Правильный ход

Вот и конец моему выходному дню, на который я надеялась. Но, наверное, это и к лучшему, что я не даю себе времени подумать.

Я: Звучит заманчиво. Тогда и увидимся.

Наконец-то пробравшись к другим сообщениям, я нахожу сообщения от Кеннеди, Исайи, Инди и моего отца.

Ничего от Кая. Я думаю, это его способ быстрее двигаться дальше.

Меня может затошнить от одной мысли об этом. У них в жизни есть другая женщина, кто-то другой, любящий Кая и Макса так же, как я. Это то, чего я должна хотеть для них, верно? Иметь все, чего я не могу им дать. Все, чего они заслуживают.

Тогда почему я лежу здесь и плачу в постели при этой мысли?

Это тоже его вина. Раньше я никогда не плакала. Раньше я ничего не чувствовала. Теперь как будто прорвало плотину, и это превратилось в безостановочный поток, льющийся из моих глаз, пока я не на работе. До них я никогда ни в ком не нуждалась, и теперь я лежу здесь, отчаянно рыдая посреди ночи на Голливудских холмах, потому что в Чикаго есть бейсболист и его сын, по которым я скучаю. Которых я люблю.

Который не может быть у меня, потому что ничто в нашей жизни не совпадает.

Моргая сквозь слезы, я нахожу сообщение от отца.

Папа: Я уверен, ты видела обзор игры. Позвони мне как-нибудь, чтобы мы могли поговорить. Я скучаю по тебе, Милли.

Я без колебаний звоню ему, нуждаясь в том, чтобы услышать его голос, чтобы кто-то сказал мне, что я приняла правильное решение, вернувшись к работе, потому что прямо сейчас мне кажется, что все это неправильно. Я знаю что он, найдет то, что я делаю, впечатляющим.

Телефон звонит до тех пор, пока вызов не переходит на голосовую почту, потому что, конечно же, так оно и есть. Сейчас середина ночи.

— Привет, папа, — говорю я в трубку, прочищая горло в надежде, что он не заметит, что я плачу. — Просто звоню, чтобы поздороваться и сказать, что скучаю по тебе. Я действительно скучаю по тебе. Но здесь все идет отлично.

Боже, неужели я не в состоянии, чтобы сказать, что я полна дерьма?

— Завтра днем у меня интервью для Food & Wine, так что… это захватывающе. Я видела вашу игру.

Я изо всех сил стараюсь не спрашивать, но ничего не могу с собой поделать. — С Каем все в порядке? Надеюсь, что это так.

Я выдыхаю грустный смешок. — Но я также надеюсь, что он чертовски скучает по мне, потому что я скучаю по нему. И по тебе. Я очень скучаю по тебе, папа. Я хотела бы, чтобы ты был здесь, потому что я скучаю по твоему присутствию. Я, наверное, привыкла к этому летом. Раньше у меня намного лучше получалось путешествовать круглый год.

И я говорю бессвязно.

— В любом случае, позвони мне, когда сможешь, и я обязательно отвечу. Я люблю тебя. Очень сильно. Скоро поговорим.

Одиночество снова наваливается на меня, когда я вешаю трубку и лежу в своем тихом фургоне, где слышны только мои рыдания.

Я ненавижу это место, но этот тихий момент — единственное место, где я могу быть честна с собой.

Я снова нахожу просматриваю сообщения, надеясь, что что-нибудь от моих друзей заставит мою жалость к себе на секунду заткнуться.

Кеннеди: Проверяю, как ты. Как дела в ресторане? Исайя не перестает писать мне о том, не стоит ли ему сменить песню для выхода, а затем продолжает спрашивать, какая у меня любимая песня, ну, ты знаешь, на случай, если он захочет ее использовать. И я скучаю по тебе!

Наконец-то у меня вырывается искренний смех.

Исайя: Вот твоя суточная доза Макса. Вчера он научился произносить “кряк", но произносит свое “К” как “Т", так что это было забавно слышать. Я снял для тебя видео. Мы скучаем по тебе, Горячая Няня.

Он отправляет ввиде, там Макс сидит у него на коленях в центре клуба "Warriors".

— Макси, что это? — Спрашивает Исайя, указывая на книгу, которую они читают, кажется, о гигантской утке-крякве.

— Большой трах! — говорит Макс, очень горд собой.

Здание клуба вокруг него взрывается смехом, а Макс просто сидит и хлопает сам себе, и остальная команда тоже присоединяется к нему.

Камера быстро переключается на Кая, который сидит в своей раздевалке, качая головой, на его лице пробивается слабая улыбка, прежде чем видео резко обрывается.

Я смотрю это снова с улыбкой на лице, замечая там Коди, Трэвиса и Кеннеди, но затем ставлю видео с Каем на паузу.

Даже когда ему грустно, он потрясающе красив.

Я прокручиваю вниз второе сообщение Исайи.

Исайя: Как ты думаешь, какая любимая песня Кеннеди?

И, наконец, сообщение от Инди.

Инди: Мы скучали по тебе и твоим десертам за семейным ужином сегодня вечером. Но больше всего мы скучали по тебе! Я бы хотела, чтобы ты была здесь в следующие выходные.

Инди и Райан женятся в следующие выходные. Жаль, что мой график не позволяет мне поехать, но я отправлю им подарок.

Впервые в жизни у меня есть друзья. У меня есть люди, по которым я скучаю, за которых я переживаю. Люди, которые находятся в тридцати минутах езды друг от друга, в то время как я нахожусь здесь, на другом конце страны, пытаясь сделать себе имя в карьере, вокруг которой когда-то вращалась вся моя жизнь.

Я не знаю, как так много могло измениться за восемь недель. Это кажется невозможным. И неразумно принимать поспешные решения, основываясь на этих коротких двух месяцах. Но решение, которое основано на годах напряженной работы, кажется неправильным. Но также кажется, что это то, что я не могу изменить.

Слезая с кровати, я беру фотографию в рамке, которую Кай подарил мне на день рождения, и приношу ее в свою кровать. Я оставляю его прямо здесь, рядом со своей подушкой, потому что мне грустно, и я не знаю как справиться со всеми этими обретенными эмоциями.

Эта фотография — все, что у меня есть о Кае и Максе, пока я ухожу в погоню за мечтой, которая больше похожа на кошмар.

Глава 39

Миллер

Я просыпаюсь и пытаюсь сориентироваться.

Я в Чикаго.

Кровать Кая.