Практикум по привороту или мама-одиночка для двоих

А может быть, дело в том, что конкретно эта дверь отличалась живописными подпалинами на стенах и золотой табличкой, гласившей, что именно тут проживают некий Закария Валесс и Мартин Ллойс. Последний мне был, увы, не знаком. Зато первый уже успел скрыться за этой самой дверью, оставив меня в пустом коридоре сугубо мужского общежития в гордом одиночестве.

Я только головой покачала, вынужденно признавая, что Валесс – это Валесс. И исправить его даже у могилы вряд ли получится. После чего вздохнула и устроилась на подоконнике, болтая ногами в воздухе. И не смотря на то, что такое поведение вроде как не подходит серьёзному, умному, знающему себе цену адепту, исправляться я не собиралась. Меня и так всё устраивало.

К тому же, когда ещё доведётся понаблюдать за великими боевыми магами в, как говорится, родной для них среде обитания?

Как оказалось, боевой маг вне занятий, практики или задания представляет собой существо странное и очень необычное. Спустя минут пятнадцать после того, как Валесс скрылся в своей комнате, по общежитию пронёсся звук горна, игравшего весёлую мелодию. Что-то среднее между военным маршем и уличной полькой. А ещё через пять минут я, к своему вящему удивлению, осознала, что трупы на кладбище – это ещё так, цветочки.

Самый настоящий зомби-апокалипсис творится рано поутру. Когда адепты, в лучшем случае спавшие хотя бы часа два, выползают на свет из своих укромных нор и пытаются адекватно воспринимать реальность. Что получается у них далеко не сразу и далеко не так, как хотелось бы.

Мимо меня, щеголяя обнажёнными ин е очень телами, с закрытыми глазами или же полным восхищение миром выражением лица шествовала целая колонна самых настоящих, только что поднятых умертвий. Во взглядах читалось отсутствие даже намёка на интеллект, а тела двигались как крысы под звуки флейты крысолова. При этом они ещё умудрялись обмениваться какими-то дежурными фразами, делится впечатлениями о прошедшей ночи, планами на вечер и любовными похождениями собственного сочинения. И всё это – не приходя в сознание и вообще, по-моему, так и не проснувшись до конца.

Правда, ровно до того момента, пока по коридору не пронёсся зычный, полный невыразимого сарказма голос дежурного преподавателя:

– Ну что, имбицилы, тунеядцы и прохиндеи? Хорошо спалось, да мало? Алкогольная интоксикация покою не даёт? Мигрень наносит ответные удары в отместку за посаженную печень и пропитые почки?

Как ни странно, толпа свежих зомби на такое ласковое обращение в свой адрес отреагировала вполне тихо и мирно. То есть не бросилась на обидчика в попытке хоть не съесть, но понадкусывать, а начала медленно, но верно приходить в себя. Кое-где мне даже привиделся проблеск разума в пустых, невидящих глазах. А неизвестный мне преподаватель, меж тем, продолжал терзать слух, головы и души адептов:

– О, адепт Каргойл, я так погляжу ночь ваша выдалась бурной и незабываемой… В смысле, хотел бы забыть, но вряд ли получится. А не подскажете ли вы мне, адепт Каргойл, это ж где вы нашли такую фигуристую даму сердца, чей корсет вам не только почти впору, но даже чуть-чуть великоват? Не знаете? Как так можно, адепт Каргойл, не узнать, где, в случае нападения троллей, следует брать чехол для стреломёта повышенной проходимости?

Кто-то на последней, полной искреннего недоумения фразе преподавателя некультурно заржал, тем самым обеспечив дежурного магистра новой жертвой его острого и ехидного языка:

– О, адепт Волоус, я смотрю мозги таки встали на место, после вашего фееричного полёта со снарядов головой вниз. И хотя на мой скромный взгляд лечить ваши мозги дело бесперспективное, с учётом их полного и безграничного отсутствия, согласно рекомендации целителей вы с сегодняшнего дня и на две недели вперёд переводитесь на щадящий режим занятий и тренировок.

Упомянутый адепт облегчённо вздохнул, но тут же судорожно сглотнул, когда мужчина ласково добавил:

– Рано радуетесь, адепт Волоус. Если вы запамятовали… А вы запамятовали, судя по излишнему облегчению на вашем, не отягощённом разумом лице. Так вот, если вы запамятовали, то мой долг, как вашего преподавателя, восполнить пробелы в вашей памяти и напомнить, что за вами с прошлого семестра числится пятнадцать часов отработки. И нет, адепт Волоус, не косите умоляющим взглядом в сторону туалета. Плавали, знаем! Ручной труд не сделает из вас человека, увы, эволюция тут бессильна. Зато несколько визитов в лабораторный корпус факультета Алхимиков и Зельеделов, для повышения квалификации в зельях может исправить огрехи Природы. Только учтите, адепт Волоус, алхимики о вашем визите предупреждены заранее. И с нетерпением ожидают, когда же в пределы досягаемости попадёт новая жертва их неуёмной фантазии. Так что у вас нынче весьма нетривиальная задача… - тут магистр сделал выразительную паузу и злорадно добавил. – Выжить и не сойти с ума в компании адептов-алхимиков, третьего курса обучения. Хотя было бы там с чего сходить, как по мне…

– Магистр Ройс, за что?! – убитым голосом протянул наказанный таким необычным образом адепт. Мне его даже жалко стало. Ведь алхимики с третьего курса, это такой странный человек…

Простые зелья уже неинтересны, а сложные варить вслух не разрешают. Вот и получается, что Волоус рискует на своей собственной шкуре ощутить все прелести лабораторного бытия подопытного кролика.

И уж поверьте моему опыту, ни его боевая подготовка, ни физическая не помогут ему в стане такого противника. Алхимик дорвавшийся до халявного добровольца-испытателя, это страшная сила, требующая большего количества жертв. Она, конечно, обязательно спасёт этот мир…

Но как бы, не ценой жизни самого бедного адепта Волоус.

– Дайте мне подумать, адепт Волоус… - вышеназванный магистр сделал вид, что всерьёз задумался над прозвучавшим, скорее уж риторическим вопросом. – За нарушение комендантского часа? Нет? За распитие спиртных напитков на территории Академии с последующим разгромом нескольких учебных аудиторий? Что, опять нет? А может быть за то, что вы, многоуважаемый, многогранный и, несомненно, талантливый юный боевой маг, решили после обильных возлияний частушки матерные под окном у ректората петь? Что, опять не угадал? – магистр Ройс притворно ужаснулся, что бы спустя пару секунд с совершенно постной миной на лице, сделать несколько пометок в своих записях. – Тогда, считайте, что это исключительно сиюминутная блажь, ударившая мне в голову. Она настигла меня в тот самый момент, когда вы, адепт Волоус, заплетающимся языком выводили характеристики на весь преподавательский состав нашего факультета. И радуйтесь, о многомудрый и неистощимый на красочные, сочные эпитеты адепт, что ваш дежурный педагог на сегодня я, - тут по толпе адептов прошёл жалобный стон, сменившийся коллективным вздохом облегчения, когда преподаватель с непередаваемым наслаждением добавил.
– И я настолько люблю свою работу, что сумел не поддаться сладким уговорам декана уступить ему и поменяться дежурствами. Нет, адепт Волоус, во мне не проснулось человеколюбие и таким непотребством, как жалость и сочувствие к ближнему своему я отродясь не страдал. Но позвольте вам напомнить, что декан, пребывая под глубоким впечатлениям от слов, слетавших с вашего распутного языка, лично обещал показать вам весь свой богатый внутренний мир… Вместе с бездонными познаниями по части специфических отраслей боевой и стихийной магии. И да будет вам известно, адепт Волоус, что даже я не рискую получить подобную, подробную лекцию в его исполнении. Я как это ни странно, предпочитаю чужие мозги словесно препарировать, а не вынимать их из черепа в прямом смысле этого слова.

Я заинтересованно выглянула, желая разглядеть поближе такого неоднозначного преподавателя. Нет, у нас на факультете и свои ядовитые экземпляры водятся, причём порою ядовитые в самом что ни на есть буквальном смысле. Однако даже их мерзкие комментарии меркли на фоне злого языка магистра Ройса. Ведь они старались бить по самолюбию и тяге к зельеварению у собственных подопечных.

Тогда как магистр Ройс просто и беззастенчиво получал истинное удовольствие от того, что без единого нецензурного слова мог сравнять человека с плинтусом. Такому противнику и магия, в общем-то, почти без надобности. Достаточно будет плохого настроения, достойной жертвы и отсутствия хоть какой-то системы сдержек и противовесов, вынуждающих магистра держать своё ораторское искусство в узде.

Воистину, впечатляющая личность.

Как показало наблюдение, внешность была под стать его способностям. Высокий, худощавый, с этакой аристократической бледностью истинного вампира и алыми, как кровь волосами. Глаза жёлтые, нос с горбинкой, губы полные, плечи широкие и руки сильные. В общем и целом, магистр был если не красив, то, безусловно, обаятелен.

Но я как-то не представляю себе девушку, которая осмелиться поймать в свои сети такого хищного зверя. Когда вокруг бродит столько свободных и куда менее опасных экземпляров, волей неволей подумаешь, а нужна ли тебе такая головная боль в виде злого, колючего и кусачего магистра?

– А я-то думаю, чего мои однокашники по комнатам попрятались, - задумчиво протянул непонятно когда вернувшийся Валесс. Глянул на меня насмешливо и окинул софакультетников сочувствующим взглядом, выдав. – Ну да, когда Змий дежурит проще отсидеться в шкафу, чем доказать ему что ты ни в чём не виноват и вообще, не был, не привлекался, не участвовал.

– И я рад видеть вас в добром здравии, адепт Валесс, - невозмутимо отозвался мужчина, стоявший от нас на приличном расстоянии. – Леди, примите мои искренние соболезнования. Надеюсь, вдовство не станет для вас такой уж неожиданной новостью.