Предки Калимероса. Александр Филиппович Македонский

Но эту тяжбу… решил не я, а век!

КАБИНЕТ В ТЮЛЬЕРИ.

(Мужчина в сером сюртуке сидит подле стола).

(Мария-Луиза входит с царем Рима на руках; на шее младенца цепь всех Австрийских орденов).

— Суров, задумчив ты; нет ласки даже к сыну, наследнику любви твоей ко мне.

— Наследнику? и в сердце есть престол; но не наследственный.

— Ты Император, твое сердце, одно для всех… как солнце… как солнце благотворно… но… к нему опасно приближаться… оно сожжет….

— Народ и женщина — два равных существа! кто угодит на них, тот…

— Полно… Прости меня, мои слова не ропот… но так… я нездорова… во мне мечтательность родной земли осталась…. Не дочь я Франции во мне нет жизни яркой, нет пламени…

(уходит).

Хотел бы я простым быть семьянином… владеть одной женой… но женщина — Хаос; а я не Бог, чтобы единым словом мог отделить в ней твердь от моря и свет от тьмы!..

Люблю ли я? могу ли знать любовь? — умею ли любить?…

О, дайте Эвву мне, когда она еще в одежде не нуждалась! когда она не ведала стыда!., и та мне будет петь слова чужие, и будет ей владеть не я, а змей, которому нужна моя погибель!

(Приложив руку к сердцу).

Но тут… есть что-то… здесь отшельник, нашедший в мире пустоту, и мир в самом себе. Здесь воин… он бьется за других!.. Здесь человечество, здесь мир всеобщий, здесь слово дивное: «да будет!» но кто поймёт благоустройный голос?

В природе день от ночи отделён; за чем же в людях мрак со светом смешан?.. кто повелит им разделиться?

(Солнце ударяет в окно):

Иду, покуда светит!

О слабый светоч! в пучине времени горишь; но не поможет осветить душевной тайны!..

Светило разума затмит тебя!

Ты, солнце неба, пред ним пятно на ризе голубой!

КРЕМЛЬ.

1812 года.

(Дворец освещен, внутри слышна музыка и пение. На балконе кто-то стоит, склонясь на периллы, озаряемый пожаром Замоскворечья).

Горит гнездо двуглавого орла… а он парит под облаками! он невредим, не опален пожаром… я обманут!.. он смотрит на меня как на свою растерзанную жертву!

О Юпитер! когда в когтях твоих сберутся громы… я пропал!

СРАЖЕНИЕ ПРИ ЛЕЙПЦИГЕ.

18 и 19 октября 1815.

Ты изменяешь мне! и все мне изменяет!

Народы роют мне могилу!

Союзники Саксонцы, Виртембергцы! браво! и вы во след Баварцам! из-под знамен, в ярмо!

Бертье! узнай еще… здесь нет ли Королей, которые желают отпускной…

Эльстер, Эльстер!.. что не течешь назад? что не изменишь Эльбе, которая несет тебя на Север? Что не торопишься упасть в Дунай, иль в море Юга?

ФОНТЕНЕБЛО.

(Маленький Капрал подходит к шкатулке, открывает ее и вынимает Корону Франции).

Прощай же… шапка!

О, посмотрел бы я, кому-то ты придешь по голове.

ОСТРОВ ЭЛЬБА.

Здесь и низверженный Уран жил некогда в оковах!

ОСТРОВ ЕЛЕНА.

Подайте синий плащ Маренго! Пусть будет он мне гробовым покровом…. Пусть он со мной истлеет…

О, это первая была порфира моей ничтожной власти на земле!..

Я пыль хотел стереть с земного шара, я отряхнуть хотел с людей насевший прах!

Не хотели… люби!..

Глава VIII

Не знаю, что такое сон… об этом должно спросить у Овидия. Овидий хорошо понял его.

Сон есть… но и есть также сон…

Что ж такое сон?…

Однажды я уснул и что же снилось мне! О, я радёхонек, — Бог видит! Чтобы она меня любила хоть во сне, За то, что на яву так явно ненавидит!

И я задумался; а старый Цыган продолжал рассказывать:

«Овладев храмом, Лин выпытал у Зейдманов, как делается пиво и мед, и вино, которое так понравилось ему, и которое так сладостно усыпило его в храме. Выкатив из погребов несколько бочек пива и меду, он поил народ. Упоенные люди провозгласили его своим Паном.

В воспоминание события, Лин снял череп с козла и надев вместо шапки, накинул пурпуровую мантию Ванского Местара через плечо, взял в одну руку жезл, сделанный из виноградника — так; называли Людины кусты, коими усеяны были холмы внутри оград Вангарда, — в другую руку взял арфу.

Знамением своим избрал Лин новорожденное светило ночи, и назвал его Линой — люди прозвали Луной.

Подняв весь народ, мужчин и жен, на ноги, он велел обвесить острые рогатины виноградными кистями, и пошел вдоль по Инду, из села в село. С плясками и песнями шли толпы народа за ним.

На огромной колеснице, перед которою следовали на шестах изображение Луны и Овна, стояла бочка; на этой бочке сидел Лин, которого и прозвали бочкой. Из этой бочки давал он живой воды только недужным; и много чудес делала эта вода. Со всех сторон стали стекаться к Лину, все шло к нему на встречу и просило исцеления.

Почти без сопротивления, прошел он Индию и намерен был покорить Эфиопов, называвших себя земными богами; но ему должно было проходить за хребет Ливийский, мимо Цыган [15] , наших предков, которые назывались в старину Блеманами, т. е. черными Эфиопами.

В этом, несчастном племени царствовала страшная болезнь, которую Азы называли Цинге, т. е. зубною; сперва от нее гнили десны, потом весь человек покрывался струпами, и мясо отпадало от костей; эта болезнь рождалась в болотистых местах. Дельты, от наводнений и гниения в Ниле. Узнав о шествии Лина врачующего, они толпами шли: к нему навстречу, и он велел им развести у себя как можно больше коз; и велел им варить горький корень и пить [16] , и целый день петь и плясать.

15

По-персидски (Зенги) Египтяне, Эфиопы, Негры.

16

Zingiber — Инбирь.

Для предостережения же себя впредь от болезни, держать в роту, или иссушив, глотать дым, другого растения, которое прозвали они Вакховым. Чрез несколько недель весь этот зараженный болезнию народ выздоровел, и стал верным поклонником Лина; Азы, узнав о приближении Лина с огромным войском Монадов — так прозвали они Людинов, поклонников Луны, — заперли все проходы, в Эфиопию. Лин, на кораблях, которые устроили ему: Цыганы, отправился с ними и совсем народом своим в Ению. Эллины и колонии Ванов, жившие там, с ужасом внимали о приближении Силъванов, или лесных людей (так прозвали они Людинов); и покорялись им без сопротивления. — Это Пеласги! — кричали они. — Черная порода; это, Бошиманы, говорили другие; это Латыны, говорили третьи; это Волохи, говорили четвертые, и не удивительно, что Людины показались народам, жившим в Енее, или Еребии, в царстве Эреба, или в Европе [17] , за чудовищ: износив, во время перехода от берегов, Инда через Африку, прекрасную одежду из пальмовых листьев и перьев тукана и райской птицы, они облачились в баранью кожу на выворот, хвостом назад; во-первых, эта одежда была по климату; во-вторых, страшна для всех встречных. Босиком также неудобно было путешествовать, и потому они изобрели обувь также из кожи, на высоких каблуках, которую Эллины прозвали сапези, т. е. наножники.

17

Arafa.