Презумпция любви

— Ладно, через двадцать минут я у тебя.

Светлана махнула Багрянову, и черная «БМВ» мягко остановилась у ее ног, а мгновением позже прибежал запыхавшийся Багрянов, услужливо распахнул заднюю дверцу красивой машины. Светлана села на заднее сиденье, Багрянов, тяжело дыша, устроился рядом.

— Приказывай, куда ехать.

— На Остоженку, а там покажу.

— Слыхал, Петя? Давай на Остоженку.

— Рад вас видеть, Света, в этой машине, — степенно сказал водитель, трогаясь с места. — Вы ее украшаете.

— Спасибо, Петр… простите, не знаю, как вас по отчеству.

— Да не важно, оно длинное…

— Нет, важно.

— Владиславович.

— Спасибо, Петр Владиславович.

— Он очень сильно уважает тебя и твою мать, — пояснил Багрянов. — И думает, что я недостоин тебя.

«Так оно и есть», — подумала Светлана, но вслух не стала говорить этого.

— Я не так думаю, Степа, — сказал водитель. — Я считаю, что рядом с такой красавицей ты должен быть галантным кавалером, настоящим джентльменом.

— А я тупой колбасник, ну что ж тут поделаешь? Профессия выдает меня… — решил пошутить Багрянов.

— Поведение кавалера зависит не от профессии, а от человека, — важно сказал водитель.

— Пожалуйста, перестаньте спорить, — сказала Светлана. — У вас, Петр Владиславович, очень красивая и удобная машина.

— Спасибо вам на добром слове, Светочка. Да только она не моя.

Багрянов засмеялся, но, увидев растерянный взгляд Светланы, закрыл рот.

— Извините… — пробормотала она. — Но вы замечательный водитель и очень хорошо смотритесь за рулем именно этой машины.

— Вы умница, — сказал водитель.

Машина остановилась во дворе пятиэтажного дома старой постройки на Остоженке, Светлана легко выскользнула из нее и побежала в дом, сказав, что скоро вернется с подругой. Багрянов стоял на тротуаре, ожидая девушек. Он был вполне доволен собой, почему-то не сомневался: как только Светка попадет в клуб, увидит все его возможности — изменит свое мнение о нем. Перед тем как выйти из машины, он сказал водителю, чтобы тот не очень-то разглагольствовал, а то передаст матери его слова, что Светлана украшает этот автомобиль. Ей вряд ли понравится это.

— Ты дурак, Степа, — прямо сказал водитель. — Если я не прав, скажи матери. Но не забывай о том, что я могу сказать в свое оправдание и чем мотивировать свое мнение.

— Тоже мне философ выискался! Начитался детективов и шпарит — «мотивировать»! Ладно, ты прав, только молчи дальше, прошу тебя.

Степан достал мобильник, позвонил отцу, сказал, что Светлана согласилась поехать с ним в ночной клуб.

Варя, стройная брюнетка с черными смешливыми глазами, первая выскочила из подъезда, подбежала к Багрянову, остановилась, повернулась к подруге:

— Свет, у тебя и вправду очень даже солидный друг!

— В смысле — толстый и неповоротливый? — спросил Багрянов, вспомнив наставления отца. — Так оно и есть. Позвольте представиться — Степан Багрянов.

Он галантно поцеловал девушке ручку.

— Но смешной и симпатичный, — сказала Варя.

— До Карлсона ему далеко, — сказала Светлана, подталкивая подругу к машине. — Садись, поехали.

— Машина — супер! — взвизгнула Варя, забираясь на заднее сиденье «БМВ». — Давно на такой не ездила!

— Петя, в «Зимбабу», — приказал Багрянов, он сидел между двумя красивыми девушками и чувствовал себя королем. Правда, вольности они не поощряли, ну да ладно, можно и потерпеть, притвориться любезным поклонником.

Черная «БМВ» помчалась по улицам вечерней Москвы. Водитель вел машину легко и уверенно, точно знал, что даже подвыпившие любители быстрой езды не станут «подрезать» солидную иномарку: уступят. Да и двадцать лет работы московским таксистом кое-что значили.

Варя упивалась комфортом и быстрой ездой, глаза ее горели от восторга, Светлана грустно улыбалась, глядя на подругу. Сегодня Багрянов был каким-то другим, не таким тупым, как прежде, даже иронизировал над собой… Может, он не так уж и плох? И тут же, как удар молнии, просвистела в голове мысль: а как же Саня?

* * *

Сумасшедший был день, но результат налицо, и, значит, можно было вздохнуть с облегчением. Половина девятого, а она еще на службе, хотя сказала Малышеву, что будет у него в девять. Может, и успеет еще.

Он был трезв и говорил с ней вполне доброжелательно, уже приятно. А она бы выпила, но не здесь, а… если Малышев предложит рюмку водки — не откажется. Хотелось расслабиться.

Текущие дела требовали особого внимания, а еще непростые переговоры с коллегами из ГУИН, чтобы перевести племянника Осинина в Дорохин. А еще напряженное ожидание известий от Бромчика. Он вернулся только в половине третьего, доложил, что все нормально, рассказал о деталях операции. Дело Шестипалова — под сукно, пусть лежит до поры до времени. Взамен бывший оперативник, а ныне частный предприниматель обязуется никогда и нигде не вспоминать странный эпизод из своей биографии, связанный с налетом на салон мехов гражданина Полевика. Ну а если не выдержит, к уголовному делу по факту налета пристегнут и сегодняшнее, мало не покажется.

Молодец Бромчик, все сделал, как надо.

Она позвонила Хлопову, сообщила о решении его проблемы, напоследок предупредила, что следует вести себя крайне осторожно. В нынешней ситуации любая ошибка может стать роковой. По уставу ведь никто не живет, особенно милиционеры в этой стране и в это время, она все понимает, но вряд ли что сможет сделать для друга семьи, если тот попадется на крючок управления собственной безопасности. Иван обрадовался, долго благодарил, пригласил в гости вместе со Светланой, но она отказалась: мол, дел по горло, сейчас некогда.

Он умный мужик, надеялась, сделал соответствующие выводы. Не хотелось бы заниматься делом хоть и бывшего, а все же друга семьи.

Генеральный вызывал, требовал довести дело Мурада до логической развязки, пришлось провести совещание с Шабалиным и Дроновым, оба гарантировали, что все материалы готовы для передачи в суд. У Игнашкина нет шансов выиграть этот процесс.

Ей бы их уверенность! Материалы дела знала прекрасно, да с такими деньгами, как у Мурада, всякое возможно. И бывало уже не раз — преступление раскрыто, доказано материалами следствия, а в суде все доводы обвинения умело опровергались опытными адвокатами. Что ж тут поделаешь? Адвокаты частной практикой зарабатывают свой хлеб, поэтому стараются на совесть, а следователи на окладе, да у каждого по десятку дел, поэтому зачастую не обращают должного внимания на мелочи, из-за которых и рассыпаются в суде, казалось бы, вполне законченные дела. Она приказала Шабалину проконтролировать тщательную проверку всех материалов следствия, доложить через два дня.

Лишь к половине девятого она покончила с основными текущими проблемами и поехала домой, решив, что сегодня еще раз зайдет к Малышеву, попытается выяснить истинную причину столь странного поведения его сына. После того, что она сделала для парня, отец должен открыть сию тайну.

Странные чувства испытывала она, возвращаясь домой. С одной стороны, понятно было, что столь частные визиты в квартиру Малышева выглядели не совсем неприличными, более того, унизительными, будто бы пыталась извиниться за свое резко отрицательное отношение к парню, да и к папаше тоже, но с другой — да и нужно извиниться, она ведь была сильно не права. А где-то в подсознании гнездилось ощущение того, что в квартире Малышева ей уютнее и спокойнее, чем в собственном доме.