Практика и теория жертвоприношений

Мирабелла вздрогнула. Ей показалось, что в этих словах преподавательницы что-то мелькнуло. Что-то важное…Но та уже продолжала, и тень ответа растаяла, как дым.

– Счастье, что никто особенно не пострадал. ? вот этим девицам будет хороший урок – нельзя пытаться изменить чужую судьбу, не рискнув своей собственной! Что ж, обойдемся тем, что есть… Позовите, пожалуйста, и как можно скорее, студиозусов Белла.

– А ?нну, – уже метнувшаяся к дверям Мирабелла замерла на пороге, – звать?

– разве она не покинула университетский городок?

– Насколько знаю, нет.

– Добро, - преподавательница кивнула. - Заодно поинтересуйтесь у алхимиков, были ли у студиозуса Беллы зaкадычные друзья и любимая девушка.

Мысль о том, что Александер мог с кем-то встречаться, гулять под луной, целоватьcя и вообще приятно проводить время, почему-то показалась Мирабелле крайне неприятной. Однако почему бы и нет…

Час спустя в палате собрались несколько человек. Кроме Йозефа и ?нгела, пришел первокурсник Йоганн Белла, о котором, маге-ветеринаре, вспомнили в последнюю очередь, двое самых близких друзей больного и Анна Белла.

Едва услышав от Мирабеллы о том, что с Александером плохо, она прибежала в лазарет и, с порога оценив обстановку, кинулась к койке, упав возле нее на колени и старательно выдавливая из себя рыдания.

– Ну-ну, милая, – мэтресса Дебора попыталась поднять девушку на ноги. - Не стоит так убиваться! Можно подумать, вы – его возлюбленная?

Голос и уголки ее губ чуть дрогнули, выдавая сдержанное веселье, и Анна испугалась. Преподавательница телепатии вела у них занятия и была одно время куратором. Она прекрасно знала возможности всех своих подопечных, ибо порой не стеснялась буквально читать студентов. И если она хотя бы заподозрит, что ее могут обмануть…

– Да! – воскликнула Анна. - Да, я его любимая девушка! Мы помолвлены и должны были пожениться после того, как я закончу учебу. А теперь… О, ещё и это! Я этого не переживу! Наши родители этого не переживут!

Она удвоила рыдания, изо всех сил стараясь скрыть от преподавательницы свои истинные чувства – страх, но только за себя, сожаление, но только о себе, гнев, но только на Александера за то, что так ее подвел! Он ведь обещал придумать, как ее спасти от отчисления. А теперь вместо этого приходится спасать его самого. Хорош спаситель!

– Довольно! – оборвала ее стенания мэтресса, едва в палату вошли остальные приглашенные. - Слушайте меня. Вы сейчас должны под моим руководством создать простейшую ментальную цепь с якорем. Поскольку никто из вас не владеет этой методикой даже на словах, а некоторые, - ее взгляд остановился на самом юном, Йоганне Белле, - и вовсе еще не владеет никакими методиками…

– Владеет! – вдруг воскликнул тот. – У нас бабушка ведунья, и она обучала нас кое-чему.

– Вот как? И чему же научила вас бабушка?

– разному, – семнадцатилетний юноша улыбнулся по-детски открыто. – Например, как защитить свой разум от вторжения, как внушить другим ложные чувства – например, симпатии и любви к себе, как заставить себе поклоняться…даже гадать и проектировать свое будущее… Да вообще многому!

Анна была готова задушить младшего брата.

– И чему же «вообще многому» ты обучен?
– едва не пропела Дебора Шмыгова по прозвищу «Мозгошмыг».

Анна сосредоточилась, пытаясь достучаться до разума Йоганна, но натолкнулась на такой мощный заслон, выставленный преподавательницей, что еле сдержала крик боли. Мирабелла с любопытством взглянула на нее. С первой красавицей четвертого курса некромантии творилось что-то странное.

– Всего прямо так сразу и не упомнишь, - тем временем вещал Йоганн. - ? в «якорь» мы часто играли детьми. Кто-то задумывал… ну, что-нибудь. И закрывал свое сознание. ? мы должны были выстроить ментальную цепочку и с помощью «якоря» выудить из чужого сознания, что же тот задумал.

– Хм, - только и сказала мэтресса.

– Это еще что! Анна и не такое умеет! Ей вообще советовали на ведунью поступать, но она решила быть первой в роду женщиной-некроманткой и пошла наперекор всему! Даже отца уломала, не иначе, как внушением, - он крутанул пальцем у виска.

– Может, мы перестанем болтать и займемся делом? – не выдержала та, отвлекая внимание от себя. – Александеру плохо, а мы тут в воспоминания ударились…

Все сразу опомнились и засуетились, подчиняясь указаниям сразу двоих – преподавательницы и студентки. Йоганн действительно говорил так четко и по делу, что, когда уже все встали по местам и взялись за руки, мэтресса Дебора поинтересовалась у юноши:

– И что такой, как вы, с такими познаниями, делает среди ветеринаров? Почему бы вам было не поступить на факультет ведовства?

– А я на ведуна и поступал, – захлопал ресницами тот. - Я полтора балла не добрал!

– И на каком предмете срезались?

– На сочинении. Сказали, пишу с ошибками. А ветеринары сочинение не пишут. Вот я и…

– Понятно. Ладно. С вами мы потом поговорим… ? сейчас… сосредоточились…

Мирабелла прикрыла глаза. Ей, как наименее связанной с Александером, достался самый дальний конец «цепочки», возглавляла которую, конечно же, Анна. Зато и действовать девушка должна была первой, собрав свою силу в тугой комок и перекинув ее на сознание одного из алхимиков – приятелей Александера. Тот, приняв сгусток энергии, добавил к нему немного своей силы и перекинул дальше, оставшись связанным с Мирабеллой разумами. Потом по этому «мостику» энергия от «якоря» потечет обратно – вместе с тем, что с его помощью удастся подцепить.

Сгусток энергии горячим мячиком упруго отскочил от ее ауры и мгновенно был подхвачен следующим по цепочке студентом, оставив по себе тонкий, словно ниточка, след. Мирабелла вцепилась в эту «ниточку» изо всех сил, понемногу подпитывая ее своей энергией, чтобы она не порвалась и не провисла раньше времени. Если связь оборвется, все пропало.

Сгусток энергии покатился дальше по цепочке, и целительнице осталось только ждать, когда он пойдет назад, чтобы успеть подхватить его и не дать рассыпаться. Расслабляться было нельзя – откат мог прийти в любую секунду.

«Ниточка» внезапно напряглась, натягиваясь и едва не звеня. Ощущение было неприятное – словно занозу тащат неумелыми руками. Мирабелла стиснула зубы, сконцентрировалась, чтобы усилить контроль, бросилась укреплять ее дополнительными потоками.

– Что происходит, студиозус Флик?
– мэтресса Шмыгова была начеку. Девушка лишь мотнула головой, показывая, что не в состоянии говорить. Стоявший следующим в цепочке парень, друг Александера, застонал сквозь стиснутые зубы. Целителем он никоим образом не был, ему пришлось намного хуже. Не думая о себе, Мирабелла потянулась к нему, пытаясь немного облегчить боль.