Правило Диксона

Я качаю головой. — Я встречаюсь с детективом Вендт.

— О, черт. Это сегодня? — Сожаление мелькает в его глазах. — Я бы пошел с тобой, но не думаю, что моя мама будет рада, если я приведу ребенка в полицейский участок.

— Нет, все в порядке. Мы просто обсудим некоторые моменты в моем заявлении. Мой адвокат будет там.

— А твой отец?

— Он не сможет прийти, но, как я уже сказала, это не так уж важно.

Я преуменьшаю значение этого. Встреча может и не является большой проблемой, но ситуация сама по себе таковой является. Прокурор продолжает дело против Перси, поскольку это его второй обвинительный приговор. Я даже не должна быть вовлечена больше, но его адвокат обращался к моему несколько раз в прошлом месяце. Перси зол на то, что я привела все в движение. Но даже если бы я захотела отказаться от обвинений, полиция этого не сделает. И, похоже, Перси слишком упрям, чтобы признать свою вину.

— Это так раздражает, — говорю я Шейну. — Он мог бы просто заключить сделку и получить условный срок. Все, что ему нужно сделать, это признать вину, и нам не придется тратить время в суде.

— Честно говоря, я думал, что он пойдет на сделку. Но, видимо, нарцисс, как он, не может признать, что он сделал что-то неправильно. В его искаженном сознании ты заслужила это за то, что сделала с ним — разорвала с ним отношения,начала встречаться с кем-то новым.

— Неприемлемо, — говорю я саркастично. — Как я осмелилась жить своей жизнью без него?

Шейн наклоняется, чтобы поцеловать меня. — Напиши мне, если тебе понадобится что-то. Я всегда могу оставить Мэрианну в закусочной и заплатить одной из официанток, чтобы она присмотрела за ней, пока я сбегаю в участок.

— Я буду в порядке, обещаю. Я тебя люблю.

Я говорю эти три слова ему каждый день, и часть меня все еще ругает себя за то, что не сказала их той ночью, когда Перси сидел припаркованный у Медоу-Хилл. Я чувствовала это тогда, но все еще была сердита, что Шейн ушел с Линси. Теперь я понимаю, как это было детски. Если ты любишь кого-то, ты должен всегда говорить им об этом. Жизнь слишком коротка, и никогда не знаешь, что принесет завтрашний день. Что если бы я оставила свои чувства при себе в ту ночь, и что-то случилось бы с ним на следующее утро? Я не могу даже представить, как жить с таким сожалением.

— Я тоже тебя люблю, — говорит Шейн, целуя меня снова.

Он уходит на тренировку, а я возвращаюсь на кухню, где Мэрианна сидит за столом и пьет смузи, который я ей приготовила. Она громко сосет через соломинку.

— Вы двое очень слащавы, — обвиняет она.

— Знаю. — Я вздыхаю. — Это отвратительно.

Мэрианна хихикает. Она смеется гораздо чаще, чем Шейн. Не знаю, связано ли это с тем, что дети более устойчивы или она действительно хорошо скрывает свою боль. Но хотя она говорит о том, что скучает по папе и иногда плачет, она не несет ту тяжесть, с которой Шейн борется уже несколько дней.

— Ладно, — говорю я ей. — Давай оденемся для поиска камней. У нас есть несколько часов до того, как нам нужно отправиться на занятия.

Мы пойдем на прогулку, потом пообедаем, потом я пойду на физиологию, а затем Шейн и я сделаем обмен с Мэрианной. Будет напряженный день.

Мама Шейна звонит, пока мы обедаем, и мне приходится прервать Мэрианну посреди предложения. Она болтает о камнях, которые мы нашли во время прогулки.

— Подожди. Это твоя мама. — Я быстро отвечаю на звонок. — Привет, Эйприл.

— Привет, дорогая. Хотела проверить, как у вас дела. Убедиться, что все в порядке.

— У нас все отлично. Спасибо. — Мама Шейна звонит мне каждый день, что, наверное, раз в миллион больше, чем моя собственная мама. Мне повезло слышать вести от мамы раз в несколько месяцев.

— Как продвигается поиск дома? — спрашиваю я Эйприл.

— Хорошо. Думаю, я нашла что-то подходящее. Можешь сказать Шейну, что я отправлю ему объявление позже. Надеюсь, у него будет возможность его посмотреть. Мы сможем обсудить это во время праздников и также разобраться со всеми вопросами по наследству.

Не могу даже представить, сколько вещей там есть. Райан вел несколько бизнесов, владел кучей недвижимости, и все это переходит к Шейну и Мэрианне.

— Ты хочешь поговорить с мамой? — спрашиваю я, прикрывая трубку.

Она качает головой. — Я позвоню ей сегодня вечером.

— Мэрианна говорит, что позвонит вам сегодня вечером, — говорю я Эйприл.

— Хорошо. Спасибо, что помогаешь, Диана. Это очень важно для нас, что ты часть нашей семьи.

Черт возьми, это вызывает комок в горле. Да, у меня есть семья. У меня есть папа, Ларисса, Томас. Но услышать эти слова от... матери, наверное. Это воспринимается по-другому.

Я всё ещё немного в замешательстве из-за этого, когда мы с Шейном обмениваемся обязанностями по уходу за Мэрианн перед тренировкой по чирлидингу. И я всё ещё думаю об этом после тренировки. Когда я выхожу из раздевалки с Кристал и Брук, я внезапно задумываюсь, не является ли этот разрыв с моей матерью, пропасть между нами, отчасти моей виной. Потому что как часто я ей звоню? Что я делаю, чтобы сократить эту дистанцию?

Когда я действительно начинаю об этом размышлять, я понимаю, что где-то по пути я просто сдалась из-за ее безразличия ко мне. Осознание того, что я никогда не буду достаточно умной для нее, оставило след, и я перестала заботиться.

Но мне следует заботиться. Я не осуждаю тех, кто разрывает отношения с членом семьи; для этого есть множество причин, и я бы никогда не осудила, если кто-то сказал бы, что, мол, я не общаюсь с мамой. Я бы не ставила под сомнение это, потому что предположила бы, что у них есть свои причины.

Но в общем и целом, моя ситуация не так уж и плоха.

В фойе спортивного центра я иду к пустой скамейке вместо дверей, помахивая девочкам. Я сажусь и набираю номер мамы.

Я готова оставить голосовое сообщение, поэтому удивляюсь, услышав ее голос. —Диана. Все в порядке?

Как будто тебе не все равно, — первая мысль, которая приходит мне в голову, и когда мой разум это осознает, это то подтверждение, которое мне нужно. Я часть проблемы. Может, ей и не все равно. Почему я сразу решаю, что ей все равно?