Право на любовь

Любое проявление в живописи. Любая картина вызывает всплеск бурных во мне эмоций. Для меня это было чревато последствиями. И так как сердце теперь другого человека во мне, я им дорожу больше, чем рисованием.

Почти в двенадцать лет у меня появилось новое сердце, и я научилась контролировать свои эмоции. Это тяжело. Тяжело держать баланс и не выйти за грань. Это как переполненный сосуд с водой, нужно пронести по веревке на высоте и ни капли не уронить. Так же и со мной. Всё должно быть в меру. Сейчас я готова попробовать выйти за грани реальности.

Нахожу в галерее своих кадров снимок Ярослава со спины, где его лицо поднято к водопаду, и решаю выразить это на холсте. Учитывая, что не практиковалась давно, решаюсь на это дело долго.

Долго стою перед чистым холстом. Но как только провожу одну линию, дальше рука сама выполняет действия. Я отдаюсь процессу и забываюсь в этом моменте. Моя душа ликует. Я счастлива. Я очень счастлива.

Ярослав подарил мне крылья. Он осветил мой путь своим появлением, заполнил пустоту, подарил любовь.

Он сделал то, что никто не смог сделать: ненавязчиво собой заполнил всё моё пространство. Заполнил мою душу, тело, разум.

Он — моё всё. Он подарил мне счастье. Он подарил мне любовь. Он подарил мне себя. Он воскресил ту часть меня, которая долго спала.

Глава 20

Выходные прошли лучше, чем я себе представлял. Ещё больше убедился в том, что Рина — моя женщина. Мой человечек по жизни. Она идеальная в моем мире. Во всём. Мне не хочется её менять под себя. Мне нравится то, как она держится в обществе, с такой простотой, легкостью и достоинством. Мне нравится, что она со мной не строит из себя кого-то. Она такая, какая есть. Ей всё равно, кто я, какой у меня статус и деньги. Это импонирует. Так как большинство девушек стремятся удачно выйти замуж за состоятельного парня, и им неважно, что на душе у него самого.

Она же к этому не стремится. У неё есть принципы, есть цель. Она живет чувствами, эмоциями. Впервые в жизни я ставлю её интересы выше своих. Впервые мне важен кто-то, кроме меня самого и родных соответственно. Раньше девушки были чисто для удовлетворения физических потребностей, ну и если просто нравились. Но ни одну из них я никогда по-настоящему не рассматривал на роль своей жены. Но Рина стала той, которую я хочу полностью взять в свою власть, сделать полноценно своей. Чтобы носила мою фамилию, стала Войтковской. Чтобы носила под сердцем нашу маленькую копию. Рина — моя девочка. Такая родная. Такая любимая.

Мы расстались всего несколько часов назад, а мысли и тело заполнены ею. Её запах хранится в легких. И мне мало. Я хочу её постоянно. И не только физически. Стоит подумать об этом, внизу всё откликается мгновенно, хотя думал, что насытился. Но нет, мало. Мало будет всегда, это знаю точно. О том, что она станет моей, я не сомневаюсь. Эскиз для кольца с надписью уже изготавливается в особой секретности. Оно индивидуальное, с нашей надписью на двоих. Оно будет красоваться на её пальчике. Эта наша клятва на двоих. Навсегда.

По дороге решаю вернуться в родительский дом. В квартире Лина. На работе тоже будет Лина. Когда-то пообещал, что она будет работать у меня. Сейчас приходится сдерживать обещание. Хотя я бы с радостью отказался. Мне только проблем с ней сейчас не хватает. Думая о ней, настроение портится. Как бы я не уважал своего крестного, но Лина другое. Я боюсь, что она может причинить Рине боль, что-то подстроить… Сказать… Сделать… Слишком многое нас связывает в прошлом.

Мы дружили с детства. Она называла меня своим женихом. В том возрасте было просто по приколу, но становясь старше и взрослее, уже не так смешно. Она просто вбила это в голову, что должна заполучить меня. Что в реальности я должен на ней жениться. И как бы не переводил в шутку, она не понимает. Вот оно, безотказное детство. Когда ты единственный ребенок в семье, то тебе достается всё самое лучшее и дорогое. Ты ни в чём не знаешь отказа. Так и с Линой. Если ей что-то захотелось, хоть ты разорвись на части, но она должна это заполучить.

Родительский дом встречает тишиной. Никто не выходит встречать. Значит, родителей нет дома. Поднимаюсь в свою комнату, принимаю душ. Дорожную сумку кидаю в прачечную. И проваливаюсь в сон.

Утром встаю раньше обычного, выпиваю кофе и уезжаю в офис. За моё отсутствие дел накопилось много. Вяземский уже выписался, а значит, начнет действовать оперативнее. Три дня передышки и снова в бой. Эту игру надо довести до конца. Единственное, что осталось, это решить вопрос с передачей денег Марата за его победу. Это единственный пробел в моем списке задач, а до результатов осталось не так много времени. Остается надеяться, что этого он не провернул в больничке. Конечно, без слежки я его там не оставил, но светиться было слишком опасно.

Первым делом просматриваю отчет о его посещениях, распечатку звонков, переписку. Всё чисто. Каких-либо людей, связанных с тендером, нету, что вызывает подозрения. Может, он действует через кого-то? Кто-то помогает из вне? Вопросов много. Раньше бы я никогда не пошел на него, но сам вынудил. Противно от этого всего. Но по-другому невозможно.

— Ты видел это? — врывается в мой кабинет Свят. — Вы во всех новостных пабликах. — протягивает мне планшет с «горячей» новостью. Там наша фотография с Риной, где я её обнимаю. Она отвернута от камер, но видно её со спины.

Читаю новость, которая подвергает меня в ярость…

«Ярослав Войтковский был замечен на благотворительном вечере в объятьях роковой красотки с огненными волосами. Молодые люди не стеснялись своих чувств, несмотря на присутствующих бизнес-партнеров. Они обнимались и миловались на борту лайнера, а после и вовсе тайно покинули мероприятие. Имя любовницы Войтковского-младшего не раскрывается. Напомним, что три месяца назад была объявлена помолвка Ярослава и Аяны Каримовой на юбилее компании. Неужели свадьба с Каримовой находится под угрозой? Или эта рыжая бестия — всего лишь увлечение жениха перед серьезным шагом?»

Далее статья сопровождается комментариями от читателей, о том, что Рина оказывается «шл*ха, «бл*, второсортная…». Самый более гуманный из всего перечисленного: «Оставь его, девочка, не рушь создающуюся семью…», «На чужом несчастье счастья не построишь»…

— Твою мать… Только этого не хватало…

— Я уже связался с пабликами, вышел на самого первого, кто опубликовал сию «новость», но результатов никаких… Он не выдает первоисточник…

— Значит, это тот, кто был в списке приглашенных… — подтверждаю его слова. — Кто-то пробрался на лайнер… Кто-то из посторонних…

— Ты сам проверял всё по списку. Никого чужого не было. Также и я всех отмечал повторно, когда провожал.

— Тогда как ты объяснишь это…

— Кто-то вас сфотографировал незаметно… Тот, кто хотел сделать тебе больно… Испортить твою репутацию… — делится Свят. — Думай, кто мог тебе желать такого из присутствующих.

— Есть два человека, — подтверждаю его мысли. — На вечере я защитил Рину от нападок Мирской, но мне кажется, это не она. Она вся тряслась, когда я дал понять, что встану на защиту Рины, если она её ещё раз тронет.