Правила Барби

– Он ребенок. Он просто маленький мальчик, которому нужен отец! – кричала она на Дэниела шепотом в один из первых дней, когда мне позволили остаться.

Да, пожалуй, только Джемма могла кричать шепотом. Это непередаваемое действие.

Я все еще злился на отца и не знаю, пройдет ли это хоть когда-нибудь. Казалось, это совсем не зависит от меня. Начать ненавидеть просто, покончить с ненавистью куда сложнее. Однако было то, что немного оправдывало его в моих глазах. Наш разговор, который произошел в тот самый день, когда мы узнали, что Эванс сбежала. Отец позвал меня в свой кабинет. Может его растрогала вся эта ситуация с Барбарой, а может он переживал, что я поступлю как она – сбегу, оставив лишь маленькую записку.

– То, что я услышал, поразило меня. Может, я и не говорю этого, но люблю вас с Мейсоном одинаково сильно, вы оба мои дети. – Прихрамывая, отец расхаживал вдоль стола в своем кабинете.

– Я не желаю слушать это дерьмо, и я не буду плакаться в твою жилетку как малышка Мейси.

– Эта война надоела всем. Вы оба не испытываете потребности в деньгах, у вас обоих есть все, о чем дети вашего возраста могут мечтать, так с чего ты решил, что я люблю кого-то из вас больше, когда вы оба совершенно ни в чем не нуждаетесь?

– Ни в чем, кроме отцовской любви, – фыркнул я, поднимаясь с кресла. – Тебе плевать, чем я занимаюсь, что я люблю и чего хочу, ты растишь Мейсона себе на замену, тогда как меня предпочитаешь не замечать.

– Думаешь, я не знаю о тебе ничего? Думаешь, не понимаю, в каком университете ты учишься и на кого? Думаешь, не знаю, что мой сын лучший на курсе? Думаешь, я не участвую в твоей жизни? Знал бы ты, сколько проектов Университета долины Юта я профинансировал, только бы у тебя была среда для развития твоих навыков, – рассказал отец, повергая меня в шок.

– Ты не хотел меня, ты назвал меня ублюдком в нашу первую встречу, ты унижал мою маму…

– Потому что я струсил, и я виню себя за это до сих пор! – зарычал он, обрывая меня полуслове. Он потянулся к одноразовым платочкам, взял один и стер со лба выступивший пот. – Я изменил Джемме, поступил как слабак в тяжелое для нас время и просто предал женщину, которая любит меня. Дорис одним своим появлением вызвала мой гнев, а теперь представь, что я почувствовал, когда увидел рядом с ней мальчика, который был моей маленькой копией.

– Не знаю, что почувствовал ты, но лично я никогда не смог бы возненавидеть своего ребенка, просто за то, что он родился, – безжизненным голосом бросил я. Не думал, что наш разговор зайдет так далеко и заставит меня почувствовать себя еще более ущербным.

– Думаешь, я ненавидел тебя? – усмехнулся он, пряча руки в карманы брюк. – Я ненавидел и ненавижу только себя.

Мой взгляд прояснился и снова выхватил фотографию отца на полке над камином. Он не ненавидел меня, но поступал ужасно, пока я был ребенком, он, а не Джемма, видел во мне ошибку, он создал столько сложностей для всех, а все потому что так и не научился решать проблемы, вместо того, чтобы замалчивать их. Когда я стал старше, он осознал, каким козлом был и пытался все исправить, отец старался дать мне полную свободу в действиях, что я трактовал как безразличие.

Но он был, каким угодно, но точно не безразличным.

Телефон в моем кармане завибрировал, оповещая о новом сообщении. Оно было от Далтона.

Парень не хотел говорить, но я смог расколоть его. Перезвони мне.

Вот оно. Я сказал Далтону выяснить, кто тот самоубийца, решивший посягнуть на ее жизнь, и теперь я в секундах от того, чтобы узнать его имя, прямо перед тем, как я прикончу его.

И только я собирался набрать Далтона, в холле поместья послышался звонкий стук каблуков, тяжелый и ужасно раздражающий. Совсем не как у Барбары, Эванс вышагивала легко, подобно бабочке.

– Нет, его еще нет. Думаю, оплакивает ее кончину в одном из баров Солт-Лейк-Сити. Вообще он не выпивает, но по такому случаю выпила бы даже я, – расхохоталась Челси, разговаривая с кем-то по телефону.

Из динамика телефона раздался сдавленный тихий звук – кто-то ответил Челси, на что она еще сильнее рассмеялась.

– Обвинят? О чем ты, Риз? Я так не думаю. Это просто несчастный случай. Малышка Барбара забыла, что у нее аллергия на арахис и объелась пирожных. Жаль, очень жаль, я произнесу длинную речь на ее похоронах, – с ненатуральным сочувствием пропела она. Риз была пустоголовой подружкой Челси тире коллегой, ведь они работали в одной компании.

Челси направилась на кухню, стук ее каблуков становился все более раздражающим, настолько, что единственным моим желание было стянуть их с ее ног и пронзить ими ее голову.

Я поднялся на ноги и бесшумно последовал за ней.

Это была она. Челси едва не убила Эванс и хвалилась этим в телефонном разговоре. Она заставила Барбару пройти через ад.

Меня затрясло от ярости, руки закололо от желания сделать с ней то, что она сделала с Эванс – лишить ее легкие доступа к кислороду. Возможно, я был жесток, но мне хотелось наблюдать, как она задыхается, моля о том, чтобы ее отпустили.

Челси включила на кухне свет и шумно опустила на столешницу барного острова свою сумку.

– Дождусь его, встречу разбитого и горюющего и смогу утешить, как сделала это в прошлом, но в этот раз она не появится, она больше не заберет его…

Я не смог больше выдерживать этого трепа, выхватил из ее руки телефон и швырнул его в стену, наблюдая, как тот разлетается вдребезги. Челси отпрыгнула в сторону, зажимая рот рукой и подавляя вскрик. Испуганный взгляд девушки заскользил по моему исказившемуся в гримасе ярости лицу.

– Джефри? – ее плечи подергивались в страхе, кровь прилила к шее. – Надо же, я как раз тебя ждала. Я слышала, что произошло на вечере. Как Барбара?

Я усмехнулся, медленно надвигаясь на нее и заставляя ту пятиться к стене. В моей голове снова и снова проигрывалось происшествие с Барбарой. Хрипы, которые она тщетно пыталась превратить в слова, страх в ее глазах и холодные пальцы на моей шее, слабеющие с каждой секундой. Я даже не мог жаловаться на весь тот ужас, который испытал сегодня, ведь ей было куда хуже: боль, невозможность вдохнуть, растерянность и страх смерти.

– Прекрасно, но ты не это ожидала услышать, не так ли?

– О чем ты говоришь?

– Ты чуть не убила ее, – спокойно сказал я, но это спокойствие давалось мне с огромным трудом. Я никогда в жизни не поднял руку на девушку, но сейчас мне хотелось без разговоров придушить Челси и наслаждаться хрипами, вырывающимися из ее горла.

– Я не понимаю, детка, – улыбнулась она, строя из себя идиотку. Челси столкнулась спиной со стеной, я не смог удержать гнев, переполнивший мое тело, и ударил по стене над ее головой настолько сильно, что гипс проломился, а осколки посыпались на ее голову.