Правила Барби

– Не смешно, – фыркнула я. – Это отвратительное завещание, словно кость поперек горла!

– Я всегда знала, что ты скрываешь много фактов о своем прошлом, ты рассказывала лишь о проблемах с отцом, но ни разу не обмолвилась о своем бывшем.

– Потому что я ничего не помнила, ну, знаешь, мозг вытесняет все неприятные воспоминания или подменяет их более приятными, в моих воспоминаниях Джефри Фостер разогнал свою тачку до предела и вылетел с дороги. Обрыв, смерть, его собирали по частям. Занимательный был пазл. Конец истории.

Смех на том конце линии ясно дал мне понять, что Джоанна не воспринимает эту историю столь же серьезно как я. И неудивительно, ведь моя подруга никогда не встречала Фостера, вообще-то она не встречала никого из моего прошлого, разве что кузину Саванну, которая любила отираться на всех элитных вечеринках страны. Я не рассказывала о Мейсоне, об их семье, не припомню даже, чтобы упоминала, что компания принадлежит двум семьям, а не одной. Мое прошлое было черной дырой, и я не хотела, чтобы меня снова затянуло туда. Вообще после травмирующих событий пятилетней давности я поняла одну важную вещь: чем меньше рассказываешь людям о себе, тем ниже вероятность того, что впоследствии им будет, что использовать против тебя.

Да и в настоящем телефонном разговоре я выдала лишь суть, никаких деталей, строго по пунктам: придурок бывший; завещание; свадьба с придурком бывшим; на этом все. И так достаточно унизительных для меня фактов, подкидывать еще и рассказывать о том, что он изводит меня, я не собиралась. Для Джоанны все выглядит как вполне обычная сделка, поэтому ей не о чем переживать.

Меньше всего я говорила об отце, ведь каждый раз, стоило мне вспомнить об этом, меня совершенно странным образом прошибала мелкая дрожь, а горло будто заливали свинцом. Я больше не лила слезы, но чувствовала эту потерю всем своим телом. Поэтому я старалась забыть об этом, хотя бы на время перестать о нем думать, но даже если мыслями мне и удавалось отвлечься, мое тело все помнило. Удавка на моем горле была постоянно, и неважно, вспоминаю я о своей утрате или нет. Это нервное, возможно мне даже придется обратиться к врачу, но не думаю, что он решит эту проблему, отца ведь не воскресить.

– И какой он? – Голос Джоанны вернул меня в реальность.

Она спрашивает о Фостере.

– Наглый и бестактный, временами угрюмый и устрашающий, в целом я могу сравнить его с неандертальцем.

– Нет, я спрашиваю, как он выглядит.

– Мой ответ не изменится, – усмехнулась я. И сразу представила Фостера. Что подруга хотела от меня услышать, что он невероятно привлекателен и сексуален? Я не могла этого ответить, ведь я больше так не считала.

Лгунья.

– Но если тебе нужны детали, то он полный и лысеющий карлик с Комплексом Наполеона. Белые волосы растут только с одной стороны его головы, поэтому он постоянно зачесывает их на бок.

– Как Дональд Трамп?

– Как Дональд Трамп в двадцать семь.

Мои слова определенно смутили Джоанну.

– Должно быть он очарователен.

– Как раздавленный ботинком таракан.

– Харизматичен?

– Не больше коровьей лепешки.

– При всем твоем описании… симпатичный?

– Как тот костюм от «Диор» из позапрошлой коллекции.

– Синий?

– Серый.

– Оу, – фыркнула подруга, наверняка скривив при этом губы в отвращении.

– Да.

– Так он что-то вроде двадцатисемилетней пародии на Дональда Трампа, чье очарование равно очарованию таракана, раздавленного ботинком, харизма коровьей лепешке, а внешне он выглядит так, что тошнота к горлу подкатывает?

– И это я еще приукрасила, – кивнула я, растягивая губы в улыбке.

– И ты с ним встречалась?

Я задумалась на секунду.

Надо же, Барбара, сама себя дискредитировала.

– Пять лет назад он был другим. Ослепительно красив, не то, что сейчас.

– Но волосы.

– Облысел.

– Вес, – заикнулась подруга, но я и тут опередила ее.

– Потолстел.

– Но как же? А рост…

– Стоптался, Джоанна, хватит задавать мне столько вопросов.

Пять лет назад он был чертовым Мистером Вселенная, а сейчас не было такого конкурса, в котором он мог бы поучаствовать, ведь остальные парни планеты ему в подметки не годились.

– Интересный апгрейд за пять лет.

– Время не щадит никого.

– Послушай, я понимаю, что возможно это не мое дело, но если тебе потребуется моя помощь, ты всегда можешь сказать об этом. Если захочешь вернуться в Нью-Йорк, в любой момент моя пустующая квартира станет твоей. Я готова дать тебе столько денег, сколько потребуется, и ты вернешь их тогда, когда будешь готова.

– Смеешься? И остаться без наследства? Нетушки! Это дело принципа, я не готова расстаться с тем, что принадлежит мне, кроме того у меня уже готова многоступенчатая стратегия убийства…, – я запнулась, – в общем у меня все под контролем.

– Барбара…

– Этот вопрос закрыт.

Джоанна замолчала всего на секунду, а затем я услышала ее смешок.

– У тебя есть план, не так ли?

– Есть целая упаковка планов.

– Я не сомневалась. А ты собираешься пригласить меня на свадьбу?

– Не будет никакой свадьбы! Все будет тихо и без свидетелей, по-деловому, – фыркнула я. – А теперь я хочу знать, что нового у тебя.

Видите? О чем я и говорила, еще час мы разговаривали с подругой о ее делах, а не о моих. А дела у моей дорогой Джоанны были как нельзя лучше, фамильная империя, которой она и ее заносчивый брат – Конрад теперь владели, жизнь в дождливом Лондоне и частые уикенды, проведенные на элитных европейских курортах. Ах да, еще моя подруга обзавелась собакой. Ужасно вредная псина по кличке Блейк.

Ладно, если уж быть совсем откровенной, то собаку Джоанны зовут Лесси, и она настоящая милашка, что является редким феноменом для собак породы фокстерьер. А вот Блейк это всего лишь ее парень или, как говорит сама Джоанна, любовь всей ее жизни. Он высокомерен, надменен и настойчив прямо как куриная кость в горле.

Я терпеть не могу Блейка, ведь ранее он спутался с моей кузиной Саванной, а затем, по словам той, разбил ее сердце. Кому из них верить, я не знала, но я верила Джоанне, а моя подруга говорила, что счастлива с этим представителем из семейства орангутангов, поэтому на каждую милую мелочь о ней и о Блейке я отвечала с натянутой улыбкой и искренней радостью, что моя подруга счастлива. Но в глубине души чувствовала удушливое ощущение, будто и мне хотелось такого счастья, поэтому, чтобы не давить себя еще сильнее, я прервала разговор.

Вообще я не очень была рада звонку Джоанны, ведь теперь она знала обо мне все то, что я скрывала. И наверняка в ее глазах я выглядела неудачницей. Я ничего не достигла и была вынуждена унижаться перед мужчиной из-за своего наследства. Может что-то быть хуже?

Вот уже неделю я пропадала в доме Фостера. Каждый день вставала с рассветом и шла в конюшню. Ладно, если честно, я вставала к обеду и шла в конюшню. К этому моменту большая часть денников уже была вычищена Джудом и Бо, мне оставалось привести в порядок лошадей, убраться в амуничнике и иногда еще покормить подопечных. Во многом удавалось отлынивать от своих обязанностей, но стоило мне присесть, чтобы отдохнуть, появлялся Джуд, который пугал меня одной своей сальной улыбкой, поэтому я вставала и направлялась в леваду, где проводила психотерапию лошадям. Вернее это они были моей терапией, ведь терпеливо выслушивали обо всех моих проблемах и о том, как я ненавижу Джефри Фостера.