер, услышав ее, подался вперед, сверкая глазами, как хищник, завидевший добычу.
– Фон Майнц?
– воскликнул он. - Кем вам приходится Валентин фон Майнц?
– Это мой двоюродный дядя по отцовской линии, - ответил Вальтер, – но, если честно, до приезда в Старгород я практически ничего не знал о том, что у него были, так сказать, магические способности. В семье о нем предпочитали помалкивать. Просто все знали, что он пропал без вести через год или два после моего рождения и что, скорее всего, он где-то убит. Его даже собирались официально признать умершим. Но, простите, какое отношение это имеет к убийству мастера Финта?
– Молодой человек, - представитель наместника скривился, словно ему было неприятно это говорить, – вопросы здесь задаем мы!
– Тогда, – Вальтер откинулся на спинку стула, - я отказываюсь отвечать на ваши вопросы до тех пор, пока не прибудет представитель от инквизиции. И пока не будет получено официального ответа из университета! Я – студент. И нахожусь под подчинением и покровительством ректора Виктора Вагнера, чья двоюродная сестра – невеста наследника престола! Я уж молчу о том, что…
– Палач, заткни ему рот! – воскликнул мэтр Эмер.
– Интересно, как в таком-м-м…
Вонючая тряпка, которой, видимо, раньше вытирали пол, легла ему на рот, и юноша чуть не задохнулся от отвращения. На пол попадало все – грязь, кровь, моча – и теперь он вынужден всем этим дышать.
– Допрос окончен, - сказал представитель наместника, вставая. - Палач, отведи его в камеру. И если он и завтра будет упорствовать, применим пытки.
Вот так и закончился этот день. Единственным плюсом было то, что тряпку с лица все-таки убрали. Но что будет завтра?
Шорох за дверью отвлек его от размышлений. Юноша вскинул голову. В коридоре кто-то был. Кто-то тихо возился с замком. Послышался щелчок. Потом легкий скрип петель. Вальтер еле успел пригасить свой магический огонек.
– Кто здесь?
Дверь приоткрылась – в темноте показалась свеча.
– Кто здесь?
– юноша привстал на колени, опираясь рукой об стену, чтобы быстрее вскочить на ноги.
–
Вальтер?Вслед за свечой показалась рука. Слабый огонек осветил лицо девушки.
– Ты тут?
– Она?
– удивился юноша. - Ты… здесь откуда?
– Тише! У меня мало времени! – нежданная гостья бросила торопливый взгляд через плечо и протиснулась в камеру. – Сейчас конец дневной смены. Скоро придет смена ночная, и я должна успеть…
– Успеть – что? – он все еще стоял на коленях, во все глаза глядя на девушку.
– Я хочу помочь, - заторопилась Она. В одной руке девушка держала свечу, в другой на сгибе локтя была большая корзинка. В кулаке поблескивала связка ключей. - Бедный ты бедный! Что они с тобой сделали…
Голос ее дрогнул. Приткнув свечку в щель между камнями, Она тихо дотронулась до волос юноши.
– Пока ничего, - признался тот. – Сегодня только…хм… показывали инструменты. Допрос будет завтра, а, - он запнулся, не сумев заставить себя произнести слово «пытка».
– Знаю, – Она прикусила губу. – Я ведь дочь палача. Пытки обычно начинаются на третий день и продолжаются три дня. Три плюс три – шесть. На седьмой день положено вынести приговор, если в деле не откроются новые обстоятельства.
– Или если подозреваемый не признается…
– У моего отца признаются все.
Вальтер почувствовал холод в груди. Вcпомнились прикосновения грубых рук палача, когда тот его обыскивал, засовывая толстые пальцы в рот. Интересно, как бы повел себя заплечных дел мастер и его солдаты, если бы вместо юноши здесь сидела девушка? Наверное, одним обыском дело бы не ограничилось. Они бы захотели продолжить «досмотр». ?т одной мысли о том, что такое могло приключиться с Лилией, его замутило. Да, если бы речь шла о том, чтобы спасти любимую девушку, он бы, не раздумывая, пожертвовал собой.
– Ты чего?
– Она по–своему поняла выражение его лица. - Тебе плохо? Боги… прости меня! Я сейчас!
Девушка засуетилась, ставя корзину на пол и начиная в ней копаться. На свет появилось старое одеяло, потом старые деревянные башмаки, какие-то тряпки…
– Что это? – юноша смотрел во все глаза.
– Вот, – Она быстро набросила ему на плечи одеяло. - Возьми. Ночами тут всегда холодно. И обуйся. Чулки, правда, старые, но лучше так, чем вообще босиком. Еще заболеешь… И на-ка вот. Тут хлеб и репа. И вода. Не удивляйся ее странному вкусу – я ее немного разбавила вином.
– Зачем это все? – с одеялом, однако, было гораздо удобнее, чем без него.
– Я хочу тебе помочь! – глаза Оны блеснули в полутьме. - Я не такая, как мой отец. Я ненавижу его профессию. И его самого тоже ненавижу. ?н продает запрещенные зелья… из-под полы, разумеется, потому что не состоит в гильдии целителей и ведунов. А сам даже немного колдует… я точно знаю, я видела! Он чародей. Самоучка.
– Почему ты рассказываешь все это мне?
– Потому, что хочу предупредить! – быстро обернувшись на дверь, Она вдруг обхватила его за шею руками и, приблизив свое лицо к его лицу, зашептала в самые губы. - Они с мэтром Горякой заодно. Мой отец самоучка, а по закону это – преступление. Если все откроется, его самого казнят, как колдуна. Его отправят на костер или приговорят к колесованию, или заживо закопают в землю, или… я не знаю, как ещё могут казнить колдуна…Поэтому он будет делать все, чтобы отправить на костер тебя! Вместо себя, понимаешь?