Предыстория под знаком вопроса

Ясно, что при такой неубедительной ситуации с исходным материалом Либби не оставалось ничего другого, как прибегнуть к калибрированию своего метода. Что он и сделал. Он рассмотрел такие образцы, про которые думал, что историки определили их возраст весьма надежно. И включил полученный так угол наклона своей прямой в окончательную формулировку метода. Но мы-то сегодня прекрасно знаем, что историки датируют в основном «от потолка», что их хронология никуда не годится. И поэтому метод Либби – даже если бы он безупречно работал с точки зрения физики и других наук о природе – мог в лучшем случае доказать, что хронология верна при предположении, что она верна.

Один из фанатичных противников новой хронологии, ужасно недовольный моим докладом на Историческом салоне в Штутгарте про слабости традиционной хронологии, как-то написал мне о методе Либби «Не было ещё случая, чтобы Нобелевскую премию давали за «подсолнечную шелуху»». О подсолнечной шелухе и некоторых других весьма вкусных сельскохозяйственных продуктах, в коих мой оппонент наверняка разбирается лучше меня, я знаю мало, но в том, что давать Либби Нобелевскую премию в 1950 г. не надо было, убежден. Характерно, что сегодня почти никто не говорит о методе Либби.

Его имя упоминается в связи с зарождением радиоуглеродного метода как критиками, так и сторонниками оного, но имя его предложенному им методу присвоено не было (сравните ситуацию с таблицей Менделеева, реакцией Бишлера-Напирального, законом Бунзена-Роско, принципом Оккама, кратером Петавия, марксистско-ленинским учением и многими другими случаями увековечения великих и менее великих имен в науке). Слишком много доводок метода пришлось сделать за прошедшие полвека с лишним.

Наложение ошибки в 3-4-5 и более раз, вытекающей из неверной калибровки, на ошибки, вытекающие из неверных физических посылок, способно давать погрешности, в 10 и более раз искажающие реальную хронологию. Я уже не говорю о признаваемой и сторонниками метода присущей методу неточности, которая тоже измеряется, чаще всего, сотнями лет. Однако, казалось, что именно в приложении к предыстории такой неточностью можно пренебречь.

После этого вступления расскажу о том, как видит Иллиг применение радиоуглеродного метода в случае датировок предыстории. Больше всего подходит здесь слово «катастрофическое». Радиоуглеродные датировки разрушили в течение нескольких десятилетий всю хронологию предыстории, которую создали путем тщательного сравнения артефактов из разных частей Европы, Азии и северной Африки многие поколения археологов. Причем с четкой тенденцией удревнения всех археологических находок в несколько раз. Иллиг сводит эту тенденцию к неверной египетской хронологии, данные которой использовались для калибрирования метода Либби.

Наметилась тенденция при помощи новых датировок продлить неолит в глубь тысячелетий до периода великого оледенения. В результате некоторые достижения дочерних европейских культур стали казаться старше, чем материнские якобы культуры Египта и Месопотамии. Все теории диффузии культур предыстории начали рушиться. В то же время некоторые датировки для палеолита были порой весьма существенно сокращены. Например, начало наскальной живописи приблизили к нам на целых 10000 лет: с 40000 до 30000 лет тому назад.

Реакция археологов и вообще исследователей предыстории было отмечена полной растерянностью и потерей признаваемых всеми ориентиров. Одни начали полностью отрицать радиоуглеродный метод как неприемлемый с точки зрения археологов (Иллиг приводит большую подборку цитат из работ археологов, занявших такую позицию), другие относились к нему с сильным подозрением, в то время как третьи «писали в штанишки» от восторга. Предыстория была ввергнута в глубочайший кризис.

Этот кризис еще больше углубился с началом применения других естественно-научных методов. Так дендрохронология начала требовать дальнейшего удревления и так уже удревленных радиокарбонным методом дат, лежащих ниже черты в 500 лет до н.э. Иллиг считает, что его книга может позволить разрубить гордиев узел предыстории, отражающий этот кризис. В ее основе лежит отказ от полученных радиоуглеродным методом датировок и возврат к сравнительному методу.

Его ориентация на сокращенную хронологию исторического периода позволяет не только преодолеть слабости как традиционного археологического метода, так и радиокарбонного датирования.. Более того, его датировки предыстории позволяют интегрировать и некоторые необъяснимы традиционно находки и наблюдения, как, например, тысячелетнее постоянство некоторых обычаев, форм стиля или техники обработки металла. Таким необъяснимым в рамках традиционной хронологии предыстории находкам он посвящает большую часть своей книги. В демонстрации их возвращения в лоно признанной предыстории в случае сильного сокращения ее хронологии и лежит основная ценность его книги.

Каков возраст человеческой породы?

Датировка по геохронологической шкале некорректна, она основана на устаревших представлениях. Кроме того, в «датировке» по геохронологической шкале имеется логическая ошибка - порочный круг

Чащихин в статье «Когда жили динозавры?»

Так можно перевести заголовок книги [Хайнзон8], снабженной подзаголовком «Стратиграфический базис палеоантропологии и доисторического времени». Книга эта представляет собой модифицированный и расширенный за счет нового материала вариант книги того же названия 1991 г. Автор сам определил ее цель как восстановление реалистичных хронологических представлений о развитии человека от появления на Земле Homo erectus (человека прямоходящего) до людей раннего древнего каменного века (раннего палеолита) и дальше до средневековых людей.

Этот новый реализм в предыстории должен базироваться на информации о количестве, толщине залегания и интенсивности находок археологических слоев в лучших раскопах, по возможности непрерывно свидетельствующих об эволюции в названный период существования человека. Он должен ориентироваться на и выверяться по действительно очевидным доисторическим обстоятельствам.

Историки и традиционалистские эксперты по предыстории не могут рассматриваться как союзники в борьбе за достижение такой новой реальности. Как отмечает автор, чем ближе к нашему времени, тем энергичнее пишущие о начальном периоде становления человека стараются очистить свои произведения от любой информации стратиграфического характера, которая, как естественно предположить, вступает в вопиющее противоречие с их фантастическими построениями на тему о предыстории.

Даже в произведениях, описывающих историю исследования доисторического человека с 1856 г., когда были найдены первые кости неандертальцев, весь стратиграфический материал последовательно - а в 90-х годах прошлого столетия особенно интенсивно – опускался и не рассматривался. И это при том, что сами ранние исследователи-антропологи, искавшие и находившие кости древних людей, иллюстрировали свои работы богатейшим стратиграфическим материалом. Во многих исследованиях на эту тему само слово «стратиграфия» изгоняется столь капитально, что оно все реже встречается в предметных указателях.

К сожалению и пишущие на научно-популярные темы авторы все чаще следуют этому антинаучному тренду. Хайнзон называет серию статей журналиста Гролле в трех номерах журнала «Шпигель» на тему о развитии антропологии, в которой среди 50 иллюстраций нет ни одной стратиграфической. Лишь некоторые статьи во Франции на тему о том, что первые люди, быть может, появились не в Африке и не в Израиле, содержали стратиграфический материал (на что не пойдешь, чтобы обелить белого человека, его прошлое!).