Правдивые байки воинов ПВО
Шрифт:
На маяк (стоит и сейчас там это сооружение из толстых брусьев и швеллеров) загнали лейтенанта с бойцом – высматривать летательный аппарат и махать когда появится. У сирены встал кто-то в звании не ниже капитана. Операция «Багратион», право слово!
Но у капитана самого было дел по горло. Через минуту он находит кого-то, менее занятого. У того дел оказалось еще больше. Короче, через пять минут у сирены уже дежурил забросивший подальше метлу боец.
Наконец, появилась в синем небе точка, растет, приближается, уже слышен характерный рокот со свистом – она самая, «вертушка».
Махальщики машут.
Воин бросается к сирене, рвет рукоять, сирена взвыла…. Что там с нею, проклятой, случилось? То ли бойчина
Вы видели объявленную «готовность-раз» в подразделении ПВО? Это же песня! Апофеоз! Квинтэссенция всего нашего многотрудного бытия.
Вот только что рядом и поодаль и еще, хрен их знает где, ползали бойцы, полусонные, ленивые, какие-то заторможенные.
Ну что делать, если народу даже на две полноценные дежурные смены не хватает? Конечно, частенько ходит боец, не выспавшись. Но вот загудела сирена. И все вмиг изменяется. Всех, как ветром унесло, отовсюду сайгаками скачут наши воины. Двери гаражей – нараспашку – вылетают ТЗМ-ки, несутся, поднимая пыль, на позицию, догнать бегущих не могут!
От штаба и офицерских домиков спешат кто как: лейтенанты – умеренным галопом, старлеи – деловитой рысью, капитаны и редкие здесь майоры задумчивой трусцой. И среди всей этой минутной целеустремленной заполошности с достоинством идет (шествует) командир. Еще минута и всё затихло, пошла работа! Загудели агрегаты, запела аппаратура, полетела прочь маскировка…, ну и так далее. Кто был, тот не забудет.
В момент всей этой торопливой суеты происходит еще одна важная перемена. Сменяются внутренние наряды, а при необходимости – и караул. Солдаты в наряд ходят согласно графику, но стоящий у тумбочки или, как говорят в армии, «на тумбочке» оператор ручного сопровождения или чистящий картошку второй номер стартового расчета подменяются прибегающими со своих «мест обитания» бойцами из хозотделения. Однако повар редко отрывается от своей основной работы – война-войной, но борща горячего похлебать потом захочется. Не трогают и кочегаров – их-то у котлов кто заменит? Вот и получается, что наряд меняют либо хлебопек, что тоже редко бывает, либо проводник служебных собак обитатель «фермы», а попросту – свинарь. Кстати, если кто ухмыльнулся – не надо! Очень нужная в тех условиях специальность. Рассказывали, что тогда за скотинкой ухаживал паренёк из Прибалтики, выросший то ли в селе, то ли где-то на хуторе. Очень старательный такой, молчаливый. И аккуратный, кстати.
Как происходит смена наряда? Да просто! Наряд скидывает с поясов ножи, с рукавов повязки и бегом из казармы. А им навстречу – наш животновод, прибежавший со скотного двора. Вот и вся смена, три секунды. Ключи от оружейки, кстати, не передавались.
Итак, по «лже-готовности №1» весь личный состав помчался на позиции. Командир, думаю, в этот раз тоже развил приличную скорость. Все-таки мысль о висящем невдалеке вертолете с Главкомом на борту всем добавляла резвости и боевого задора.
Включились, провели КФ, идет доклад:
«Такой-то» (позывной) готов, тремя, шестью…!
Дивизион 125-й системы, техбатарея тоже с докладами не задержались.
На КП бригады – легкий шок. Нет, конечно, о полете Главкома в сторону Кумбыша там знали и увлеченно слушали эфир, ожидая новостей.
Но такого резкого развития событий как-то не ожидали. Во дает маршал! А если разобраться, то как «в окопах» следует встречать Главнокомандующего войсками? В парадном строю? С полковой музыкой и развернутыми знаменами? Да полно, какие оркестры и какие церемонии? Естественно, звоном доспехов и сверканием булата!
Короче, напряжение нарастало. Бригада была уверена, что Батицкий на месте решил лично проверить боевую готовность подразделений.
На острове же полагали, что все команды идут сверху в прямом и переносном
смыслах. Бывало не раз, что командование дивизии и армии совершало облеты во время тренировок и учений – проверяли маскировку, оценивали ложные позиции….Короче, включились, осмотрелись, доложились, ждут. Оставим их пока воевать с невидимками, посмотрим, что там на берегу.
Метрах в 400-х от городка на песчаной отмели своим силами сооружался временный причал – довольно уродливая конструкция из бревен, а чуть поодаль была вертолетная площадка из скрепленных металлических полос. Летчики не раз сюда летали и знали где садиться. Протарахтев над городком и давая знать обитателям о прибытии, «вертушка» скрылась за соснами, садясь.
Маршал со свитой выбрались наружу и стояли, разминаясь, ожидая «комитет по встрече». С одной стороны море лижет берег, с другой – хвойный лес смоляным духом обдает, под ногами белый песок, ракушки всякие, морские звезды, чуть в сторонке нерпа «загорает». Где-то за леском глухо бормочут дизеля, значит, и человеческая жизнь где-то тут теплится. И наполняется душа прибывшего генералитета благостью и умилением. Не часто, видать, удается вот так вот, спокойно, широко, по-простецки… эх!
Однако проходят пять минут, потом еще пять, где ж командир? Почему не встречает, не подлетает лихо, не докладывает, не представляется? Где вообще все? И начинает душевная умиротворенность сменяться легким (пока!) недоумением.
А никого, мы знаем, в городке и нет. Все поверили знакомым завываниям спятившей сирены и их, как полковых жеребцов по сигналу трубы, разнесло по боевым постам. Теперь они лихорадочно сканируют воздушное пространство, разворачивают техпоток, ждут целеуказаний, дальнейших команд. Их состояние можно понять. Уж коли, к прибытию маршала, объявлена готовность, надо ждать развития событий. Ну что стоит Главкому, к примеру, поднять дежурное звено с любого аэродрома да проверить работу по контрольным целям? «Бычки» и мусор на территории, понятно, блеска аттестации командира не добавят, но за пропуск цели в присутствии САМОГО порвут, как промокашку! Сидят. Ждут.
Но был, был (!) человек, который всей душой стремился на берег! Какой-то помощник старшины, каптенермус – кладовщик, яростно вертел ручку, заводя грузовик. Ковыряясь на продскладе и краем уха прослышав о скором прилете вертолета, а потом и увидав его, решил, что настал его черед принять участие в общем празднике жизни. Раз появился вертолет, значит чего-то пожрать привезли.
Машина, наконец, завелась. Это была «хозяйка» так у нас всегда называли бортовой грузовик, используемый для хозяйственных нужд. «Захар», «колун», «семёра» (именно так – без «к» в последнем слоге) где и как только ни называли это чудо отечественного автопрома, побочного внука благородного «Студебеккера» старый добрый ЗИЛ-157. Действительно, старый и действительно, надежный, как колун, этот грузовик таскал в своем раздолбаном кузове уголь и дрова, продукты и цемент – все, что руками не перенести, не перекатить, не уволочь. Дальше острова на нем все равно не ездили, поэтому все, что должно было быть у него привинчено, защелкнуто и приварено, давно отвинтилось, отвалилось, потерялось.
Бравый «обозник» закидывает в кабину свой «кривой стартер», прыгает за руль, «втыкает» одну из двух исправных передач и, прыгая по кочкам, ломит по лесной дорожке в сторону берега.
Прибывшие, размявшись, надышавшись и наглядевшись, понимают, что встречи скоро не дождаться и принимают решение идти в сторону жилья сплоченной генеральской командой. А дорога тут одна, не заблудиться, лесочком меньше полукилометра. Двинулись к лесу.
И тут до слуха всех доносится грохот, рёв и треск. Шум неизвестного механизма, явно имеющего способность к перемещению, приближался. Как вы поняли, с глушителем у той «хозяйки» тоже были проблемы. Вернее, проблема была всего одна – «глушака» попросту не было!