Практика и теория жертвоприношений
Шрифт:
Но все это юноша заметил краем глаза, пока отступал, пятясь, перед существом, с которым никто не мог справиться.
Но ой ли? Неужели с личем действительно никто не мог справиться? Да, они были опасны и практически неуязвимы. Да, когда-то они были широко распространены. Но теперь практически не встречаются. А почему? Наверное, потому, что все-таки отыскали способ, как их уничтожать?
Но пока лич шел на него, не отводя глаз. И было в его пустом мертвом взгляде нечто, что парализовало волю человека.
– Ребята, круг! – воззвал Вальтер. - И амулеты! Срочно!
–
– Да быстрее! ?оть какой-нибудь!
Их переговоры не остались незамеченными. Личей потому и называют личами, что у них сохраняются остатки личности. Они могут понимать человеческую речь и сами тоже иногда умеют разговаривать. И вообще, уж если сравнивать с упырем, то лич – разумная нежить. Вот и противник Вальтера, о чем-то догадавшись, внезапно замедлил ход. ?становился, словно в растерянности, оглянулся по сторонам, словно и явно что-то прикидывая, а потом…
Вальтер сам не понял, как он мог двигаться так быстро. Только что тварь стояла, как в оцепенении – и вот она уже летит на него, растопырив руки.
Каким-то чудом в руке оказался меч. Ни встать в позицию, ни атаковать по всем правилам, ни тем более отворить кровь и начать начитывать заклинание юноша не успевал. Он просто отмахнулся крест-накрест. Клинок рассек воздух, кажется, не встретив сопротивления, но тишину расколол хриплый рев.
Лич отпрянул, взмахнув конечностями. Пытаясь увернуться от когтистого замаха, Вальтер сделал шаг и…
Споткнулся.
Ступню пронзила короткая резкая боль. Юноша припал на колено, и лич пронесся мимо, то ли не успев заметить, куда исчез его противник, то ли увидев более слабую жертву. Короткий резкий визг даже подсказал, какую…
– Лилька!
В глазах потемнело, от пронзительного звона в ушах, казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки. Воображение уже нарисовало жуткую картину – тварь тянет лапы к его девушке, хватает ее и… А он, как назло, стоит слишком далеко, чтобы успеть, защитить, закрыть собой, отдать жизнь…
Жизнь. Без Лильки Зябликовой разве это жизнь? Это…
Мысль оборвалась, когда его что-то сбило, валя на землю. Чей-то кулак чувствительно въехал под ребра, сбивая дыхание.
– Пусти! – взвыл Вальтер, пытаясь стряхнуть неожиданную тяжесть.
– Тихо! Цыц ты! – его еще раз приложили кулаком, на сей раз по уху.
– Пусти! Там…
– Да тихо ты! – его чувствительно огрели по уху, - Слушай!
– Тихо-тихо, маленький… Вот так… вот хорошо, вот и все…
Голос. Странный какой-то голос. Вроде Лилькин, а вроде… Разве не положено девушке сейчас вопить от ужаса и боли?
Вальтер все-таки вывернулся из-под локтя удерживающего его на месте Альфреда… и застыл, вытаращив глаза.
Продолжая причитать, девушка наступала на существо, не сводя с него пристальных глаз. И оно пятилось, сутулясь и словно становясь меньше ростом. ?орбилось, пригибалось к земле, почти вставая на четвереньки, и отворачивало уродливую башку, словно провинившаяся собака, которую отчитывает хозяин за погрызенную обувь. Разве что хвостом не вилял – по причине отсутствия
оного.– Ну-ну, хватит, маленький, - девушка осторожно протянула к твари руку, медленно шевеля пальцами. С кончиков их сыпались искорки, оседая на голове твари. – Вот так… вот так… Не рычи… Дай лапку. Я только посмотрю, что там у тебя… Больно, маленький?
– Ты видишь то же, что вижу я?
– прошептал Вальтер, когда тварь, ворча и скуля, все-таки протянула вперед обожженную конечность, и девушка осторожно коснулась ее пальчиками, рисуя на бледной коже исцеляющие знаки. Левиафан крутился рядом, задрав хвост. Похоже, он не чувствовал исходящей от твари угрозы.
– Провалиться мне на месте, – выдохнул Альфред.
– Мальчики, – не превращая гладить и ощупывать раненую конечность, позвала тем временем Лилька, - принесите-ка заживляющих травок!
– Каких травок?
– не поняли парни.
– Каких-каких! Заживляющих! Вот мужчины…
– Бегом! – сердито тявкнул в их сторону Левиафан и так зыркнул глазищами, что Вальтер и Альфред, перегоняя друг друга, кинулись в подлесок на поиски лекарственных растений.
– Ну, вот скажи мне на милость, – пыхтел ?льфред, ползая на четвереньках под кустами, - на кой тебе сдалась такая жена? Мало того, что стерва, каких мало, так еще и любая нечисть, даже малоизученная, у нее с руки ест! Она же тебя к ногтю прижмет, ты и пикнуть не успеешь! Будешь перед нею всю жизнь на задних лапках прыгать. Вот подумай и ответь честно – ты этого хочешь или нет?
Вальтер бросил взгляд через плечо. Лилька все ещё ворковала над существом, и оно, кажется, ее слушалось. Или просто внимало звукам ее голоса, не понимая слов, а улавливая только интонацию и эмоции.
– Знаешь, - произнес юноша, – ты мне друг и все такое, но… Я для себя все уже решил. Лилия Зябликова… в ней моя жизнь.
– Смотри! Я предупредил!
– Я понял.
Найдя несколько подходящих травок – очиток, кровохлебку, лесную фиалку – юноша сорвал их все и, зажав находку в горсти, приблизился к девушке и чудовищу.
– Вот. Этого достаточно?
– Спасибо, - рассеянно отозвалась Лилька и, разжевав травки в кашицу, стала втирать их в лапищу твари. - То, что надо.
Юноша внимательно смотрел, что она делает.
– Зачем это надо? – не выдержал он, когда лечебный процесс вступил в завершающую стадию, а именно наложение повязки.
– Как – «зачем»? – Лилька оторвалась от процесса наматывания на лапу твари собственного манжета. – Мы его с собой возьмем и мэтрессе Олле подарим. Он же почти ручной! Видишь?
Вальтер усилием воли подавил желание встретить взгляд лича.
– Вижу. ? ты знаешь, как он… оно называется?
– Нет, - на него глянули ясные, как у младенца, глаза. – А как?
– Лич, - просветил юноша девушку. - Это существо называется лич.
– Правда?
– Правда. Только не говори, что ничего о нем не слышала, – добавил он, заметив, как его подруга нахмурила лобик. - Нам мэтресса Олле на факультативе рассказывала.
Лицо Лильки отразило напряженный мыслительный процесс.