Праздничная новелла

– Звучит неплохо, – я сказала, – но у меня уже есть планы на сегодняшний вечер. Может в другой раз?

– И какие у тебя планы?

– Встретиться с Морелли.

– Ты уверена?

– Да.

 Нет. Я не уверена. Возможность составляла приблизительно пятьдесят процентов:

– И я хочу в душ.

– Эй, ты можешь принять душ, пока я готовлю ужин.

– Ты умеешь готовить?

– Нет, но могу заказать.

– Хорошо, дело вот в чём, мне не комфортно, когда ты находишься в моей квартире.

– А мне показалось ты привыкла к Супер-Дизелю.

Старый мистер Файнштейн прошаркал мимо нас к своей машине:

– Эй, красотка, – крикнул он мне. – Как дела? Помощь нужна? Этот парень выглядит ненадёжным.

– Всё хорошо, – ответила я мистеру Файнштейну, – спасибо за беспокойство. – Вот видишь, – укорила я Дизеля, – ты выглядишь ненадёжным.

– Но я же мягкий и пушистый, я даже не подкатывал к тебе. Ну ладно, возможно немного поддразнивал, но ничего серьёзного. Я не лапал тебя... вот так, например, – он обхватил пальцами воротник моей куртки и притянул меня к себе. – И я не целовал тебя... вот так, – и тут он поцеловал меня.

Мои пальцы свернулись в ботинках, тепло растеклось по животу и направилось на юг.

Гадство.

Он прекратил поцелуй и улыбнулся.

– Вот видишь, я не делал ничего подобного, ведь так?

Я ударила его руками в грудь, но он не сдвинулся с места, поэтому, я отступила на шаг назад.

– Не будет тебе никакого целования, никого поддразнивания, вообще ничего не будет!

– Уверенна?

Да, уверенна, я махнула рукой, повернулась и вошла в здание. Дизель следовал за мной, и мы в тишине ждали лифт. Двери открылись, и миссис Бестлер улыбнулась мне. Миссис Бестлер, наверное, самый старый человек, которого я когда-либо видела. Она живет одна на третьем этаже, и ей нравится играть в лифтера, когда ей скучно.

– Наверх, – крикнула она.

– Второй этаж, – ответила я.

Двери лифта закрылись, и миссис Бестлер проскандировала:

– Женские сумочки, мастерская Санты, лучшие платья. – Она посмотрела на меня и пригрозила пальцем. – Осталось три дня.

– Да знаю я. З-н-а-ю! – выпалила я. – Завтра я пойду по магазинам. Клянусь, я пойду.

 Мы с Дизелем вышли из лифта, а миссис Бестлер пропела: «Праздник приближается, праздник приближается», – когда мы шли по коридору.

– Держу пари, ей восемьдесят, – сказал Дизель, открыв мою дверь.

В квартире было темно, светились только синие электронные часы на микроволновке и единственный красный диод на моем автоответчике.

Рекс бегал в своем колесе в кухне. Мягкий шум колеса заверил меня, что Рекс в безопасности и, вероятно, никаких троллей, скрывающихся в моем шкафу, ночью не будет. Я щелкнула выключатель, и Рекс немедленно прекратил бегать и уставился на меня. Я бросила пару фруктовых колечек в его клетку, и Рекс был доволен жизнью.

Я нажала кнопку автоответчика и расстегнула куртку.

Первое сообщение:

– Это Джо. Перезвони мне.

Следующее сообщение:

– Стефани? Это мама. Ты не берешь трубку сотового телефона. Что-то случилось? Где ты?

Третье сообщение:

– Это Джо, снова. Я застрял на работе, и я не приду сегодня вечером. Только не звони мне, не смогу ответить. Я сам тебя наберу, когда освобожусь.

Четвёртое сообщение:

– О, Господи, – сказал Морелли.

– Остаемся только ты и я, – ухмыльнулся Дизель, – хорошо, что я здесь. Тебе бы было одиноко.

Ужасно, но он был прав. Я была одной ногой на скользком склоне рождественской депрессии. Рождество проходило мимо меня. Пять дней, четыре дня, три дня... и Рождество пройдет без меня. И мне придется ждать ещё один год, чтобы, наконец, атаковать все эти ленты и банты, попробовать леденцы и гоголь-моголь.

– Рождество это же не ленты-банты и подарки, – спросила я Дизеля. – Рождество это добро, правильно?

– Неправильно. Рождество в подарках. И в рождественской ели. И в офисных вечеринках. Боже, ты ничего не знаешь!

– Ты действительно так думаешь?

– Кроме всего религиозного бла, бла, бла, в которое мы не будем вдаваться... Рождество превращает тебя в кого угодно. Это то, во что я действительно верю. Люди сами решают, что они ждут от Рождества. Тогда каждый получает то, что хочет.

– Предположим, что каждый год, ты его пропускаешь? Предположим, что каждый год ты портишь Рождество?

Он взял рукой меня за горло:

– Ты портишь Рождество, малыш?

– Я, кажется, даже не добираюсь до него.

Дизель оглянулся:

– Я заметил. Никаких гирлянд, никакого красно-зеленого дерьма, никаких ангелов, никакой мишуры.

– У меня была мишура, но мне в квартиру кинули бутылку с зажигательной смесью, и вся мишура превратилась в дым.

Дизель покачал головой:

– И тебе нравиться так жить?

Я проснулась в поту. Мне приснился кошмар. Будто всего два дня осталось до Рождества, а я до сих пор не купила ни одного подарка. Я мысленно дала себе подзатыльник. Это был не кошмар. Это была правда. Два дня до Рождества.

Я вскочила с кровати и понеслась в ванную. Приняла быстрый душ, и высушила волосы. Ой. Приручила их с небольшим количеством геля, надела джинсы, ботинки, футболку, и пошла на кухню. Дизель ленно оперся на раковину с чашкой кофе в руке. Белый пакет из пекарни стоял на столе. Рекс бодрствовал в своей клетке, неторопливо прокладывая себе путь к середине пончика с желе.

– Доброе утро, солнышко, – сказал Дизель.

– Осталось два дня до Рождества, – ответила я. – Два дня! И я желаю, чтобы ты прекратил появляться в моей квартире.

– Да, конечно, когда-нибудь... Ты отдала Санте свой список желаний? Ты же была послушной девочкой?

Ещё слишком раннее утро для закатывания глаз, но всё же пришлось. Я налила себе кофе и взяла пончик.

– Мило с твоей стороны принести пончики, – сказала я. – Но у Рекса будут дырки в зубах, если он съест его целиком.

– Мы делаем успехи, – заметил Дизель. – Ты уже не кричишь, увидев меня здесь. И не проверяешь кофе и пончики на наличие инопланетного яда.

В приступе паники я посмотрела вниз на свой кофе: