Практика и теория жертвоприношений

– Да, рассказывала, - протянула она с таким видом, что любой сразу бы догадался – девушка ничего не помнит, но не желает в этом признаваться. - И хорошо. Значит, она тем более будет рада.

– Чему?

– Не чему, а кому. Вот ему, – Лилька указала на лича. - Мы же его с собой возьмем! Ну, ты смотри, какой он хорошенький…

Лич замер рядом, ссутулившись, опустив руки. Но он только казался спокойным и равнодушным – когда к ним подтянулись остальные, лич напрягся и глухо заворчал.

– Тихо-тихо, маленький, – Лилька бесстрашно протянула руку и погладила его по плечу. - Свои. Не надо их трогать!

Ворчание прекратилось.

– Ух, ты! – Альфред с опаской обошел лича кругом. – Ни за что бы не поверил, если бы не увидел своими глазами…Настоящий лич!

– А вот интересно, - подал голос Янко, - откуда он взялся?

– Оттуда, - Вальтер указал на скудельницу, полную заложных покойников. – Скорее всего, это кто-то из них. Может, зимой в лесу замерз. Его селяне нашли и сюда оттащили, а весной он отогрелся и начал бродить.

Ребята закивали. В самом деле, такой вариант был самым правильным. Ведь личами могли стать те, у кого при жизни были магические способности при условии, что их смерть никак не назовешь естественной. Враждебная магия, насилие, просто трагическая тяжела смерть «не в срок», когда человеку на роду написана долгая жизнь – это могло стать причиной «рождения» упыря или лича.

– Тогда почему он бродит тут? Весна-то давно кончилась!

– Может быть, его что-то тут держит?

– Или кто-то…

Все посмотрели в сторону скудельницы. Вальтер вспомнил, кого видел в яме. Мужчины, женщины… ребенок… Судя по некоторым признакам, личем стал относительно молодой человек, всего на два-три года старше студентов. И тот ребенок вполне мог быть его сыном или, в крайнем случае, младшим братом. Могло ли случиться так, что молодая семья, вынужденная среди зимы покинуть родные места и пустившаяся в опасное странствие, не вынести тягот долгого пути и просто-напросто замерзнуть насмерть в двух шагах от человеческого жилья? Вполне! Тогда, оттаяв и мутировав в лича, отец или старший брат умершего ребенка встал на защиту останков своих родных и близких.

– Мы должны им помочь, - сказала Лилька, имея в виду тела в скудельнице.

С этим никто не спорил. Парни с энтузиазмом взялись за дело – пока Гжесь и Альфред рисовали пентаграмму, Янко все-таки отыскал кое-какие травы, добыл огонь и даже нашел в овраге озерцо талой воды. Конечно, это был не родник или речка, но все лучше, чем ничего. Вальтер заговорил воду и, когда все приготовления были закончены, встал над краем скудельницы, начитывая заклинание. Лилька опять не принимала участия в подготовке – девушка все это время сдерживала лича, уговаривая его потерпеть. Тот слушался ее с каким-то странным спокойствием, словно был домашним животным.

Или, что вернее, понимал, что собираются проделать с телами его близких студенты и не собирался им мешать.

– Тише-тише, маленький, - как заклинание, шептала девушка, поглаживая его забинтованную руку.

Начитав заклинание, Вальтер перешел ко второй части обряда – после нейтрализации заложных покойников, принялся читать поминальную молитву – когда издалека донесся крик:

– ?у! Некромансеры! Вы где?

– Принесла нелегкая, – шепотом выругался Альфред. - Янко, следи, чтобы Валька не сбился. Подхватишь в случае чего! – и сам трусцой направился в сторону криков.

– Эй, мы тут!

– Аа-а-а… чего вы это там делаете?
– среди кустов показался храбрый селянин, тащивший мешок.

– Работаем.

– И смотрите, кого мы нашли! – с детской непосредственностью воскликнула Лилька. – Это лич! Он…

Селянин выронил мешок. Побледнел. Потом позеленел. Потом опять побледнел.

– Мама… Аа-а-а! Спасайся, кто может!

И с такой скоростью кинулся прочь, что все застыли.

– Эй! Вещи отдай! – крикнул вдогонку Альфред, но было поздно.

Когда полчаса спустя студенты подходили к селу, навстречу им выдвинулась целая толпа. Мужики были вооружены косами, топорами и цепами. Бабы похватали ухваты и коромысла. Несколько человек тащили на поводках собак. Псы ссорились и поминутно начинали грызню, но стоило впереди показаться Левиафану с порядком обмусоленным мослом, собаки проявили редкостное единодушие – оставив ссоры и разборки, дружно поджали хвосты и попрятались за ноги хозяев.

– Привет честной компании! – громко заявил ?льфред. - В честь чего народное гуляние? Праздник, что ли, какой?

– А ну, геть отседова! Убирайтесь, пока целы! Уходите! – загомонила толпа.

– Это вы чего? Это вы нам? – изумились парни.

– А то кому же еще? Убирайтесь сами и этого уберите!

Косы, топоры и вилы нацелились на лича, которого вела Лилька, наскоро соорудив из пояса что-то вроде поводка.

– Кого? Это вы про него?
– изумилась девушка. - Но Малыш смирный! Сидеть! – скомандовала она ему, как собаке.

И лич в самом деле сел на корточки, чем поверг настоящих собак в легкий шок.

– Вот, видите?
– Лилька расплылась в победной улыбке. – Он совершенно не опасен и очень даже мил. Малыш, дай лапу!

Лич развернулся в ее сторону, скаля зубы.

– Ну, дай лапку, дай, – девушка нервно обернулась на зрителей, - он пока еще не обученный… Но через седмицу-другую, вот увидите, каким он станет…

– Седмицу-другую? – вперед протиснулся староста. - И вы хотите сказать, что вы все это время пробудете… здесь?

Он затравленно оглядел односельчан. Те сомкнули ряды, отрезая ему путь к отступлению.

– Ну, вообще-то, мы тут на практике, – пожал плечами ?льфред. - И не прочь задержаться, если у вас тут ещё есть бесхозные мертвяки…

– Не-не-не! – зачастил староста. - Нету. Никого больше нету, господа некромансеры… Все у нас тихо-мирно-тихо… было, пока вы не появились.

– Ась?
– подмигнул Альфред. – Ну, так мы и уйти можем… когда нам заплатят.

– И помогут поскорее добраться до Коростеня, - вставил слово Вальтер.

ГЛАВА 12