Предателя – на рею!

– Такая забота обнадеживает, – криво усмехнулся Миллер. – Однако публика наверняка заметит и ощутит отсутствие одного из аниматоров.

– Команда в курсе гибели скрипача. Ну а пассажиры не должны догадываться, что все так серьезно. Так что попрошу…

6

Катя и мясистая Марта сидели в шезлонгах на палубе неподалеку от бассейна. Океан простирался от одного края горизонта до другого. «Атланта», несмотря на волны, шла ровно, словно поезд по рельсам. Феминистка нарочно надела тонкую белую майку и синтетические трусики, которые после купания стали совсем прозрачными, рельефно и в подробностях проявив несколько обвисший пышный бюст и темный треугольник внизу живота. Датчанка выставила все это напоказ и теперь выискивала взглядом мужиков, которые станут пялиться на ее прелести.

– Все мужики примитивные существа, – вещала феминистка. – Основное их отличие от женщин то, что у нас эрогенная зона находится в мозгу и совсем немного в одном месте, а у них она сосредоточена исключительно между ног. Ни один мужик не откажется от секса, если ему представится такая возможность…

Катя слушала вполуха, теребила на шее мелкие бусы в десять нитей, иногда поддакивала. Наконец-то появились те, кого она ждала, – агенты Смит и Джонсон.

Фэбээровцы с самого утра прохаживались по палубам, пытаясь высмотреть среди персонала того, кто убил скрипача. Лица они не запомнили. Во-первых, было темно, во-вторых, на голове у того была маска. Но кошачью походку, телосложение они запомнили. Так что при встрече вполне могли и опознать.

– Нет его нигде, – тихо проговорил Джонсон и осторожно покосился на сидевших в шезлонгах у бассейна Марту и Катю. – Феминистки чертовы. Лесбиянки. Держись от них подальше.

– Надо разделиться, – пропустил дельное замечание мимо ушей агент Смит. – Вполне возможно, тот, кого мы ищем, не из обслуги и туристов, а из технического персонала.

– Может, и так. Лайнер он лучше нас с тобой знает.

Агенты расстались. Поколебавшись, Катя решила двинуться вслед за Джонсоном.

– Схожу в бар. Тебе что-нибудь принести? – спросила она «подружку».

– Принеси мне скальп мужчины, – хохотнула Марта. – Это будет лучшим подарком.

– Я пошла, – подмигнула ей Катя.

Джонсон направился к корме. Он остановился перед крутым металлическим трапом, которым пользовались члены команды, и нервно оглянулся на неприкрыто идущую за ним Сабурову.

Катя подошла поближе, оперлась о поручни и задумчиво посмотрела на однообразный, но величественный океанический пейзаж.

– Вы уж не держите зла на мою подругу за ее выходку в туалете, – внезапно произнесла Катя, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь, и вновь принялась теребить на шее нитки мелких бус. – Она закоренелая феминистка.

– Я это понял, – несколько растерянно ответил Джонсон.

– Вы, наверное, полицейский. Я вас вчера ночью с пистолетом видела, – сделала «круглые глаза» Катя. – Но я не спрашиваю, за кем вы гнались. Понимаю, что за преступником.

– Вы близки к истине.

– Думаете, он там? – скосила глаза вниз трапа, ведущего к техническим помещениям, Сабурова.

– Может быть.

– Мне кажется, я бы смогла его опознать. Он пробежал совсем рядом со мной. Когда речь идет о поимке преступника, я готова помочь даже мужчине.

Джонсон сделал приглашающий жест, пропуская вперед Катю.

– Только не предлагайте мне пройти первой, – предупредила Сабурова: для феминистки это страшное оскорбление.

Джонсон вздохнул и первым ступил на крутой трап. Катя рванула на шее бусы. Мелкие шарики горохом запрыгали, покатились по ступенькам. Агент поскользнулся на них, как на льду, и с криком:

– Мазафака! – кубарем покатился по металлическому трапу.

Обычный человек наверняка бы сломал себе шею минимум в двух местах. Но тренированный агент сумел сгруппироваться. Он ударился головой о ступеньку, лишь оказавшись внизу.

– Черт вас побери. Кажется, ногу сломал. – Гримаса боли исказила лицо.

– Я сейчас, врача вызову, – бросила Катя и скрылась.

Через пару часов агент Смит катил своего напарника в инвалидном кресле, загипсованная нога торчала, как стенобитный таран.

– Чертовы бабы, дуры, – ругался Джонсон.

– Ничего страшного, – пытался утешить его агент Смит. – Кому-то одному все равно нужно по большей части сидеть в каюте и отслеживать изображение с камеры, вести прослушку каюты…

7

…Эндрю и Гарри прогуливались по палубе. Миллеру пришлось согласиться со своим телохранителем, что не стоит начинать пить раньше шести вечера. Ведь он и сам знал: нарушение этого правила неизбежно приводит к «катастрофе». А уж она до добра не доведет. В лучшем случае Гарри снова придется тащить своего подопечного на плечах в каюту.

– Не могу я просто так ничего не делать, – откровенничал с телохранителем Эндрю. – Или пить могу, или работать, другого не дано.

– Можно и с женщинами… – справедливо напомнил Дуглас. – От них хоть голова наутро не болит.

Профессиональным взглядом он отметил вдалеке присутствие на палубе Кати, которую вчера видел в баре. Но тут же вспомнил, что видел с ней и другую женщину – ужасную датчанку, которая бубнила своей подруге всякие гадости о мужчинах, обвиняя их во всех смертных грехах.

– Женщина – не водка, много не выпьешь, – проговорил Миллер. – Да и нет здесь на борту свободных женщин. Нет таких дур, чтобы билет за свои бабки покупать.

– Думаю, всякие есть, – поспешил успокоить Миллера Гарри.

Эта мысль запала бывшему российскому полковнику в голову. Взгляд его стал хитрым. Телохранитель сразу же почуял неладное.

– Если ты имеешь в виду вон ту одинокую молодую красотку, то она феминистка и путешествует с подругой. С такой публикой лучше не связываться.

– Не про нее разговор. Пошли, – предложил Эндрю. – Я тут одно местечко видел, но сразу не сообразил. А теперь понял, надо тряхнуть стариной.

Застекленная кабинка лифта плавно вознесла двух мужчин на верхнюю палубу. Выше были только трубы лайнера и небо, распростершееся над океаном. Миллер уверенно провел своего телохранителя мимо бара; они миновали невысокую надстройку. За ней виднелась не слишком приметная дверь с вывеской, извещавшей, что за ней находится бассейн для нудистов. Рядом виднелись пиктограммы с перечеркнутыми видео и фотокамерой.

– Опаньки, – радостно воскликнул Эндрю. – Пошли. Сам же склонял меня к здоровому образу жизни. А что может быть здоровее отдыха нагишом, когда всем естеством соединяешься с природой? Чем не полноценный отдых? Я тебе не рассказывал, но в ранней молодости я этим делом занимался. Ну а потом, когда военную карьеру начал, пришлось забросить. Тряхну стариной.

Гарри не был ханжой, мог и на стриптиз сходить. Но стриптиз – это совсем другое, это театральное представление. А тут все вживую, без притворства и игры. Но у Дугласа еще оставалась надежда, он шагнул вслед за Эндрю за дверь.