Предчувствие конца

— Я столько лет была ему верной женой! — воскликнула Светлана. — Я ждала его, когда он уезжал на войну. Я забирала его из госпиталя. Я носила ему передачи в тюрьму и ездила на свидания. Я терпела его побои и ждала, что вот-вот все наладится и будет как у людей…

— Вы даже простили ему убийство вашего сына! — жестко сказала я. Мне начинал надоедать этот монолог под занавес.

Симоненко уставилась на меня расширенными от потрясения глазами:

— Денис не виноват! Он не хотел убивать Ванечку! Просто он очень сильный и не сумел рассчитать свою силу. Он только один раз ударил мальчика…

Да, Светлана явно не понимает, что несет ответственность наравне с Денисом за все, что совершил ее муж. Денис Симоненко был психопатом. Ему место было в тюрьме или в больнице. А эта женщина его покрывала.

На нем не только похищение Яны, не только нападение на меня. На нем все преступления, совершенные в нашем мирном провинциальном городе теми подростками, что прошли обучение в «Школе»! Не знаешь, жалеть то ли этих несчастных детей с промытыми мозгами, то ли их жертв.

Ну и конечно, с Динары Волковой никто вину не снимал. У Дениса Симоненко было хоть какое-то оправдание — контузия, мозги набекрень. Но Дина… Эта женщина была абсолютно нормальна. Жестокая, хладнокровная, циничная тварь, и дело не в том, что она мой конкурент. Волкова — мой враг. Смертельный враг. Вот для того, чтобы останавливать таких, как она, я и стала телохранителем.

— И тогда я его убила. Я даже не думала, что это будет так просто, — продолжала говорить Светлана, глядя в пустоту. — Он совсем этого не ждал. Я ни о чем не жалею…

— А я вот жалею, — сказала я. — Жалею, что вы не сделали этого раньше.

И вышла из пропахшей кровью темноты на солнечный свет.

Глава 9

Я не испытывала разочарования от того, что мне не удалось помахаться с Денисом Симоненко. Жизнь — не кино, а если и кино, то никак не низкопробный голливудский боевик. И пусть я приехала в «Полянку» вооруженная, как для охоты на крупного зверя, пусть все мои мысли были только о том, как переиграть и победить Дениса — в тот момент, как я увидела его мертвым, я выбросила бывшего спецназовца из головы. Главное отличие профессионала от дилетанта в нашем деле вовсе не в том, что дилетант не умеет так классно драться ногами. Главное отличие, как ни странно, состоит в том, что профи ни о чем не жалеют. Ну да, этого опасного противника устранила не я. Можно сказать, судьба вмешалась в нашу историю. Главное теперь — довести до конца то, что мы начали.

Я оглянулась в поисках Влада и девушки. Где же Яна?

— Ее нигде нет! — издали закричал парнишка. Он едва не плакал от разочарования. — Я осмотрел все домики, нигде ни следа! А эти уроды, которых я связал, утекли! Представляете, развязались и сбежали!

— Хреново связал, — сквозь зубы процедила я, оглядывая окрестности. Где же может быть заложница?

В этот момент я услышала, как кто-то словно бы издалека окликает меня по имени.

Яну мы обнаружили в заброшенном колодце. Девушка сидела на земляном дне, где уже давно не было воды, только жидкая грязь, чумазая, напуганная, уставшая до предела, но живая. Услышав знакомые голоса, она решилась позвать на помощь.

Мне пришлось спуститься в колодец, положив слегу поперек провала и привязав к ней альпинистскую веревку. Когда я спрыгнула на дно, девушка бросилась мне на шею. Ее трясло, длинные волосы были спутаны, платье разорвано, но непоправимого вреда, похоже, никто ей не причинил. Я соорудила ременную петлю, закрепила ее на поясе девушки и выбралась наверх, ставя ноги враспор. А потом мы с Владиком вытянули Яну на поверхность. Парнишка изо всех сил тянул, пыхтел, обливаясь потом, и вообще очень старался, искупая вину. Поэтому, когда Яна спрыгнула на траву и Владик покровительственным жестом накинул ей на плечи свою кожаную куртку, я не стала заострять внимание на том, что мальчишка был причастен к похищению подруги. В конце концов, он потащился за мной в неизвестность, подставлялся под пули, — в общем, будем считать, что он искупил вину. Я поймала умоляющий взгляд Влада и подмигнула ему, показывая, что он прощен. Мальчишка просиял и повел заложницу умываться.

Примерно через полчаса после того, как мы вытащили девушку на белый свет, прибыла подмога. Тут были и полицейский спецназ, и Коваль со своими ребятишками. Причем прибыли они одновременно и едва не перестреляли друг друга сгоряча. Я мирно курила, сидя на крыльце, как раз закончив оттирать ботинки от жидкой грязи из колодца.

— Ну, Охотникова, ты в своем репертуаре! — покачал головой Серега, глядя на меня. Понятия не имею — это был комплимент или наоборот. И вообще, что он имел в виду?

Для Яны вызвали «Скорую помощь», но машина ехала из города и еще не прибыла.

Тогда я позвонила Александру Арнольдовичу и сообщила, что Яна у нас, что она жива и здорова.

— Дайте ей трубку! — попросил старик. Я сунула телефон Яне и деликатно отошла в сторонку. Как только девушка закончила разговор, я усадила ее на траву и велела:

— А теперь рассказывай! По порядку и с самого начала!

Больше всего меня интересовала роль Динары Волковой в похищении девушки. Но как раз об этом Янина могла сказать очень мало.

Когда Кирпичёву закинули в машину, девушка растерялась. Денис — а именно он был за рулем — ударил по газам и увез девушку в неизвестном направлении. Яна ужасно его боялась — мужик посматривал на красавицу-студентку с явным и недвусмысленным мужским интересом. Он даже пообещал Яне: «Я к тебе как-нибудь наведаюсь. Ты жди!»

Яну привезли в какую-то деревню (судя по описаниям местных красот, это была Сараевка) и держали в доме. Присматривала за похищенной девушкой Светлана. Она обращалась с Яниной хорошо, ни разу ее не ударила, приносила еду и воду, но всякий раз тщательно запирала дверь, выходя из комнаты.

Судя по доносящимся до пленницы звукам, в доме постоянно находилось с десяток подростков. Они вместе ели, тренировались и вообще вели себя шумно. Замолкали дети только в присутствии Дениса или женщины, которую они называли то «Мамой», то «Анной». А Денис звал ее Хозяйкой.

Женщина — Яна видела ее всего однажды — вызывала у всех почтительный страх. Даже Симоненко в ее присутствии делался как-то меньше ростом.

Однажды Яна попыталась позвать на помощь. Дождавшись, когда Симоненко уйдет, Яна принялась стучать и кричать. К запертой двери подошла девочка — судя по голосу, совсем ребенок.

— Помогите! Меня похитили! — рыдала Янина.

Но девочка не проявила ни малейшего желания помочь. Она выслушала жалобы студентки и довольно равнодушно произнесла:

— Ну и чего ты от меня ждешь? Чтобы я тебя пожалела и выпустила, а меня потом за это на ленточки порезали? Не дождешься. Знаешь, бедных не крадут. Ты богатая сука, и теперь тебе придется поделиться деньгами, вот и все. Так что все по справедливости. Сиди тихо, пока Дэн не услышал.

И добрая девочка удалилась. Судя по манере выражаться, думаю, это была либо Ева, либо ее близнец Василиса. Больше Яна не пыталась найти союзников среди учеников «Школы».

На третий день пребывания Яны в деревенском доме прибыла Мама. С самого утра все забегали, Яна видела в забранное решеткой окно, как дети мели двор. К приезду хозяйки на импровизированном плацу построились все обитатели этого безумного дома.

На черном внедорожнике Мама въехала во двор, двое подростков закрыли за ней ворота и вернулись в строй.

Хозяйка не торопясь обходила шеренгу «бойцов». Вдруг она вскинула вверх сжатую в кулак руку и закричала пронзительно:

— Каламаксай!