Практика и теория жертвоприношений

– Нет, - прошептал Вальтер, не веря своим ушам.

– Да! – горячо прошептала девушка. - Верь мне. Я выросла с ним рядом. Я знаю его больше, чем ты. И мэтра Горяку знаю тоже. ?н… отец продал меня ему.

– Как?

– Очень просто. Мэтр ?оряка берет меня в жены, а взамен покрывает моего отца, когда тот колдует. ?н ведь не в гильдии и не имеет права заниматься колдовством! Но я так не хочу. Мне не нравится мэтр Горяка. Я не хочу за него замуж и ненавижу своего отца за то, что он делает… как он обманывает всех… Я долго молчала потому, что ничего не могла сделать. Но вот появились вы.

– И ты думаешь, что мы справимся с твоим отцом и мэтром Горякой?
– усмехнулся Вальтер. – Но как? Мы же…недоучки! У нас нет никаких прав.

– У вас есть кое-что другое.

– Например?

– Знания. Ты кое-что знаешь и умеешь. Кое-что, что не знают ни мой отец, ни мэтр Горяка.

– Что, например?
– Вальтер невольно усмехнулся наивности собеседницы. Что неграмотная девчонка может знать о том, какие у него возможности?

– Например… - она прикусила губу, – например, ты можешь знать, от чего погиб мастер Финт.

Юноше резко стало не до смеха. Смерть старого некроманта была слишком странной и внезапной.

– Но я ничего об этом не знаю! – признался он.

– Точно?

– Клянусь! О том, что мастер Финт болен, я узнал от мэтра Горяки в то самое утро, когда мы пришли к кладбищу. Мы должны были приходить у мастера практику. Выполнять его поручения, помогать в работе. Если он заболел, мы бы ухаживали за ним… Но убивать? Зачем?

– Ну… не знаю! – развела руками Она. – Зачем убивают некромантов? Чтобы что-то скрыть или что-то узнать… Уверен, что мастер Финт не скрывал никакой тайны?

На это у Вальтера не нашлось, что ответить. Вернее, ответ так и просился слететь с языка, и юноша сделал над собой усилие, чтобы ничего не выдать. Старый некромант кое-что знал. ?н знал об исчезновении Валентина фон Майнца, его двоюродного дяди, про которого в семье практически не говорили. Дескать, был такой, но пропал или погиб. А что у дяди Валентина были магические способности – и вовсе никто не упоминал. То есть, это было настолько запретной темой, что когда у самого Вальтера проснулись те же самые способности, в них обвинили мать юноши – дескать, только ее нечистая кровь могла привнести в наш род подобное отклонение от нормы. Но что мастер Финт знал о Валентине фон Майнце? Стоила ли эта тайна того, чтобы убить старика?

Видимо, стоила, раз мэтр Эмер так в него вцепилcя!

– У таких, как он, всегда много тайн, - уклончиво ответил юноша. - Но я не успел с ним как следует пообщаться и ничего не знал. И не уверен, что он стал бы со мной откровенничать…

– Так-таки и не стал?

Что-то в голосе Оны показалось Вальтеру подозрительным.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего такого. Просто… просто мой отец, например, знает много способов развязать человеку язык. Вот я и подумала – а есть ли у некромантов такие способы? Колдовские…

Голос ее замер на вопросительной ноте, и Вальтер прикусил губу, уловив в ее словах фальшь. Одновременно словно невидимый обруч сдавил виски. «Мой отец знает много способов развязать человеку язык…» А что, если…

Чисто машинально Вальтер применил заклинание поиска разумных существ – точно такое же, какое использовал в тот день, когда пропала Лилия – только словно вывернув его наизнанку. «Меня нет. Я не мыслю – следовательно, не живу. Я – пустое место. Я мертвяк без мыслей и чувств!» - и ощутил, как соскользнул с висков невидимый обруч.

– Я не знаю, - сказал он.

– Неужели?
– голос девушки дрогнул. Снова словно чужие пальцы скользнули по разуму. Вальтер стиснул зубы, сосредотачиваясь. Как это трудно – мысленно проговаривать заклинание защиты и в то же время ни о чем не думать!

– Я правда ничего не знаю! И не понимаю, к чему ты клонишь!

– Я хочу тебе помочь! Если бы ты постарался вспомнить…

– Не знаю. И прости меня, но…

Он замялся, не зная, что сказать, но Она по–своему поняла заминку:

– Ты мне не доверяешь?

– Прости, но…

– Я хочу помочь! – воскликнула девушка. – Почему ты мне не веришь?

Вальтер промолчал.

– Не молчи! – гостья придвинулась к нему. - Пожалуйста, не отталкивай меня! Я так хочу тебе помочь! Отец и мэтр Горяка обязательно добьются твоего осуждения, если не я! Я сумею… я попробую, но мне надо знать…

– Я ничего не делал. Я ни в чем не виноват, – произнес юноша. - Это все, что тебе надо знать.

Девушка отшатнулась, словно он ударил ее в грудь.

– Ты мне не веришь, - прошептала она.

– Прости, но, - Вальтер скрипнул зубами, - тебе лучше уйти.

Он отвернулся, уставившись в дальний угол, и не шевелился до тех пор, пока шорох платья и легкие шаги не подсказали ему, что гостья покинула камеру. Свечу и плащ она, однако, оставила, за что юноша был ей благодарен. Впрочем, не настолько, чтобы доверять.

Из дневника кота Левиафана:

«Мне снился хороший сон. Про рыбу. Про горы рыбы. Они возвышались передо мной до небес, и все это великолепие принадлежало мне. А запах… м-м… умопомрачительный. И все как одна – крепенькие, толстенькие, свеженькие! То, что надо для голодного котика!

Не раздумывая, кинулся к ним. Кто сказал, что я всего не съем? Не съем, так понадкусываю, чтобы знали…

Ам-м-м… мама дорогая, это что за шутки? Только я собрался сомкнуть зубы на ближайшей рыбине, как она исчезла. растворилась в воздухе без следа и запаха. Я кинулся ко второй – и она пропала. И третья, и четвертая… да они все исчезали! Котаны добрые, да что же это такое!

Мною овладел злой азарт. Убегать? Как бы не так! Я быстр, как тень и ловок. Я успею. Должен успеть поймать хоть одну прежде, чем она исчезнет. Из моих зубов никто ещё не…

?м! Пусто! Ам! Опять ничего! Ну, все. Я разозлился.

Аг-ам…мама!

Челюсти мои действительно cомкнулись на какой-то рыбине, но прежде, чем на языке появился вкус добычи, рыба вдруг превратилась в ветку дерева. От неожиданности я разжал пасть и почувствовал, что лечу. Лечу вниз, падая с огромной высоты.

Мама! Спасайте меня…

Клац!

Повис. Держусь зубами за какую-то веточку в сажени от земли, но вишу. Не падаю. Так и знал, что спасти себя ты можешь только сам.