Приговор судьи

– Странные землетрясения, – Леший глянул на часы. – Так и есть, точно пять часов между циклами.

– Если вся эта зона имеет искусственное происхождение, то и землетрясения тоже, – предположил я. – Как пить дать это часть того механизма, что заставляет поверхность двигаться, толкает ее к той странной плавильне, о которой говорил Олег.

– Сержант, ты видел это озеро? – Загребельный поглядел на моего сына.

– Нет. – Олег отрицательно покачал головой. – Никто не видел. Подойти невозможно. Там излучение и температура. Но я знаю, что оно там.

– Откуда? – Андрюха не то чтобы не доверял, спросил скорее для порядка.

– Знаю и все тут! – заупрямился мой сын, отчего сразу стал тем самым упертым насупившимся мальчишкой, которого я прекрасно помнил.

– Ладно, черт с ним, пусть будет озеро, – подполковник не стал настаивать, похоже ему с головой хватило и той информации, что у нас уже имелась. – Так, с дислокацией кое-какая ясность уже появилась, – Леший немедленно подтвердил мое предположение. – Теперь бы очень хотелось узнать о радушных хозяевах этих мест.

– О ханхах, – поправил чекиста мой сын.

– Хм, – хмыкнул Загребельный и покосился на меня. – Что ж, ханхи, так ханхи.

Я прекрасно понял как взгляд, так и иронию, засквозившую в словах друга. Мы-то с ним знали всю правду, видели настоящих ханхов. А потому было весьма сомнительно, что всемогущие создатели миров уже целый год безуспешно охотятся за кучкой беглецов, подсылают к ним своих агентов, а в свободное от этого занятия время шерстят старые корабли на предмет просроченных консервов и гнилой застоявшейся воды.

– Олежа, – я вновь уселся рядом с сыном. – Расскажи про базу и ваш побег оттуда.

– Да, вот это действительно очень интересно, – подтвердил Загребельный.

Андрюха отказался от моего приглашения вновь присесть на койку и умостил свою задницу на крупный каменный валун с гладкой оплавленной поверхностью, который лежал неподалеку. Перед этим подполковник снял с него керосиновую лампу без стекла и поставил ее перед нами на пол. Желтоватый свет заиграл на лицах, отчего сразу показалось, что мы сидим у небольшого костра.

– Я и большинство из тех, кто сейчас со мной, на базе не были, – начал Олег задумчиво глядя на маленький колышущийся огонек. – Мы прорвались, когда людей стали загонять в туннели.

– Туннели? – знакомое слово сразу резануло слух.

– Такие черные дыры, – объяснил мой сын. – Со стороны похоже на водоворот. Он прямо на пустом месте, в воздухе закручивается.

– Выходит, туннели не только между мирами открываются, – как бы разговаривая сам с собой, заметил подполковник ФСБ. – Выходит, они внутри отдельно взятого мира тоже работают. Транспортное средство такое. Здесь вошел, за сотню километров вышел. Это очень полезная информация.

– Погоди ты с выводами! – я отмахнулся от приятеля. – Мы же еще не знаем куда попали люди с Железного острова. Может как раз в параллельный мир.

– То место, куда они попали, называют «тупиком забвения», там и находится база ханхов, – лидер повстанцев поспешил внести ясность в этот вопрос.

– Что ты сказал?! – меня как током ударило. – «Тупик забвения»?!

– Интересно все складывается, – высказал свое мнение Загребельный после того, как Гром кивнул. – Значит наш друг Мурат Ертаев где-то здесь, совсем неподалеку.

– Ваш друг в «тупике забвения»? – переспросил Олег.

– Вроде там, – подтвердил я.

– Давно?

– Полагаем около недели.

– Тогда может еще и цел, – произнеся это, мой сын болезненно скривился. – Правда надолго ли…?

– Это ты намекаешь, что из него подкидыша могут сделать? – догадался я.

– Либо подкидыша, либо кого похуже. – В ответ на наши требовательные испытывающие взгляды командир «серых» пояснил: – Ханхи там что-то с пленными делают. Что-то очень жуткое. Люди в серых тварей превращаются. Пару раз такое видел, что потом несколько дней ни пить, ни есть не мог, все блевать тянуло.

После слов Олега в воздухе повисла гнетущая тишина. Все мы уже успели навидаться. Кто больше, кто меньше, хотя для понимания сути дела особо много и не требовалось. Чего только стоил вид того безголового трупа, который мы нашли около периметра. Теперь понятно, это был человек. Судя по трусам и по тельняшке, наш брат военный. Бедолаге как-то удалось вырваться из рук своих мучителей, после чего он побрел к единственному месту, где имелась хоть какая-то надежда отыскать помощь – сюда, к железному морю. Не уверен, был ли этот человек в своем уме. Скорее всего, лишь отчасти, оттого и попер прямиком на охранную систему. А может сделал это специально, может такая жизнь ему была уже ни к чему.

– Когда мы вошли, – прервал молчание Леший, – среди дозорных был один очень странный человек.

– А-а-а, Илюшенька, наверное… – с пониманием протянул Гром. – Некоторые уроды таких бедолаг гоблинами обзывают. Само собой, я такой херни стараюсь не позволять, но иногда все же случается. Люди то разные собрались, и гнильца тоже имеется. А что касается Илюшеньки, то он уже давно здесь. Сбежал вместе с двумя мужиками. Те его не могли бросить. Говорили, другом их был закадычным. Только Илюшенька почти ничего из прошлого не помнит. Мы его тут всему заново учили, как младенца. Оттого и имя к нему прилипло детское. Да он и сейчас почти как ребенок.

– На кой же черт вы его в дозор ставите, раз у него с головой не все в порядке? – резонно поинтересовался чекист.

– С головой может и не в порядке, – хмыкнул Олег, – зато он половчее и побыстрее любого из нас будет.

– Это у него одного подобные атлетические способности развились, или мутанты все такие? – Леший многозначительно поглядел на рассказчика.

– Разные бывают, – Гром рассеял тревогу подполковника ФСБ. – И далеко не все из них злобные монстры. Большинство просто несчастные, в общем-то, безобидные калеки.

– Как они сюда попадают, и как людям удавалось вырваться с базы? – я решил выяснить уже давно мучавший меня вопрос. – Там же наверняка все предусмотрено: охрана, защитные системы и все такое прочее…

– Сложно сказать, – сын пожал плечами. – Полагаю просто везение. Когда внутри тысячи пленных, то рано или поздно кому-нибудь может и подфартить, как вашему Кальцеву, например.

– Тысячи? – я был поражен.

– Тысячи, – подтвердил Олег. – Одни в анабиозе. Лежат в металлических ячейках, дожидаются своей очереди. Другие в обезьяннике, уже при самой лаборатории или цехе, как наши ее прозвали. По рассказам, там и правда все как в цеху. Конвейер, на котором люди к разным установкам транспортируются, а после завершения «процедур» назад в клетки или в топку, если кто не выдержал и дух испустил.