Предчувствие конца

— Девушку? Какую девушку? — оскалила белые зубы Динара.

— Не придуривайся. Янину Кирпичёву. Я знаю, что ты приложила руку к ее похищению. Да, осуществил это дело другой человек. А спланировала наверняка ты.

Волкова, насмешливо улыбаясь, изучала меня, потом тряхнула коротко стриженными волосами:

— Смешно, не могу! Или ты можешь это доказать?

— Сейчас — нет. Но очень скоро у меня будут на руках неопровержимые улики.

— Ну вот когда будут, тогда и приходи! — Динара откровенно издевалась.

— Слушай, зачем тебе девочка, а? У них с дедом и денег-то нет… Или ты не брезгуешь брать в качестве выкупа пенсию?

— Не говори о том, чего не знаешь! — отрезала Дина. Улыбка сбежала с ее лица.

— И чего же я не знаю, просвети?

Волкова тяжело вздохнула и проговорила:

— Слушай, Охотникова. Тебе мало того, что было, а? Ну что ты лезешь всех спасать? Сидела бы себе тихо, поправляла здоровьишко… Кстати, как оно? Здоровьишко-то?

— Нормально, — отрезала я. — Не отвлекайся. Мы говорим о Янине Кирпичёвой.

С минуту Волкова таращилась на меня, словно изумляясь моему нахальству, потом расхохоталась:

— Нет, ну ты даешь! Остынь, Евгения Максимовна! Не знаю я никакую Кирпичёву, ясно? Ты теперь на меня всех собак будешь вешать? Я понимаю твои чувства, но, знаешь, надо уметь проигрывать красиво.

— А я никак не умею, — сообщила я конкурентке. — Ни красиво, ни некрасиво. Выигрывать — умею, это да.

— Ну ты наглая! — восхитилась Динара. — Я же тебя уничтожила, по стенке размазала. А тебе все неймется? Я ведь продолжить могу… Кстати, дело Шмаги на тебе еще висит?

— Динара Олеговна, — обратилась я к подколодной змеище, — у меня к тебе последнее предложение. Давай так: ты возвращаешь мне девочку, живую и невредимую. За это я тебя прощаю. И разрешаю убраться из города до начала военных действий. Строй свою карьеру где-нибудь еще. А Тарасов оставь мне.

— Это почему? — напряглась Волкова.

— Потому что он мой.

— Хрен тебе! — сверкнула белыми зубами Дина. — Вали из моего дома, ненормальная. Я легально работаю, лицензия в порядке, круг клиентов неуклонно расширяется. А ты — списанная в тираж неудачница, вот и злобствуешь. Как я тебя сделала, а?

И Волкова разразилась своим фирменным, леденящим кровь смехом.

— Имей в виду — тебе тут спокойно не работать! — пригрозила я напоследок и покинула квартиру с гордо поднятой головой под аккомпанемент хриплого хохота Динары.

Надо сказать, я и не рассчитывала, что Волкова согласится на мои условия. Даже если похищение Яны на ее совести, ничто не мешает злодейке довести дело до конца. Тем более действует она не сама, а через подставных лиц. У Волковой есть сообщники. И по крайней мере одного из них я знаю — Дениса Симоненко. Такой союзник — слабое звено. В решающий момент он может сломаться, у него не выдержат нервы, припадок начнется или еще что… Но Волкова, похоже, умеет управляться с эти психом.

В машине я расстегнула рубашку и отлепила от груди приклеенный пластырем телесного цвета диктофон. Теперь наша с Диной беседа записана на кассете. Маленькое устройство давало гораздо лучшее качество записи, чем диктофон в телефоне. И пусть Волкова вела беседу осторожно и не сказала ничего лишнего, все равно я довольна. Динара косвенно признала, что причастна к информационной атаке, направленной на меня. На пленке даже есть угрозы в мой адрес. Чудненько!

В этот момент зазвонил мой мобильный. Я покосилась на диктофон в руке и, повинуясь скорее интуиции, чем разуму, включила маленькое устройство, а потом уже ответила на звонок.

Это был Табаки. Маленький гангстер находился в куда худшем состоянии, чем во время нашего предыдущей разговора.

— Охотникова? — дрожащим голосом и едва ли не шепотом спросил Табаки.

— Ты хотел встретиться? — Я сразу же перешла к делу. — Назначай место и время!

Но вместо того чтобы ответить по существу, Константин принялся юлить:

— Сейчас, не гони! Сначала расскажи мне о гарантиях.

— О чем?!

— О гарантиях моей безопасности. Ведь я сдаю тебе эту суку… ты сможешь меня от нее защитить?

— Ты имеешь в виду Динару Волкову? — специально под запись переспросила я.

— Нет, …, королеву английскую! — вспылил Костя, но тут же вновь понизил голос до сдавленного шепота.

— Это она приказала убить меня? Тогда, в апреле? — Я говорила громко и четко, и Костя, видимо, о чем-то догадался.

— Ты что, пишешь разговор? — прошипел Табаки.

— Как ты мог такое подумать! — как могла натурально возмутилась я. — Еду в машине по шоссе. Откуда у меня аппаратура? У тебя паранойя, Костя. Неудивительно, если посмотреть, с какой швалью ты возишься…

— Я не знал, что так повернется, — пожаловался Костя. — Она обещала прямо-таки золотые горы. Оглянуться не успел, как она уже держала меня за глотку, и я у нее кругом в долгу.

— Сочувствую тебе, — холодно сказала я. Никакого сочувствия к этому мелкому пакостнику я не испытывала.

— А теперь она еще хуже стала… совсем слетела с резьбы… И постоянно возится с какими-то малолетками.

— Чего?!

— С малолетками. У нее их целая толпа. Мальчики, девочки… гопота с окраин.

Так, очень интересно…

— Слушай, Костя, я готова на любые условия. Только скажи мне, где держат Яну. Не время торговаться, девочка в опасности!

Голос Табачникова внезапно куда-то уплыл, а когда возник снова, я разобрала только конец фразы:

— …кремень-девка! Ничего они ей не сделают до тех пор, пока не подпишет бумаги.

— Какие еще бумаги? Ты скажи, где Янина?

— Неважно, — прошипел Табачников. — А где ее искать, скажу при встрече. Эта информация — мой товар, ясно? Даром не отдам. А то приду на стрелку, а ты меня пристрелишь…

Ну вот, теперь Табаки в своей стихии. Торговаться, договариваться — тут он большой мастер.

— Так что при встрече сочтемся, — закончил Табаки.

— Говори время и место! — заорала я в трубку. Вот сейчас нас прервут, и я снова упущу шанс спасти Яну. На Табаки мне было глубоко плевать, он интересовал меня исключительно как источник информации.

— Место встречи изменить нельзя! — вдруг прохрипел Константин и отсоединился.

Ну и как это понимать? Вне себя от ярости я гнала «Фольксваген» сама не зная куда — просто чтобы выгнать лишний адреналин. Хотя… если подумать как следует, Табаки хитрее, чем я. Видимо, во время разговора кто-то подошел к нему, и Константину пришлось спешно сворачивать беседу. Получается, он успел передать мне информацию о месте встречи. «Изменить нельзя»… Это как в кино, что ли?! Нет, кино тут ни при чем. «Место встречи изменить нельзя…»