Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Что случилось?
– Исчезла одна из проблем.
– Вот как? – Кол прищурился, – догадывался, но Елена… о’кей.
– О’кей. Что будешь делать?
– Подниму связи, – младший Майклсон поморщился. – Утоплю урода.
– На его место придёт другой, не лучше, – равнодушно бросил Элайджа. Он не был поклонником подобного рода мероприятий, но в их необходимости не сомневался. И всё же…
– Это уже не моё дело.
«Не повезло этому дону».
Из комнаты вышла охрана:
– Можно выносить?
– У него и впрямь было немного мозгов, – констатировал Кол. – Да, Алехандро. Эл, присмотришь за всем, допросишь? Мне нужно к Елене.
– Да, давай, – кивнул старший Майклсон. – Ты в гостиницу?
– Наверное. Куда она захочет…
Выйдя из клуба,
– В отель, – сказал Кол, прижимая исплаканное лицо брюнетки к себе. Водитель открыл окно и вздохнул посвободнее – ароматы девушка издавала не райские.
Добрались без происшествий – слёзы в глазах Пирс иссякли, она лишь изредка всхлипывала, с сестрой по телефону старалась говорить бодро и чётко, и, когда они остановились у здания, вывеской гласившего о наличии пятизвёздочных номеров, уже сама дошла и до столика портье, и до лифтов. Распахнув дверь в номер, Кол пропустил Елену. Обежав взглядом комнату, девушка бросилась в ванную, где тут же вцепилась в зубную щетку. Будь Майклсон в настроении, такая прыть бы его немало позабавила – настоящая американка, двинутая на своих зубах.
– Я в душ, ты не против?
– Как хочешь, – он нахмурился – её голос не понравился: Елена не собралась в душ, а попросилась у него. – Что ты хочешь есть?
– Неважно, – она пожала плечами, вопрошающе подняв ресницы. – Всё или что-то ещё?
– Тебе нужен врач, Елена?
– Нет.
Она скрылась за дверью ванной комнаты. Позвонили – принесли полотенца и халат. Постучав, Майклсон оставил пакеты у двери и медленно прошёл к бару. Нужно было выпить и выпить хорошо, иначе… Медленно откупоривая бутылку, Кол с нездоровым наслаждением садиста представлял, что сделает с клубными уродами. То, в каком виде он нашёл Елену, его потрясло не хуже, чем случившееся с ним на вилле четыре года назад. Но одно дело он сам, здоровый лоб, другое – Елена. Тоненькая, изящная, беззащитная… Минуты в компании виски всё текли, а душ всё не прекращал работать, шумя водными потоками за стеной. Очередной звонок – доставка ужина. И снова время растянулось до бесконечного, хотя на деле прошло не больше получаса. Он сам не заметил, как заснул, очнувшись только, когда Елена тронула за плечо.
– Уже можно есть?..
«Прекрати спрашивать!»
С трудом сдержавшись, чтобы не рявкнуть, он наложил еду ей на тарелку. Несмотря на свою извечную аккуратность, Елена явно была очень голодной. Сам Кол, откинувшись в кресле и ковыряя вилкой в своей тарелке, чтобы не смущать девушку, исподтишка наблюдал за ней. Всё менялось…
– Я хочу спать, – она потёрла глаза, в махровом халате напомнив ему медвежонка.
– Хорошо, тогда укладывайся.
– Нет, нам нужно к Кет. – Встав, Елена пожала плечами, пробормотав: – Она изведётся, пока не увидит меня. Я могу поехать в этом халате? Не хочется переодеваться обратно.
– Думаю, да. – Кивнув, Майклсон размашистым шагом направился ко входу. – Но я думал, что мы сначала купим платье и ты немного погуляешь, подышишь воздухом.
– Я хочу к сестре побыстрее.
– Хорошо, – увидев, что она отстала, вопросительно вскинул брови: – Что-то ещё?
– Всё в порядке, – Елена плавно подошла.
Велев охране, дежурившей у дверей, расплатиться за номер и халат, он двинулся дальше. Но у лифта брюнетка снова оказалась в нескольких метрах.
– У тебя болят ноги, – констатировал Кол, поднимая её.
– Нет, мне хочется самой, – отказалась девушка. – Просто много сидела.
– Он не жилец, – не сдержав злобы, буркнул под нос мужчина, хватая её за локоть. Но Елена уже отходила от пережитого и, если в клубе не понимала происходящего, то сейчас восприятие мира немного вернулось.
– Кол? – Они вошли в лифт. Почему-то вспомнилось, как испугался этот дон его слов об «объяснении жизни». – Что ты имеешь ввиду, говоря, что он не жилец? – Майклсон
смотрел мимо неё, по спине брюнетки прошёл озноб. – Так нельзя…– Это не твоего ума дело.
– Нет, моего. – Она нажала кнопку остановки лифта. – Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то умер и ты… Ты что рехнулся? Даже думать не смей!
– Тебя трахнули, держали как скотину и вообще-то собирались убить, если не станешь равноценной заменой Кетрин, – он поднял брови. – Кто из нас рехнулся?
Но стоило последним словам прозвучать, как Кол пожалел, что вообще раскрыл рот. Елена сжала задрожавшие губы, отвела заискрившиеся слезами глаза. Молча нажала кнопку вниз.
Всё в той же гробовой тишине они сели в автомобиль, опустили звукоизолирующую перегородку.
– Я не хочу, чтобы на моей совести или на чьей-то ещё из-за меня оказалось это, – голос девушки звучал относительно ровно, – я прошу тебя об этом ради моего спокойствия. Мне ещё жить. Его должны арестовать, судить, возможно, смертная казнь – я не знаю законов, но не…
– Заткнись, пожалуйста. Заткнись. – Он закрыл глаза, откинувшись на сиденье. Стало неожиданно тошно от всего происходящего… Нужно было извиняться, но с другой стороны, сказал всё по ситуации… Кто же Елене виноват, что у неё неадекватное воспитание?.. Или она не слишком рассудительна? И всё же краем сознания он испытывал невероятную, кипящую адреналином радость. Впервые, с момента, когда нашёл её. Волшебница осталась волшебницей. – Хорошо. Будет так, как ты захочешь, Елена.
– Спасибо, – она подняла взгляд.
Пока вёз её грязную, наверняка изнасилованную и испуганную в гостиницу, Майклсон понял – ушло. Жалость, нежность, желание защитить и не отпускать – оставшиеся, они вместе взятые всё равно не стоили того пьянящего ощущения Рождества или Дня Рождения, которое бывает только в детстве, когда открываешь глаза с утра пораньше и замираешь на постели в ожидании чудес. Или когда смотришь на разлетающиеся по ночному небу разноцветные искры фейерверка, что захватывает дыхание. Или поход в кино на премьеру со старшими братьями, когда забываешь о просыпавшемся в кресло и на пол попкорне и, открыв рот, пялишься в экран... Елена стала чем-то, что он давно не считал нужным искать, но стоило увидеть раз и потянуло магнитом. Не нежность и не ласка к ней – они и появились только недавно, – эгоистичная эмоция, которой Кол не знал названия, но ради чего после проведенного времени с гораздо более красивыми и опытными в постели женщинами, не сказать, чтобы глупыми, в итоге, как выброшенный за провинность кот, возвращался через какое-то время к дверям небольшого дома в Мистик Фоллз, где его никто не привечал. Когда Кол узнал, где Елена, увидел, что с ней сделали, ощущение сказки исчезло, оставив горечь во рту и понимание, что он пр**бал чудо из-за собственной непредусмотрительности. С ним развеялась магия очарования и самой Елены – милая и по-прежнему приятная, девушка померкла, стала одной из многих. Абсолютно точно подлость с его стороны, только сердцу не прикажешь. Всё вернулось там, в лифте, заставив внутренне сжаться при виде этой хрупкой брюнетки. Он не хотел этой радости – неуместная, но она пришла и теперь грела.
Кол из-под ресниц напряженно оглядывал девушку. Почему-то только сейчас ему на ум пришло, что он не нашёл её с пистолетом в руке в той комнатке в клубе. Взяв ладони Елены в свои, Майклсон чуть сжал их.
Волшебство не во внешности, кукольном лице и лёгкой фигурке, не в нетронутости доброй воли, и даже не в виртуозных танцах. Оно жило в самой Елене и осталось, главное достоинство сказки – её нельзя испортить, она не считается с обстоятельствами и всё равно останется собой, всегда вернётся к истокам. Настоящая сказка не может убивать… Забыв об их обоюдном раздражении, Майклсон обнял девушку за плечи, не чувствуя, что она тщетно пытается его оттолкнуть, уткнулся носом в распушившиеся после душа волосы, растворяясь в мягком тепле тела, облачённого в халатик из гостиничного номера. Кол был слишком эгоист – забыл, зачем они здесь и о том, что предстоит. Резко настроенная против поначалу, поняв, что он не собирается её ласкать или поцеловать, брюнетка расслабилась. И жалобно заскулила, без слёз выплакивая обиду.