Правдивые байки воинов ПВО

Шли не торопясь, давая водилам время пообвыкнуться на шоссе, присмотреться к дорожной обстановке. Обратно ведь не пустыми пойдем. Доехали до моста, там стационарный пост ГАИ-ВАИ, но «нашего», по счастью не было на месте. А то все эти сосульки пришлось бы собственными задницами на штрафстоянке отогревать!

С левого берега в Архангельск тогда был только один мост – одновременно железнодорожный и автомобильный. Один ряд машин – туда, один – обратно.

Идущие в город машины спускались по дороге, которая являлась частью улицы Смольный Буян (интересное название, правда?), выезжали на Ленинградский проспект, а уж там – кому – налево, кому – направо. Нашей колонне – направо, в сторону расположения управления полка и техдивизиона. А вот когда колонна пойдет обратно, ей надо будет протянуть по местной «Ленинградке», чуть дальше этого места (т. е., съезда с моста) до перекрестка, повернуть налево, огибая старый квартальчик. После еще раз повернуть налево в проулок и упереться снова в Смольный Буян. Там, на Т-образном перекрестке, повернуть направо на мост.

А налево здесь никто не ездит, так как это – съезд с моста на тот же Ленинградский проспект. Постарайтесь запомнить это место. В ходе рассказа мы сюда еще вернемся. И не один раз!

Получив в техдивизионе «изделия», поотшибали частично сосульки, заправились, пообедали и – обратно в путь. Ехать далеко, груз – не самый безобидный. Ракеты, хотя и без БЧ, и не заправлены, но стартовые двигатели на наших «двадцатках» (одна из модификаций ракет 75-го комплекса) всегда при себе. Поэтому колонна ползет аккуратненько. Пробок в те времена не было, но дороги не пустовали. Водители прилично взмокли, да и старшим машин тоже было не до любования пейзажами.

Пока колонна ползет по Ленинградскому проспекту, переваливаясь на колдобинах, расплескивая жидкую грязь и роняя свои сосульки, пора познакомиться с некоторыми действующими лицами.

В головной – старшим машины ехал комбат «стартухи» Серега, в замыкающей – начальник штаба дивизиона Гена. Эти машины, мы помним, идут без «пэ-эрок».

А в середине колонны, в третьей от головной ТЗМ-ке с прицепом, ехали два чудака – водитель, впервые оказавшийся в городе, и лейтенант – двугодичник. Последний в Архангельске практически не бывал, его несложная география ему так же была не знакома. Ну, ничего страшного! Едешь в середине колонны смотри на впереди идущую машину и повторяй маневры, всего делов-то.

Но варежку все равно разевать не следует.

Так вот этой жертве всеобщей воинской обязанности в офицерских погонах никто на его военной кафедре не объяснил, что между старшим машины и обычным пассажиром есть очень большое различие.

С нашими водилами ведь как ездить? Заснешь в кабине – проснешься в кювете. Если вообще проснешься. Не думая о плохом, укачавшись и угревшись, дремал этот товарищ пресладко.

Колонна ползет, фарами светит, остальные машины не мешают. Для Архангельска такое зрелище было не удивительным. То мы, ПВО-шники, то моряки частенько таскали под брезентами что-то продолговатое и увесистое. Такой это город – труженик и воин.

Подъезжает колонна к перекрестку. Помните? Надо сделать 2 поворота налево, дальше по Смольному Буяну вправо, на мост. За мостом будет остановка у поста ГАИ-ВАИ – дать шоферам время встряхнуться, снять оцепенение. С нашим грузом проползти через город – дело непростое.

Так, для справки, название улицы Смольный Буян ничего общего с разгульными выпускными вечерами в знаменитом благородном Институте не имеет. Не при чем здесь и подгулявший брутальный матрос с пулеметными лентами. Буяном раньше называлась пристань. В старину на этом месте грузили на суда бочки со смолой (смола, деготь, воск – одни из основных товарных позиций российского экспорта в те времена), так что расхожее название «Остров-Буян» означает наличие на острове причалов и погрузо-разгрузочных приспособлений.

Подошли к перекрестку. Стоит постовой с палочкой, регулирует. А место, в смысле организации движения, паршивенькое. В Архангельске все улицы узкие (проспекты – тоже), а здесь еще трамвайные пути в три стороны расходятся. Увидев колонну, сержант быстро сориентировался, «запер» всех на выезде, дал отмашку. Может свою недавнюю службу по-доброму вспомнил, а может просто такой вежливый аккуратист попался. Пропускал он колонну подчеркнуто доброжелательно – все наши обратили внимание, кроме, естественно, пускающего слюни на воротник, старшего третьей машины. Через сто метров колонна снова сворачивает налево.

И вот здесь, воспользовавшись нерешительностью и медлительностью водителя, перед этой третьей машиной втиснулся какой-то торопыга на легковушке. Боец, и без того напуганный, одеревенелый, ничего, кроме «стопарей» замаячившего перед ним «Жигуля», не видел.

В это время колонна выползает на Смольный Буян, поворачивает направо и лезет на мост. Первая машина, вторая, за нею этот шустрик на своей…, дальше очередь третьей. По-видимому, уход направо этой роскошной по тем временам помехи водила воспринял с облегчением, но куда ушли головные машины, не заметил. Он, не обращая внимания на истошные сигналы следующей за ним четвертой машины, выворачивает руль и шурует налево, изрядно смутив и напугав мирные транспортные средства, спускающиеся с моста.…

На левом берегу разорванная и на одну пятую поредевшая колонна встала. Ну, как водится, суматоха, недолгие матюги, и Серега, развернувшись, погнал назад, через мост, ловить потерявшихся обалдуев. А кому еще ехать? Ты – комбат, твой боец, твоя машина, ракета, в конце концов, тоже твоя.

А на правом, городском, берегу тем часом начинало разворачиваться удивительное действо.

Запаниковав, воин разбудил-таки «молодого специалиста», который спросонок вообще ни хрена не понимал, разглядывая незнакомый город. Через минуту-другую они подъехали к Ленинградскому проспекту. Еще не до конца потерявший голову водитель вспомнил, как несколько часов назад они именно здесь поворачивали направо в сторону расположения полка. Справедливо рассудив, что им в другую сторону, сворачивает влево. Еще чуток, и они снова у перекрестка с давешним приветливым регулировщиком.

Постовой, углядев в общем потоке зажженные фары тягача с опасным грузом, заранее перекрыл движение, давая возможность отставшим, как он думал, от колонны, догнать своих. Те благополучно свернули налево, еще через сотню метров нашли нужный поворот, снова свернули налево в проулок, дальше – Смольный Буян. Развешанные перед этим перекрестком знаки и указатели воспринимались ими, видимо, как обычные, но не обязательные городские украшения.

Им очень хотелось попасть на мост! Понимали, что делают что-то не так, но что именно, в толк взять не могли.

Помня, как в прошлый раз они удачно вывернули здесь, заставив всех резко тормозить, пропуская, они опять, не говоря худого слова, повторили тот же изящный маневр. Скрип тормозов, визг покрышек их не волновали, трехэтажных приветствий шоферской братии они не слышали. Надо же, незадача, опять моста впереди нет! А есть впереди все тот же Ленинградский проспект.

Ну, что же, упорным счастье улыбнется – вперед и налево! То, что от них, как от прокаженных, шарахаются, и люди, и машины, им, похоже, начинало нравиться.

Страж порядка, и без того умученный трамваями, автобусами и другими участниками дорожной сумятицы, видит надвигающуюся на его перекресток «очередную» ТЗМ-ку. Легкое ощущение дежа-вю посетило бравого служаку. Он же видел, куда сворачивали все предыдущие, оттуда одна дорога – на мост. Что там, на левом берегу, боевые действия начались? Куда столько ракет?! То, что под брезентом везут не дрова, любому ясно, хоть издалека этот автопоезд и напоминает безобидный лесовоз, но только весьма условно.