Право на жизнь

– Так нас решили поселить наверху для того, чтобы мы не удрали?
– полушутя, полусерьёзно спросил Влад, скептически осматриваясь.

– Вовсе нет, - Юрий впервые за всё время рассмеялся, и я отметила, что не настолько он хмурый и злобный, как казалось.
– Просто ночью мы будем держать оборону внизу, чтобы никто не потревожил всех вынужденных жильцов торгового центра. Здесь поселилось много людей. На этом этаже расположены кинотеатры и мы убрали из них кресла, чтобы устроить спальные места. Там безопасно для людей, так как нет окон, а двери закрываются плотно. Там нет стёкол и витрин, через которые могут проникнуть заражённые, или хищники.

С этими словами Юра провёл нас вдоль рядов техники и толкнул дверь в подсобку. Закрытое помещение встретило нас запахом плесени и пыли. Невольно поморщившись, с ужасом подумала, что здесь придётся жить. Хорошо ещё, что окно во всю стену. Правда, оно не открывалось, так что о свежем воздухе стоило забыть, но зато окно пропускало свет! Хоть какой-то положительный момент во всей этой ситуации.

– Добро пожаловать в новое жильё!
– Юра театрально раскинул руку, одна из которых продолжала сжимать автомат.
– Здесь вам будет безопасно. Дверь привалите чем-то тяжёлым, а окна находятся далеко от земли, так что вторжения оттуда можно не опасаться.

Комната была большая. Вдоль глухих стен тянулись стеллажи, посредине ещё несколько рядов стеллажей.

– Можно скинуть технику и спать на полках, как на кроватях, - отметил Влад, тут же стряхнув на пол увесистую коробку. При ударе та издала глухой звук.
– По-моему, мы здесь неплохо устроимся!

– Надеюсь на то, - проворчал Макс, с недоверием поглядывая на окно. За ним высились исполинские пальмы, рост которых не должен был достигать больших высот, но технологические катастрофы внесли свои корректировки в размеры и буйство фауны.

– Не будем вам мешать, - сказала Валентина, положив подушки на освободившееся на стеллаже место.
– Обустраивайтесь. Как закончите, спускайтесь к нам. Мужчины сходили на охоту, подстрелили кабанов. Наши девушки приготовили вкуснятину.

– А где готовите?
– не смогла я сдержать любопытство.

– На кострах прямо на улице. А едим в стеклянном зале. Он - излюбленное наше место. Там светло и безопасно. Много столов, расставленных меж вымахавших растений. Собираясь там, мы проводим перекличку, чтобы знать, сколько человек осталось в живых. Стеклянный зал - сосредоточение нашей колонии. Это и зал переговоров, и ресторан!

– Надо же, мы ещё и в ресторане будем есть?
– рассмеялся Борис.

– Кончено!
– кивнула Валентина, - мы пользуемся всеми благами погибшей цивилизации!

Местные мужчины и женщины свалили на стеллажи постельные принадлежности и ушли, оставив нас. Мы с Ксюшей и Таней тут же принялись сметать пыль, а парни облегчили стоящие посредине стеллажи и сдвинули их к стене. Теперь комната стала не только светлой, но и просторной. Борис и Алекс разложили на полу матрацы, застелили постель, Таня заправила одеяла в пододеяльники. Даже странно было видеть белоснежные простыни, одеяла, облачённые в пододеяльники и подушки с наволочками! Я поймала себя на мысли, что очень соскучилась по чистому постельному белью. А ещё радовало то, что не надо было никуда идти, спешить, от кого-то скрываться. Наконец-то можно было просто поваляться на мягоньких матрацах и просто подождать прибытие спасательного отряда. Правда, возникла куча более серьёзных проблем, но о них я старалась не думать, чтобы не упустить те маленькие кусочки счастья, которые достались нам сейчас.

– Хорошо, что мы отделились от Фрейзера, - неожиданно для всех отметил Алекс, с размаху плюхаясь на матрац. Он закинул руки за голову и уставился в потолок, задумчиво теребя в зубах зубочистку.

– А что хорошего?
– не поняла Ксюша, тоже заваливаясь на матрац.
– Всё равно приходится дожидаться этого странного человека без лица.

– Если бы пошли с ним, то сейчас искали бы лагерь беженцев в верховьях реки, -справедливо заметил Алекс.
– А так мы действовали самостоятельно. Пошли вниз по течению и наткнулись на пристанище.

– Ага, - поддакнула я, соглашаясь с ним.
– Верно всё подметил! В жизни бы не отыскали наших!

– Вот-вот!
– закивала Таня.

– Только вот вопрос - хорошо это, или плохо, что мы нашли их, - проворчал Борис, глядя в даль из окна. Он щурился на заходящее солнце, а золотые лучи окрашивали комнату в тёплые тона.
– Как бы это не стоило нам жизни.

Мы с Максимом последовали примеру остальных и тоже прилегли - уж больно хотелось вытянуться на чистом и мягком, почувствовать хоть какой-то комфорт. Макс притянул меня к себе, и я положила голову на его грудь, как на подушку.

– Не будем о плохом, - взмолилась Ксюша, тщательно протирая руки влажной тряпицей.

– Действительно, не будем о нём!
– с наигранной беспечностью отметил Влад.
– Подождём, когда «плохое» само заявит о себе!

Тут меня разобрал гнев, и я не смогла промолчать.

– То есть ты думаешь, что если мы будем постоянно говорить о наших проблемах, то они разрешатся?

Похоже, Влад не ожидал такой реакции. Он осудительно уставился на меня.

– Ты чего?
– задал он совершенно глупый вопрос, раздраконив меня вконец.

В ответ я чуть ли не дыхнула пламенем, но вовремя сдержалась, чтобы не разразиться гневной тирадой. Если на то пошло, Влад не сказал и не сделал ничего плохого, просто выразил своё мнение. Так почему я так болезненно реагирую на это? Неужели сложно сдержаться? Наверное, сложно, раз готова рвать ему горло зубами. Совсем обезумила. Или заразилась? Неужели вирус зла выбрал меня? Эта мысль моментально отвлекла от Влада. Меня охватила жуть. Будто находишься в мышеловке и понимаешь, что твои дни сочтены. Ужасное чувство!

Тут же подумала о том, что так и не стану матерью. А ещё стало страшно за окружающих. Если я подхватила вирус, то теперь заразна для всех.

– А вдруг мы уже инфицированы?
– спросила я, будто кто-то знал ответ на этот вопрос и мог мне ответить.

– С чего ты взяла?
– Ксюша приуныла и забеспокоилась.

И вот что ответить? Решила сказать правду. Друзья должны знать о моём состоянии.

– Да с того, что не могу контролировать эмоции. Чуть не вцепилась во Влада лишь потому, что мне не понравились его слова. А ведь он ничего плохого не сказал, и обидеть никого не хотел.

Услышав меня, Ксюша звонко рассмеялась и махнула рукой.

– Всего лишь нервы! Всё это ерунда, пройдёт!

– Когда?
– насупилась я, сверля её взглядом.

– Примерно через восемь месяцев, - её губы в улыбке растянулись от правого до левого уха.

– Да ну!
– недоверчиво протянула я.
– Не может быть!

– Вот тебе и «не может быть», - передразнила Ксюша и показала мне язык.
– Гормоны бушуют, оттого и чрезмерно эмоциональная реакция на всё.

– Ну...
– протянула я, осознавая её правоту.
– Если так пойдёт дальше, то я со всеми переругаюсь.