Предыстория под знаком вопроса

Не исключено, что символическое представление календаря находится на другой металлической дощечке, на сей раз отображенной в книге и помещенной в непосредственной близи раздела «Религиозный календарь кельтов», в котором нет ни слова о строении календарей и рассказывается только об основных кельтских праздниках. На этой прямоугольной серебряной дощечке, якобы закрепленной внутри найденного в Дании и датированного I столетием до н.э. цилиндрического «котла», изображены вроде бы воины, выступающие в поход. Наверху в одну сторону движутся четыре всадника, а внизу – пешие воины. Между теми и другими помещена лежащее горизонтально срубленное дерево, у которого сверху семь ветвей и снизу такое же их количество.

Эти числа наводят на мысль, что здесь символически изображены разные временные отрезки. Тогда получим, что наверху четыре всадника символизируют четыре недели месяца, пешие воины внизу – дни недели. Срубленное дерево символизирует половину месяца. Последний тоже изображен в виде человека неестественно большого роста, бросающего другого человека (предыдущий месяц?) головой вниз то ли в котел, то ли на алтарь. Впереди всадников изображен плывущий по небу змей, что вполне может быть понято как символ текущего времени.

Дни недели символически обозначены семью пешими воинами. Шесть из них держат свои копья вертикально поднятыми перед собой, а седьмой (день отдыха?) несет его на плече. Перед шествующими семью воинами - фигурка стоящей на задних лапах собаки, лающей на колонну дней недели. Если мы вспомним сказанное о том, что дни недели располагались между ночами, то фигурка собаки может быть интерпретирована как первая ночь недели, воины – как последующие ночи, а их копья, коих всего семь, как дни между этими восемью ночами.

Завершают процессию три трубача, символизирующих, как мне кажется, недостающие полтора дня до конца месяца: 29,5-28=1,5. Они – не воины, а вертикально несомые ими трубы – не копья и за целый день их нельзя считать, но на полдня они вполне тянут.

Другое символическое изображение календаря приведено в названном разделе книги опять же без четкого описания связи с календарными представлениями кельтов. Это – найденная в Англии (Миддлсекс) бронзовая статуэтка вепря с резко выступающими восьмью шейными и спинными позвонками, датируемая снова периодом между I столетием до н.э. и I столетием н.э..

Не исключаю, что позвонки символизируют ночи, ограничивающие семь дней недели (тогда впадинки между ними – это символически изображенные дни). Неестественно высоко выступающий первый (шейный) позвонок имеет символический смысл начала очередной недели. Тогда четыре мощные лапы вепря – это четыре недели месяца, на которые «опирается» месяц, а дополнительные дни (29-й и 30-й) могут приходится на впадины между первым позвонком и «ушами», а также от последних до носа вепря.

Те, кому мои интерпретации этих двух календарных изображений не покажутся слишком убедительными, могут сравнить их с бесчисленными легендами историков, сочиненными по поводу самых разных археологических находок, и убедиться, что моя интерпретация выглядит по сравнению с таковыми как мощная каменная (научная!) крепость в сравнении с деревянной хижиной-развалюхой многих археологов, придумывающих интерпретации для своих находок.

Относительно древних германцев и англосаксов, вернее их предков эпохи преобладания в Западной Европе мегалитической культуры, Бритта Верхаген в книге «Боги. Культы и обычаи северных германцев. Корни культуры Старого Света в северноевропейском бронзовом веке» пишет, что у них были со временем накоплены солидные астрономические знания. Для получения которых эти древние народы строили огромные мегалитические обсерватории типа знаменитого Стоунхенджа.

Ссылаясь на исследования американского астронома д-ра Г.С. Хавкинса, Верхаген утверждает, что найденные в мегалитической лаборатории Обри 56 углублений образовывали своеобразную вычислительную машину, которая «давала священнослужителям возможность год за годом просчитывать движение Луны».

Далее она цитирует другого автора Р. Мюллера, который исследовал в Бретани крупный мегалитический могильник в форме галереи и пришел к выводу, что установленные в галерее Локмариак (Locmariaquer) в Бретани 56 шестов и обозначенные на одном из несущих камней символы позволяют рассматривать этот камень как календарный камень лунного календаря.

Иными словами, при всей скудности сведений о календаре древних германцев и кельтов, то немногое, что удается о нем разузнать, подкрепляет картину широкого распространения лунного календаря в сравнительно близкую нам эпоху бронзового и начинающегося железного века в Европе.

Другие свидетельства о счете на месяцы

Неизвестно, как и когда началось использование более поздней календарной системы, в основе которой лежит лунно-солнечный год.

Бикерман, стр. 23

В работе Николая Кузанского «об исправлении календаря» есть такое описание понятия года (первые строки этого описания – в ином переводе - были использованы в качестве эпиграфа к данной главе):

«Год является мерой любого представимого движения от конечной точки до конечной точки и его длительность различна, в зависимости от различных интересов людей. Так некоторые исходят из учета соединения светил (имеется в виду астрономическое соединение Солнца и Луны на одной линии, проходящей через центр Земли – Е.Г.) и принимают его равным 30 дням, другие приравнивают его к трем месяцам, как халдеи, от равноденствия до солнцеворота (равноденствие характеризуется равенством дня и ночи, а два солнцеворота –летний и зимний – тем, что день достигает или своей наибольшей, или наименьшей длины; эти события называются также солнцестояниями – Е.Г.), другие – к 12 лунным месяцам или к 354 дням как арабы, другие с учетом влияния, оказываемого на рождение человека, к 10 месяцам как Ромул. Есть и такие, которые учитывают оборот Солнца, но принимают его только за 365 дней, как греки, персы и египтяне, другие же, которые учитывают возникающую при этом ошибку, добавляют еще шесть часов, в результате чего каждые четыре года возникает високосный год; так поступали римляне по указанию Юлия Цезаря».

Эта цитата не вызывает чувства сильной временной отстраненности автора от описываемых им правил определения года в различных его модификациях. Наоборот, у читателя возникает ощущение распространенности разных понятий года во времена, не слишком далеко отстоящие от времени Кузанца, или даже просто современные ему. Это как нельзя лучше говорит в пользу моей гипотезы о постепенном переходе на солнечный счет времени в XIV-XVI вв.

В случае приведенной цитаты меня прежде всего интересует названная Кузанским совершенно четко первая возможность, когда год приравнивался к одному лунному месяцу или был незначительно длиннее оного. Год равный 30 суткам - это прямое продолжение традиции непосредственного счета лунных месяцев как самых длинных из рассматриваемых промежутков времени. Просто лунный счет времени первоначально использовался как ориентир во времени на ближайший лунный месяц, а не как средство счета более длинных промежутков времени.

И вообще, первоначально в природном лунном календаре еще не было потребности в выражении длительности месяца в сутках, тем более в целом числе суток. Лунный месяц длился приблизительно 29,5 дней, но порой больше или меньше, в зависимости от погодных условий и видимости Луны. Выражения типа «через месяц» или «через три месяца» использовались редко и первоначально не воспринимались как календарные.

Когда же новая идея счета более длительных промежутков времени лунными месяцами начала выкристаллизовываться, то появилась потребность в новой единице длины времени – в годе. Не исключаю, что эта идея базировалась на желании иметь абстрактный отрезок времени, состоящий из целого количества дней, чтобы можно было определять конец и начало этого отрезка, не проводя наблюдений за фазами Луны. Именно поэтому первичный год и был совершенно естественно принят за ближайшее к длительности лунного месяца число суток. Именно так и возник год (точнее, месяц-год) длиной в 30 суток!