Правдивые байки воинов ПВО

В конце концов разговоры эти дошли до комбата. Тот был человеком решительным, и однажды вечером сказал Козлову: «А ну-ка распахни свой профессорский портфель, посмотрим, что это ты со службы домой везёшь?!»

Козлов, после недолгих пререканий, был вынужден распахнуть свой «профессорский» портфель, и изумлённый комбат увидел, что он был плотно набит кусками угля-антрацита!!!

Семьи офицеров топили свои квартиры печками, которые потребляли уголь. На РЛС тоже была печь (для каких-то своих надобностей). Вот оттуда «суперинтеллигентный вечный старший лейтенант» и заимствовал куски антрацита получше. «Для дома, для семьи» старался.

Тогда, на излёте советской эпохи, это ещё казалось предосудительным…

Чудаки и чудотворцы

Чему бы жизнь нас не учила,

а сердце – верит в чудеса.

В калейдоскопе армейских весельчаков были деятели по-своему выдающиеся, оставившие яркие воспоминания о своих делах и речах.

Начпо радиотехнической бригады несколько лет был полковник Демченко.

Он прославился знаменитой беседой с Сашей Нечаевым.

В управлении бригады служил в отделе связи капитан Нечаев. Молодой парень высокого роста, он выделялся тем, что был беспартийным, что тогда среди офицеров было довольно большой редкостью, а уж в штабах и управлениях беспартийные были и вовсе исключением из правил. За стенкой отдела связи находился кабинет Демченко. Вход в кабинеты был из общего коридора, и офицеры видели друг друга на дню по нескольку раз.

А в самом дальнем углу штаба располагался отдел ГСМ тыла бригады. Начальником ГСМ служил майор Наумов, мужик лет 40, низенький полноватый блондин с большой лысиной, на которую он начёсывал длинную прядь своих светлых волос. Его все звали «Наум Дымарский», был тогда такой известный спортивный комментатор. Ничего более непохожего внешне, чем капитан Нечаев и майор «Наум Дымарский», и представить себе было невозможно.

Однажды, в воскресенье, Нечаев был ответственным по отделу связи и находился по этому случаю в штабе. Рядом, в своём кабинете, сидел начпо Демченко, который тоже был ответственным, по бригаде.

Саша так рассказывал детали их встречи.

«Иду я по коридору к себе в отдел. Вдруг открывается дверь кабинета начпо и на пороге стоит Демченко. Смотрит на меня, как баран на новые ворота. Я тоже остановился, думаю, может, телефон у него сломался?

Демченко мне вдруг и говорит: «Так, товарищ Наумов! Ну-ка зайдите ко мне в кабинет, поговорим, как коммунист с коммунистом!».

Я вхожу к нему, он садится за стол, я стою, он присесть меня не приглашает.

Я ему и говорю:

«Товарищ полковник, во-первых, я не Наумов, а Нечаев, а во-вторых, я беспартийный!».

Тот с минуту молчал, потом нашелся: «Ну, садись, поговорим тогда, как отец с сыном!».

«Нужен мне такой «папа» – подумал я.

Минут 30 Демченко потом гнал мне какую-то «пургу». Я так и не понял, чего он от меня хотел».

У нас в Гречицко-Бургундскую бригаду с Севера прибыл замечательный начхим. Высоченный мужик, под 2 метра ростом, он был большой балагур и умел замечательно подшучивать над собой.

«Я – настоящий офицер! Тупой, но настойчивый!» – была его фирменная присказка.

Выражение: «Не делайте умного выражения лица! Вы же – офицер!» – с его «подачи» вошло в наш лексикон.

Про свою профессию химика он знал множество поговорок:

«Есть в армии три дуба: начхим, начфиз, начклуба!», – весело провозглашал наш «Хымик» при каждом удобном случае.

Как-то это услыхал Никита Сергеич и сделал «Хымику» замечание. Тот только рассмеялся в ответ: «Часть без химика, как деревня без дурака, товарищ подполковник!».

Ещё одной его любимой фразой была цитата из творчества Маяковского «Кто воевал – имеет право у тихой речки отдохнуть!». Так он отвечал на все упрёки в своих упущениях по химическому обеспечению.

«А помнишь, бывало – раскроешь хлебало: а мухи летят и летят…» – говорил Хымик, начиная рассказ о своих приключениях на службе.

Любимой его заповедью была фраза: «Главное – сохранить в армии здоровье. Химик должен: иметь крепкий сон, отличный аппетит и… полное отвращение к работе!!!»

В нашей академии заместителем начальника факультета был полковник Севостьянин. Он имел партийную кличку «Доктор» за умение «лечить» на расстоянии, и даже по телефону.

Дежурной фразой «Доктора» на еженедельных построениях была: «Товарищи слушатели, запомните: Какая причина может быть оправданием для вашей неявки в академию на занятия?! Только одна – смерть!!!».

Своё прозвище Доктор получил после случая, получившего широкую огласку. Один майор утром заболел (поднялась высокая температура). Жена вызвала ему в общежитие врача, и он остался лежать в постели. Севостьянин, узнав про эту болезнь на утреннем построении, отчего-то взбеленился и начал звонить в общагу. Телефон в общежитии на весь этаж был один, находился в кухне, поэтому детали чудесного излечения были видны всем жёнам слушателей, хлопотавшим там.

Сначала к телефону позвали жену больного, которая пыталась объяснить Севостьянину, что её муж лежит с высокой температурой. Тот – и слушать не хотел, требуя «к аппарату» самого больного.

Пришлось позвать. Больной еле шел по длиннющему коридору, держась за стенку. «Майор Иванов», — представился он в трубку голосом умирающего.

Дальше – началось исцеление. Слов Доктора жёны, к сожалению не слышали, но ответы больного впечатляли:

«Есть.. Есть! … Есть, товарищ полковник!!! Есть немедленно прибыть в академию!!!» – отвечал он всё более бодрым голосом, а последнюю фразу «Есть бегом!!!» — проорал голосом молодцеватого новобранца. После чего опрометью бросился одеваться и бегом (!!!) отправился в академию.

С этого момента авторитет Доктора, как целителя, был непререкаем.

Много внимания на нашем факультете уделяли физподготовке слушателей. Доктор выдал однажды запоминающийся спич: «Товарищи офицеры! В цирке – беспартйные медведи ездят на мотоциклах!!! А у нас – майоры, члены партии – подъём переворотом на перекладине сделать не могут!!!»

Доктор на каждом построении произносил речь, посвященную укреплению нашей дисциплины. Делал он это весьма своеобразно.