Прелестная Ромина
Шрифт:
— И ты тут же вернулся в отель?
— Вот именно. Причем тем же самым кружным путем, каким и ушел.
— Да, но тебя ведь могли заметить в отеле и проследить, куда ты пошел, разве нет?
— Нет, не могли. Не бойся, дорогая. Я все сделал так, что не придерешься!
Мерлин задумчиво посмотрел через реку, а затем… затем, к крайнему изумлению Ромины, резко встал со стула, обошел вокруг круглого столика, наклонился и… и крепко поцеловал ее прямо в губы! Очень решительно и со знанием дела!
Она не успела даже отдернуться. Только вздрогнула, будто ее ужалили.
— Что… что ты
Ничего не отвечая, он настойчиво потянул ее за руку, а когда она невольно поднялась на ноги, обнял ее за плечи и повел с балкона в гостиную.
— Мерлин, если ты думаешь, что…
Но он не дал ей договорить — сначала прижал свой указательный палец к ее губам, затем сунул в руку какой-то округлый предмет и прошептал в самое ухо:
— Отойди в дальний конец комнаты, где тебя никто не может видеть, и взгляни на все собственными глазами.
Ромина недоверчиво посмотрела на то, что он сунул ей в руку. Господи, это же бинокль! Небольшой, довольно компактный, похож на театральный. Сделав так, как просил Мерлин, Ромина отошла в дальний угол и приложила бинокль к глазам.
Он оказался неожиданно мощным, и Ромина будто рядом увидела двухсотпятидесятиметровую башню на противоположном берегу Нила. Из туристического буклета девушка узнала, что башню недавно построили специально для туристов. С вращающимся рестораном на самом верху…
Стекла ресторанных окон в форме морских иллюминаторов призывно блестели в лучах яркого каирского солнца. Если, конечно, напрячь зрение, то, наверное, можно было бы разглядеть силуэты посетителей, но… только силуэты и больше ничего!
— И что я там должна увидеть? — недоумевающе спросила Ромина, опуская бинокль.
Мерлин молчал, наблюдая за девушкой с довольно странным выражением лица. Наконец он отозвался:
— Возможно, я ошибаюсь. И все это не более чем плод моего воображения — всего лишь отблеск солнечных лучей от стекла, но… но мне вдруг показалось, что оттуда кто-то наблюдает за нами либо через бинокль, либо через очень мощную подзорную трубу.
— Кому и, главное, зачем понадобилось наблюдать за нами? Да еще с такого расстояния…
Ромине по-прежнему казалось, будто порой Мерлин все усложняет. И даже излишне драматизирует.
Мерлин, казалось, прочел ее мысли.
— Конечно, я могу и ошибаться. — Он пожал плечами. — Но игнорировать такие вещи, поверь мне, куда хуже, чем проявить излишнюю подозрительность.
— Значит, открыто целуя меня, ты снижаешь степень риска? — саркастически заметила Ромина. — Не знаю, как тебе, а вот мне это представляется, как минимум, излишним!
— А мне, представь себе, обоснованным и очень даже необходимым, — с ноткой недовольства парировал Мерлин, как будто ему надоело объяснять ей очевидное. — Неужели ты не понимаешь, что те, кого мы изображаем, не могут сидеть и с серьезными лицами обсуждать мировые проблемы!
— Ладно, ладно, в чем-то ты, возможно, и прав. Но постарайся, пожалуйста, обойтись без подобных экспериментов! Мне не нравится, когда со мной так бесцеремонно ведут себя… посторонние!
Девушка постаралась в свои слова вложить огромное презрение, но Мерлин абсолютно не выглядел пристыженным.
Наоборот, он громко расхохотался.— Не вижу ничего смешного, — обиделась Ромина.
— А я вижу… Это ты смешная, на вид семнадцатилетняя девушка в, мягко говоря, не совсем приличном пеньюаре, которая изо всех сил пытается выглядеть серьезной!
От возмущения Ромина покраснела и гневно топнула ножкой.
— Не смей надо мной смеяться! Иначе… — Она еле сдержалась. — К тому же у нас есть куда более важные темы для обсуждения! — Девушка нервно озиралась вокруг. Затем, помолчав, тихо спросила: — Здесь на самом деле говорить безопасно?
— Как ни странно, да, золотце мое. — Мерлин вынул из кармана крохотную коробочку, на крышке которой виднелось что-то вроде маленького компаса со стрелкой. — Посмотри, это я тоже позаимствовал у Поля. Хотел тебе сразу показать, но ты сказала, что «в данный момент тебе это совершенно не интересно»…
— Что это?
— То, что мне давно хотелось иметь.
— Ну а что она, собственно, делает?
— Показывает «жучки». То есть скрытые микрофоны. В общем-то мне давно говорили, что их активно используют русские и японцы, но самому видеть пока еще не приходилось.
Он щелкнул переключателем — стрелка в окошке чуть дернулась и тут же вернулась в прежнее положение.
— Если бы в комнате были скрытые микрофоны, вот эта магнитная стрелка, — Мерлин легонько постучал по стеклу прибора, — немедленно указала бы в их направлении.
— Здорово! — искренне восхитилась Ромина.
Мерлин небрежно сунул приборчик в карман халата, затем взял бинокль и спрятал его в ящик туалетного столика.
— Ну а теперь, думаю, пора вызвать коридорного и заказать тебе завтрак. А пока рекомендую поудобней расположиться в кресле на балконе… И чтобы всем было видно, что ты действительно наслаждаешься комфортом. Ты же подружка мультимиллионера!
— Я постараюсь… Надеюсь, тебе это не покажется слишком забавным. — Ромина с нескрываемым раздражением заметила, как Мерлин с трудом подавил улыбку.
Мысленно девушка уже давно решила дать генералу испепеляющий отчет о поведении Мерлина Форда, как только они вернутся в Лондон.
— Ну и чем мы сегодня будем заниматься? — Она отпила апельсинового сока из своего бокала.
— Чем мы сегодня займемся? — переспросил Мерлин. — Осмотром достопримечательностей, дорогая, чем же еще? Мисс Ромина Фей, не сомневаюсь, не откажется посмотреть Сокровищницу Тутанхамона. А после музея поедем прямо по адресу, с которого Крис отправил нам свое последнее письмо. Причем поедем открыто, ни от кого не прячась…
— Открыто? Но ведь мы можем сразу себя выдать!
— Вряд ли. Я скажу нашему гиду и шоферу, что хочу повидаться с журналистом, который помогал с рекламой моих ночных клубов в Европе. Маскироваться и пробовать добраться туда каким-либо иным способом просто глупо. Возможно, они только и ждут тех, кто попытается сделать именно так!
— Да, в этом есть смысл, — согласилась Ромина.
— И хотя, надеюсь, Поль тоже что-нибудь узнает по своим каналам, нам все равно нужно и самим действовать предельно уверенно и открыто. Главное — придумать достаточно правдоподобную легенду нашего интереса.