Приходите за счастьем вчера

Говорить Елена могла прекрасно и родственным португальскому испанским владела, но старалась получше входить в образ запуганной и загнанной. Вряд ли это могло как-то повредить ей, а вот помочь – возможно. По-прежнему закрывая лицо ладонями, брюнетка начала тихонько пятиться к кровати.

– Ладно, мужиков она боится, пришли ей какую-нибудь девку покормить. – Мужчина обошёл лужу от супа, чтобы не запачкать ботинок. Только голодных обмороков им не хватало. Или – он недовольно глянул на стеклопакеты за решётками – резаных вен. Кто так содержит заложниц? Дурдом, а не место... – Третьи сутки не ест. Потом оставь пару ребят, и уезжайте в пригород – пусть шеф немного охолонет от вашего самоуправства. Там будет легче.

Они вышли, Елена, оглянувшись по сторонам, села на постели и неслышно зарыдала в кулак. Но во всём нужно искать хорошее – по крайней мере это был не ещё один «клиент» и, судя по разговору, больше, наверное, не будет.

Не прошло и десяти минут, как снова заскрипел ключ, и едва она успела сморгнуть слёзы и съежиться на постели, как в комнатку вошла – нет, впорхнула – невысокая и очень красивая девушка с тарелкой в руках.

– Привет, – она помялась, переступая с ноги на ногу. – Не бойся меня. Я Линда, и не причиню вреда. – Диалога не получалось – брюнетка на постели лишь поджимала ноги под длинную юбку когда-то бывшего белым сарафана. Девушка тяжело вздохнула и поставила тарелку с ложкой и вилкой на стол. – Ты не знаешь языка, девочка? Я принесла тебе кушать, смотри, – она подцепила ложкой немного рагу и прожевала. – Вкусно, тут ничего плохого нет. Как тебя зовут? Я Линда, – она показала на себя. – А ты, твоё имя?

Сполоснув после себя ложку и подхватив посуду, стараясь не делать лишних или резких движений, Линда плавно подошла к малышке: в комнатке был умывальник, в котором Елена могла смыть с лица растёкшийся макияж и остатки другой, куда менее приятной «роскоши», и если она и без того смотрелась моложе своих лет из-за мягкого взгляда, то без косметики и свернувшаяся в клубочек показалась танцовщице совсем подростком. Впрочем, порядки ей были тоже известны, сама из нищей семьи, изнасилованная на ближайшем пляже в тринадцать лет Линда не питала иллюзий. На любой товар найдется покупатель. – Бедная ты, хоть кушай что-то. – Девушка поднесла ложку ко рту брюнетки, Елена приоткрыла губы и взяла зубами содержимое. – Вот и хорошо, умничка… Поверь, может, ещё что-то изменится, не все садисты на свете, попадёшь в хорошие руки…

Но договорить она не успела – свесившись с кровати, пленница вырвала. Бесполезно. Покачав головой и поставив еду и приборы вновь на стол, девушка вышла из комнаты.

– Она танцует? – прошептала Елена, тут же испугавшись звука собственного голоса. Убрав остатки супа с пола и рагу, чтобы не пахли, она вновь села на постели. Походка, осанка этой Линды была узнаваемой для профессионала, летящей… Неоновые огни за окнами, музыка, доносящаяся откуда-то снизу… Значит, это точно был клуб. Хотя какая ей разница? Завтра её передадут ещё кому-то. Погружаясь в сон, единственное состояние, где ей было хорошо и, вопреки любой логике, приходили спокойные, добрые видения, где ощущалось присутствие сестры, она неожиданно подумала: может, и не так плохо, если сменится обстановка?

Подняв Кет, мужчина начал осыпать поцелуями её лицо. Ему досталась и впрямь потрясающая женщина и, совершенно забывшись, Майклсон потянул с плеч пряжки платья. Может, не всё так, как кажется? Такое развращенное чудо нужно баловать круглые сутки, чтобы оно тихо стонало как сейчас, а потом улыбалось ему, блестя глазами. За два месяца без Кет Элайджа забыл каково это, когда даже просто ласково гладят по плечам, и от вполне безобидных прикосновений ладошек к спине терял голову.

– Подожди, – оторвавшись от ложбинки между грудями, он тряхнул головой прогоняя наваждение. Отстранился, чтобы заглянуть в затуманенные страстью глаза, голос похолодел. – Прежде чем ты сядешь в седло… Ты все равно отправишься на виллу сегодня, и уже не сумеешь продинамить после того, как найдётся... – несмотря на протестующий всхлип брюнетки, сжавшей ноги в попытке удержать, мужская рука из-под подола платья перекочевала на её талию, – найдётся Елена. – Помедлил, увидев, как постепенно наполняется осознанием сказанного лицо женщины, и в ней борются неконтролируемые похоть и злость. Сердце пропустило удар. Всё всегда кажется таким, каким и должно быть. Чудес не бывает. Элайджа не сдержал сарказма: – Хочешь теперь меня поцеловать? – Его ладонь вновь поползла к краю подола, лаская внутреннюю сторону бедра. – Мне продолжить, радость моя?

– Иди к черту. – Томное личико исказилось откровенной злобой от того, что её раскусили. Катерина с силой оттолкнула мужчину, прошипев: – Ты сразу понял.

– Не сдержался. – Она молча поправляла спущенное с плеч платье. Яростный взгляд Майклсона зацепился за мокрое пятно на подоле, губы невольно скривились в понимающей ухмылке: у его дамы недотрах, переходящий в хронический – иди и бери как хочешь. Но он не сдвинулся с места. Самого Элайджу Кетрин немного разрядила, а она… Мужчина отлично видел, как от возбуждения дрожат руки бывшей жены, неспособные нормально застегнуть пряжку. Пускай лезет на стенку... – Они все на это велись, твои лакеи?

– Ты разве в претензии? – голосок наполнился ядом. – Получил первоклассный минет без оплаты.

Больше минуты они смотрели друг на друга.

– Ты обещал найти Елену. – Карие глаза, глядящие перед собой, застыли бутылочными стекляшками. – Верни мне сестру.

И впрямь сглупил – все помыслы Катерины направлены только на Елену, и низость воспользоваться её желанием остаться здесь любыми способами. Желание, которое он не собирался выполнять. Элайджа и сам себе показался моральным уродом...

– А я-то думал, что прощён, – посетовал Майклсон, поднимаясь из кресла, поправляя брюки и застегивая манжеты рубашки. – Пару минут после.

– Ты слишком долго думал, экс-супруг.

– Собирайся – через пару часов вылет.

Талантливая актриса играет плохо ровно до того момента, когда хочет плохо играть – сколько можно забывать об этом нюансе? Она уже несколько минут как ушла в спальню, когда до понимания Майклсона дошла суть произошедшего – ему показали на место в списке любовников-статистов. А он, дурак, его занял.

В холле номера что-то ударилось о стену и грохнула с силой захлопнувшаяся дверь. Приниженная гордость брюнетки восторжествовала. Всё прошло как по нотам – Элайджа её раскусил, отпустил, а сейчас… Разум пестует гордость, но она-то совсем не лечит сердце. Тело ныло неудовлетворенностью, и Катерина, лишённая единственного человека, с кем не ощущала животный ужас за Елену, глотала слезы, закусив уголок подушки.

Но плакать сейчас было нельзя ни в коем случае. Кетрин высморкалась в полотенце. Как ни странно, но именно повторный визит старушки-негритянки, а точнее поступок этой испугавшейся за беременную незнакомку женщины встряхнул больше всего. Эта донна напомнила Кет миссис Беннет в детстве, её доброту, и дала какую-то надежду... На что? Неважно. Брюнетка посмотрела в окно, открыла сумку, достала плеер и, выбрав раздел классики, включила любимые треки. Закрыла глаза. Нужно спокойно заснуть – если она чувствует состояние своей близняшки, то ведь и Елена её тоже. И Елена должна ощущать абсолютную уверенность, что её ищут и скоро найдут. Остальное когда-нибудь потом…

Войдя в главный зал, Леонидас Эстике на секунду остановился и осмотрелся: правильное освещение, обширное пространство, разделённое на сектора высокими аквариумами с разноцветными рыбками – символами удачи, негромкий тон разговоров за столиками и в залах, бесшумный персонал, звяканье киев о подставки, лёгкий аромат сигар и кофе – он искренне любил своё детище, столь далёкое от дешёвых забегаловок с дергающимися под ритмичную музыку малолетками, чересчур навязчивыми шлюхами и хриплыми выкриками неудачников. Здесь собирались профессионалы, уважающие Игру с её правилами, женщины, умеющие себя не просто продать, но и подать, взрослые, адекватные люди и, как один из них, мужчина не мог не чувствовать себя здесь уютно. Но сегодня вопреки обыкновению глаза Леонидаса были холодны. Охранник провёл его к одному из угловых столиков, и, кивком отпустив его, Эстике оглядел мужчин, сидящих перед ним. Президента корпорации «MsnLogistic.Inc» он узнал сразу, второго никогда не видел даже на фото, но рекомендация одного из крупнейших табачных лоббистов Тавареса была достаточно известна в узких кругах и под вопрос не ставилась. В свою очередь тому Кола рекомендовал старший Синеджа, также имеющий прибыль от этого сектора.

– Добрый вечер, господа. Леонидас Эстике.

– Добрый вечер. – Мужчины, лениво слушавшие мелодию, извлекаемую из рояля, поднялись. – Элайджа Майклсон.

– Кол Майклсон. Извините, что не заметили сразу – у Вас прекрасный клуб, отвлекает.

Леонидас прищурился, оценивая выражение глаз собеседника – не лесть, просто констатация факта. Ему понравилось – бразилец не любил торопыг, пренебрегающих приличиями.

– Благодарю, но, думаю, разговор всё же лучше продолжить в менее людном месте.