Правило Диксона

Я рвусь вперёд мощными шагами, продвигаясь к шайбе. Колсон хватает её первым. Его навыки обращения с клюшкой на высоте. Когда защитники идут на нас, чтобы сорвать прорыв, Колсон быстро передаёт шайбу Попу, который пасует её мне.

Мы абсолютно сокрушаем это упражнение. Наши молниеносные передачи не оставляют защитникам шансов, шайба мелькает между нами, как чёрная молния на белом полотне льда. Я в ударе, скользя между защитниками с комбинацией изящества и грубой силы, оставляя их в отчаянных попытках догнать меня.

Когда мы пересекаем синюю линию, Колсон выполняет идеально рассчитанный манёвр, дезориентируя Беккета и других защитников, в то время как наш новый стартовый вратарь, Тодд Нельсон, готовится к атаке. Я наношу мощный удар, который уходит от Нельсона и с глухим стуком врезается в сетку.

Парни на скамейке взрываются криками и улюлюканьями.

— Чёрт возьми, Линдли, — кричит Джордан Трейджер, когда он выходит на лёд, чтобы занять моё место. — Что это было!

Я ухмыляюсь ему, находясь под впечатлением от своего полного доминирования. Никогда не чувствовал себя на пике своей формы, и это не остаётся незамеченным.

После тренировки Дженсен свистит, чтобы позвать меня. — Линдли! Какого чёрта ты добавил в свои хлопья этим летом?

Я пожимаю плечами скромно. — Ничего особенного. Просто придерживался интенсивной программы упражнений. К тренировкам добавил плавание. Это действительно делает разницу.

Он поднимает бровь. — Это всё?

На лбу образуется складка. — Что, думаешь, я колюсь HGH или что-то в этом роде? Я не идиот.

— Не думал, что ты идиот, но, черт возьми, ты выглядишь потрясающе. И если я замечаю, как ты выглядишь, то и судьи тоже заметят. Так что держи нос чистым в этом году. Возможно, нас ждёт много случайных допинг-тестов из-за тебя.

Чёрт возьми. Я выгляжу настолько хорошо, что он беспокоится, что люди могут заподозрить меня в использовании допинга? Думаю, это одновременно комплимент и оскорбление.

В раздевалке некоторые парни говорят о том, что пойти в Malone’s. Среди них и Наззи, который, похоже, не усвоил лекцию Дженсена на тренировке.

— Ты идёшь? — спрашивает он меня.

— Не могу. У меня сегодня кое-что.

Уилл улыбается из своего шкафчика. — Почему бы тебе не рассказать им о своём кое-чем?

— Почему бы тебе не заткнуться?

— Стой, что происходит? — в восторге спрашивает Патрик. Он и Наззи любят находить новые поводы для того, чтобы дразнить людей. Они самые конкурентоспособные парни в команде и самые большие шутники. Конкурируют друг с другом, шутят со всеми остальными.

— Линдли участвует в танцевальном конкурсе, — сообщает Уилл комнате.

Я злюсь на него. — Предатель.

— Что? Они всё равно узнали бы.

— Ты участвуешь в танцевальном конкурсе? — Патрик катится от смеха.

Наззи, однако, выглядит странно впечатлённым. — Да ладно.

— Да, я делаю это с... — Я вдруг останавливаюсь.

— Давай, продолжай это предложение, — сухо говорит Райдер.

— С моей девушкой, — бурчу я.

Наззи смотрит на меня, как на редкого зверя. — У тебя теперь есть девушка? Какого чёрта. Мы не видим тебя летом, а ты превращаешься из Развратной Сучки в Мистера Моногамия с сальсой?

— Во-первых, мы не участвуем в категории сальсы, — говорю я холодно.

Патрик смеётся ещё громче.

— Мы танцуем танго и вальс.

Он смеётся ещё громче.

— Ты, наверное, пропустил один танец, — говорит Райдер, удивительно разговорчивый сегодня. — Разве нет третьего танца?

— Знаешь, мне больше нравилось, когда ты молчал. Вернись к роли угрюмого ублюдка, который не говорит ни слова, пожалуйста.

— Какой третий танец? — смеётся Беккет, завязывая шнурки. Локоны блондинистых волос падают ему на лоб.

— Ча-ча, — выговариваю я. Затем показываю оба средних пальца. — И идите вы все на хуй. Все.

Их смех щекочет мне спину, когда я выхожу из раздевалки. Сегодня не только первый день тренировок, но и первый день занятий. У меня начинается курс Этика в медиа через тридцать минут на западе кампуса, поэтому мне нужно дойти до кластера зданий, где расположены большинство лекционных залов по социальным наукам.

Через пять минут спешки я сталкиваюсь с Линси.

Я испытываю подлинный шок. Хотя она подтвердила, что будет учиться в Брайаре, я действительно не думал, что увижу её на кампусе. Она вообще не связывалась со мной с того дня, когда позвонила в конце июля.

Мы оба останавливаемся.

Её тёмные глаза морщатся при виде меня, губы расплываются в улыбке. — Привет.

— Привет. — Эта знакомая улыбка смягчает что-то в моей груди.

Ни один из нас не знает, стоит ли обниматься, поэтому мы стоим там некоторое время, прежде чем она наконец подходит и обнимает меня неловко.

— Как ты? — спрашивает она, когда мы разходимся.

— Хорошо. А ты? Как обустраиваешься? Все вещи в общежитии?

Линси кивает. — У меня одиночная комната в Halston House, рядом с центром для выступлений. Тайрик помог мне перенести вещи на выходных.

Я киваю в ответ. — Как он?

— Он отлично. С нетерпением ждёт сезона по баскетболу. — Она делает паузу. — Как Диана?

— Тоже отлично.

— Так вы всё ещё вместе. — Её выражение трудно понять.

— Да, — подтверждаю я.

В воздухе снова возникает неловкость. Пару месяцев назад я отчаянно хотел услышать её голос. Сейчас я не уверен, что сказать. Я не могу флиртовать — у неё есть парень. И даже если бы я хотел флиртовать, это было бы неуважительно к Диане. Хотя мы не вместе, мы всё ещё занимаемся сексом почти каждую ночь.