Приходите за счастьем вчера

– Я,.. п-пер… ррепутал-ла. П-простите, – наконец-то нашарив дверную ручку, девушка вылетела за дверь.

Не слишком соображающий с похмелья Майклсон раздраженно поморщился. Что он сделал, чтобы смотреть с таким ужасом? В этом вся Елена – запищала, разбудила… Хоть бы воды подала… Откинув гудящую голову на подушку и ощущая себя путником, бредущим по знойной пустыне не первый месяц, сглотнул. В черепной коробке без перерыва стучала швейная машинка. Что было вчера? Явно не радость, дерьмово – мешал градус, а с радости он так не поступал. Надо доползти до ванной и миновать препятствия. Женщины. Две штуки. Аккуратно сняв с дам плохо слушающиеся конечности и стараясь ничего никому не отдавить и не переломать, Кол побрёл в ванную. Душ со спасительной ледяной водой принял его многострадальные голову и тело в свои бодрящие объятия. И только когда по волосам и коже потекли первые холодные капли, до Майклсона дошло, как именно он развлекался этой ночью, что увидела Елена и почему у неё было такое потрясённое лицо. Представил, как ситуация выглядит в глазах девушки, которая до знакомства с ним и сверху-то никогда не была, стеснявшейся поцелуя на людях, любящей сказки и классические любовные романы, где сцена занятий любовью тщательно вуалировалась или же и вовсе опускалась… На автопилоте закрыв кран и схватив полотенце, Кол вернулся в комнату. Бросил взгляд на постель, приютившую ночью двух в эти секунды до зубовного скрежета ненавистных красавиц. Вспомнил по-детски широко распахнутые, испуганные глаза пятящейся от него Елены. С губ сорвалось непечатное выражение.

– Сядь рядом со мной, – единственные слова, которые Майклсон бросил, когда они увиделись перед ланчем.

Елена кивнула и, так и не встретившись с Колом взглядом, устроилась слева от него. Изобразить светскую беседу и милую парочку труда им не составило. Тем более Елена никогда не была болтлива, все сразу поняли, что девушка тиха, как южная ночь, а благодаря длинным ресницам, из-под которых она привычно смотрела, никто не понимал, что Елена вообще не глядит на Майклсона, когда с ним разговаривает. Ледок от вчерашнего вечера ушёл, стоило им дать всем понять, что танец и последовавшая за ним сцена всего лишь эпизод в бурном романе.

Утро пошло в расход – приходили в себя после вчерашних возлияний, – а вот день выдался оживлённым. Они снова бродили по Пальме, и Пирс практически расслабилась. Насколько это было возможно, конечно. Только один эпизод вызывал у неё неловкость…

Звенящая под каблуками плитка, истёртые ногами многочисленных посетителей тротуары, груды камней, обращенные человеческими трудами в готически-изысканные здания, художественно выполненная подсветка… Они брели по зоне отдыха Пальмы-де-Мальорки, наслаждаясь ещё одним вечером. Елена, до того никогда не бывавшая Са-Льоджа, попросила Оливию показать ей эту достопримечательность.

А после девушки завернули в магазин и пропали в ювелирном – туда в эти дни привезли ретро-коллекции. Спустя час Елена уже сторговалась за изумрудную подвеску-лягушонка на тонкой золотой цепочке. Предназначалось сестре – Кет любила необычные вещицы и у самой Елены была целая коллекция удивительных и странных вещей, выбранных для неё младшей близняшкой. Забавно: они чаще дарили украшения друг другу, чем покупали себе. Довольная собою, брюнетка расписалась в чеке, получила обратно карточку и уже собиралась отыскать Селесту и Оливию, застрявших где-то в отделе с серьгами, когда услышала за спиной знакомые шаги.

– Примерь, – Кол протянул бархатную коробочку.

– Хорошо, – она послушно открыла продолговатый футляр. Серьги на английском замке и подвеска с небольшими малиново-фиолетовыми камнями, обрамлёнными крошечными бриллиантами, вправленные в светлый металл. Под его взглядом Елена медленно сняла свои жемчужные сережки и вставила в ушки другие, принесённые Колом.

– Боишься меня после вчерашнего, – угрюмо констатировал Майклсон. На его извечно насмешливом лице, словно впитавшем в себя оттенок снобизма, это выражение смотрелось странно.

– Иди к дьяволу! – Колено и впрямь украшали синяки от его пальцев.

– Значит, боишься. – Чёрные зрачки расширились, заполняя серую радужку, но, опомнившись, он поморщился. – Возьми их, пожалуйста.

– Откуп от чего? – холодно поинтересовалась брюнетка.

– Ни от чего, просто это твой камень. Под твой характер.

– Я одену на сегодня для комедии, потом верну, – она застегнула замочек подвески, уютно устроившейся между грудями и, сцепив свои серёжки, положила их в сумочку.

– Посмотрим, – сказал он. – Поторопи девушек, мы вас уже заждались.

– Хорошо.

Через несколько минут разыскав новых знакомых, она подхватила под локоть Оливию, и они пошли на выход.

– Это ты себе купила? – на выходе из салона замерла блондинка, кажется, Фелиция.

– Прости? – Елена нахмурилась, продолжая упорно двигаться по направлению к кафе.

– Серьги и кулон, – повторила девушка. Оливия тоже затормозила, рот итальянки приоткрылся буквой «О». – Их не было.

– Подарили, – пробормотала Пирс, раздражённая тем, что такое пристальное внимание уделяется не столь уж броским и крупным украшениям.

– Кто? – отчего-то шёпотом переспросила Селеста. – Кол?

– Д-да, – протянула Пирс. Они оказались перед витриной кафе, и она скосила глаза вниз в декольте. И поняла, отчего все так таращились. На её уши. И шею. Те камни, что брюнетка приняла за аметисты, в дневном свете приобрели зелёную окраску. Елена побледнела, с ужасом рассматривая своё отражение в ближайшем французском окне-витрине. Серьги и кулон, в каждом звене по три камня, звеньев шесть. Маленькие, но не меньше карата, чистые и глубокие. Сколько же они стоят?!

«Твой камень. Под твой характер…»

На свете ей встречалось не так уж мало состоятельных мужчин, способных сделать подарок, но мужчин, умеющих не опошлить комплимент – единицы. Спокойный цвет днём, чувственный – ночью. Губы Елены едва ли не задрожали – вспомнила утренний визит в апартаменты Кола. Неудивительно, что девушки так вешаются на него. Отлично подвешенный язык, чувство стиля, потрясающий любовник… Совсем недавно ей оставался шажок от того, чтобы влюбиться, но...

– Потрясно, – у Оливии округлились глаза. – Кол и… О, извините, мне нужно кое-что сказать жениху…

Итальянки след простыл, а Елена рассерженно потянула на себя дверь.

– Тщеславие – мой самый любимый из грехов*(c) – Цитата из фильма “Адвокат дьявола”

la mia gioia** – (ит.) моя радость

Цитаты не от историков, а принадлежат авторам игры Morrowind, The Elder Scrolls

Лузный**** – вид бильярда с самым большим по размеру столом

====== Глава XX (Часть I) ======

– Елена, – войдя в особняк Пирсов, Кол удержал хозяйку за локоть. – Мы оба очень устали и…

– Есть будешь? – поинтересовалась девушка, снимая туфли и оставаясь в одних чулках. Паркет приятно холодил разгорячённые ступни.

– Что?

– Я спросила, не голодный ли ты, – она прошла на кухню. – Я – как зверь.

– Нет, – Кол раздражённо поморщился. Теперь если Елена с ним и говорила, то только о глупостях.

– Как хочешь.

– Ты со мной не поговоришь?

– О чём? – Она усмехнулась, доставая из холодильника сыр и проверяя его на запах. Свежий. – Мы съездили и съездили удачно. Или ты чем-то не доволен? Я оказалась недостойна твоих друзей?